Русский город Севастополь - Сергей Анатольевич Шаповалов

в порохе и снарядах. За дни бомбардировки на складах почти не осталось боевого запаса, – сообщил Нахимов. – Каждый день на бастионах мы теряем больше двухсот человек. Нам нужна передышка или хотя бы ослабление обстрелов.

Тотлебен добавил:

– Первый натиск мы отстояли. Но если противник все же решится на штурм, выдержать его будет весьма сложно. Надо хорошенько укрепить линию. Необходимо поставить дополнительные батареи. Исправить разрушения на бастионах. Построить укрытия для резерва.

– Разведка донесла, что к Балаклаве недавно подошёл большой караван судов, – сказал Нахимов. – К противнику прибыло подкрепление. Так же наблюдатели заметили, как под прикрытием ночи сгружали осадную артиллерию.

– Считаете, нужен отвлекающий удар? – задумался Меньшиков.

– Хоть как-то на время необходимо отвлечь противника от Севастополя, – поддержал Тотлебен.

Меньшиков вопросительно взглянул на генерала Горчакова.

– Что скажете о состоянии армии?

– Армия готова к бою, – не очень уверенно доложил генерал.

– Коль готова, – надо действовать. К середине октября я ожидаю долгожданное пополнение, – обнадёжил всех Меньшиков. – Наконец-то мне пришлют настоящие боевые части. К Севастополю следует первая бригада генерал-майора Семякина: Азовский и Днепровский полки, Так же мне обещали в скором времени прислать Украинский и Одесский.

– Одесский – это просто отлично! – обрадовался Тотлебен. – Я видел полк в деле.

– Будем надеяться, что и здесь Одесский себя покажет, – согласился Меньшиков.

– Кто нынче командует им? – поинтересовался Горчаков.

– Полковник Скюдери, Александр Петрович. Весьма талантливый командир. Но я вам скажу больше, – Меньшиков сделал паузу. – Государь командирует к нам генерал-майора Липранди.

– Отлично! Отлично! – воскликнул Горчаков. – Лучшего и не пожелать!

– Липранди – боевой генерал и хорошо знает армию, – вставил своё слово князь Васильчиков, недавно поставленный начальником штаба обороны. – Он пользуется доверием офицеров. Награжден Георгием за храбрость….

Князь Васильчиков ещё что-то хотел припомнить о генерале Липранди, но Меньшиков его прервал:

– Мы все это прекрасно знаем. Не трудитесь. Я помню Липранди, когда он ещё возглавлял Семёновский полк. Неплохой офицер, – скупо охарактеризовал генерала князь.

Меньшиков выразительно посмотрел на Горчакова.

– Вам особое задание, – сказал главнокомандующий. – Берите казаков, полковника Еропкина с его сводным уланским полком, спускайтесь к Чёрной речке, займите деревню Чоргунь и очистите Байдарскую долину от вражеских фуражиров. Ни травинки, ни щепки им не оставляйте. Виноградники и сады – вырубайте под корень. Пусть дрова везут из Франции.

– Дозвольте взять хотя бы один пехотный полк на случай столкновения с противником, – попросил Горчаков.

– Владимирский возьмите. Они злые после Альминского сражения. Батарею лёгкую с собой прихватите. Как наши друзья начнут мёрзнуть и голодать, полезут в Байдарскую долину за дровами, да за фуражом. Не пускайте! – Обратился к Тотлебену и Нахимову: – Постараюсь устроить городу небольшую передышку.

Когда все стали покидать штаб, Меньшиков попросил задержаться Горчакова.

– Вот что, Пётр Дмитриевич, меня не столько беспокоят силы противника, сколько наши глупцы в Главном штабе. В подкрепление мне хотят прислать кавалерийские части.

– Разве это плохо? Будем иметь подвижные отряды, – высказался Горчаков.

– Где их применять? Кругом горы. Да не в этом дело. Чем кормить лошадей будем? Для солдат сухари с трудом доставляем, а лошадям овёс нужен. Сами знаете, лошадь жрёт в десять раз больше человека. Скотине не скажешь: потерпи маленько, – она сдохнет. Это солдат у нас живучий – святым духом сыт.

– Но, не отправлять же кавалерию обратно.

– Ладно, придумаем что-нибудь, – согласился главнокомандующий.

Он устало опустился в кресло за столом. Горчаков не уходил.

– У вас ко мне ещё какое-то дело, князь? – спросил Меньшиков.

– Вам, как командующему сухопутной армией, я должен показать одно письмо. Оно от государя, – робко объявил генерал.

– Любопытно! И что в нем?

– Император лично рекомендует генерала Липранди, как грамотного и инициативного командира. Предлагает поручить ему отдельный отряд. Я полностью согласен с государем, – добавил он, как бы извиняясь.

– Послушайте, – с нескрываемым раздражением произнес Меньшиков. – Я так же, как и вы, ценю слово государя. Но Николай Павлович нынче в Петербурге, за две тысячи вёрст, а мы с вами здесь, перед лицом двух сильнейших армий мира. И нам надо думать своей головой. – Вдруг Меньшиков осекся и с подозрением спросил: – А почему государь написал именно вам?

– Не знаю, – пожал плечами Горчаков.

– Понятно, – с нотками злости изрёк главнокомандующий. – Выпадаю из доверия. Что ж…, – развёл он руками. – Старею.

– Нет, вы не подумайте ничего плохого, – попытался объясниться Горчаков. – Государь написал мне, потому, как я прекрасно знаю генерала Липранди….

– Итак, ваше мнение о Липранди, только – честное, – прервал его Меньшиков.

– Государю я не смею перечить, но одно меня смущает – Липранди не русский человек, – ответил Горчаков.

– Так что? – удивился Меньшиков. – А полковник Тотлебен? Да мало ли немцев среди офицеров? Моллер, Остен-Сакен… Ваш брат, хочу напомнить, на французском говорит лучше, чем на русском, а писать по-русски – вообще не умеет.

– С другой стороны – хорошо, что Липранди – немец, – тут же исправился Горчаков. – Любому нашему генералу прикажи штурмовать небо, и он пойдёт. Вернее – отдаст приказ своим подчинённым, даже не подумав, что приказ невыполним.

– В русской армии нет невыполнимых приказов, – возразил Меньшиков. – И это – закон войны: выполнить или умереть.

– Хорошо, но ежели вы у этого же генерала спросите, как лучше совершить марш в пятнадцать вёрст под дождём, он вам тут же представит сотню соображений, доказывающих невозможность столь сверхчеловеческих усилий.

– Я понял вас, – коротко ответил Меньшиков. Князь терпеть не мог, когда Горчаков принимался городить чушь. Недолго поразмыслив, сказал: – Дадим генералу Липранди возможность проявить себя, коль этого требует государь.

***

После ночных работ Павел отвёл роту в казармы, а сам побрёл к себе на квартиру. Он переехал в гостиницу Томаша. При обстрелах в эту часть города редко долетали бомбы, поэтому в окнах ещё не выбило стёкла, хотя некоторые треснули и неприятно дребезжали во время канонады. Сама гостиница выглядела опрятной. Комнаты чистые. Кухня приличная: уж точно от стряпни местного повара живот не скрутит.

Павел упросил князя Меньшикова, чтобы ему в ординарцы оставили матроса Самылина. По уставу не положено матросов назначать в ординарцы пехотным офицерам. Но морской министр мог пойти против правил. Павел утверждал: без Самылина он бы пропал. Матрос в самых опасных ситуациях вёл себя спокойно, не терял головы, не поддавался паники. Стоит только вспомнить, как они бежали из Балаклавы. Без Самылина Павлу бы не удалось добраться до Севастополя.

Павел не раз наблюдал за ординарцами других офицеров. У майоров и полковников они всегда расторопные, обычно из старых служак. Всё сделают вовремя, всё уладят, всё достанут. А у молодых офицеров нередко – лентяи и пьяницы. Самылин же никогда больше чарки водки не выпьет. Соображал