Второе пришествие - Александр Новичков

— Знаем!.. – Лилия не могла отдышаться после бешеного бега. – Мы… с тракта… свернули… Не успели… до темноты…

Герман громко пыхтел, высунув язык и повиснув на своем неизменном посохе. Берта пряталась за мной, вцепившись пальцами в мою рубаху, и лишь изредка глядела вперед. Она не устала, – маг нес ее на руках, как я и приказывал, – просто очень сильно испугалась.

— Свернули с тракта? О чем вы думали? – не унимался стражник. – Зря, что ли, по тракту патрули ходят? Зря пункты сторожевые поставлены? Зря столько сделано лордом нашим, чтобы ни разбойник, ни тварь болотная путников не побеспокоили?

— Да не кричи ты, – подошел его товарищ, здоровый мужик с огромной, пышной бородой и шевелюрой, на которую просто не налезал обычный шлем. – Они и так страху натерпелись, а еще ты со своими нравоучениями лезешь. Утопца, если раз встретишь, так никогда больше видеть не захочется.

Я на всякий случай изобразил на лице страшный испуг и сымитировал усталость. Ну, или хотя бы попытался это сделать. Хотелось избежать подозрений.

— И куда же вы, добрые путники, так торопились, что даже в болота полезли? – Он обвел взглядом нашу не самую обычную компанию. Берта потянула за край рубахи – мужчина, похожий на медведя, ей определенно не нравился, хотя тот был, без сомнения, добрым.

— Домой… – выдохнула Лилия. – Корона – мой родной дом. А они – мои дорогие гости. Примите их с уважением.

— Гости, значит? А ты, значит, живешь в Короне, – выдвинулся вперед сердитый стражник, подошел к Лилии. – Что‑то не видел я твоего лица на улицах нашего города! Ты не шпионка вражеская?

— Да как ты смеешь! – справедливо обиделась Лилия, правда, сил на привычную, полную неистового возмущения тираду у нее уже не оставалось.

— Еще как смею! – поднял оружие стражник.

— Тише, тише, – остановил алебарду бородач. Сердитый присмирел. Видно, все же главным на посту был не он. – Как будто бы ты всех жителей в лицо знаешь, хвастун. А вы проходите, путники, у нас нет причин вас не пускать. Что мы, нелюди какие‑то? Вы и так достаточно натерпелись в пути. Только на улицах не задерживайтесь, в городе сейчас неспокойно.

— Неспокойно? – спросила Лилия, но я перебил ее, довольно громко поблагодарив стражников за верную службу.

И прежде чем у нее появились новые вопросы ко мне или к стражникам, я взял девушку под ручку и мягко подтолкнул вперед. Берта, держась за край рубахи, уверенно засеменила следом. Герман недовольно выругался, но похромал за нами. Двигался он как старик, помогая при ходьбе посохом, совсем выбился из сил, бедняга.

Но я был доволен. Когда потребовалось, он сделал все возможное, чтобы спасти нас и не пропасть самому.

— Эй! Почему вы разрешили им пройти, – возмутился сердитый стражник, встав на цыпочки перед бородачом, но даже так будучи ниже его ростом. – Я никогда не видел лица этой замухрышки. Она же вся грязная, вы уверены, что видели ее здесь? Да и «гости» ее какие‑то странные, особенно тот, с мечом. Взгляд такой жуткий, аж пробирает…

— Странные‑то они, конечно, странные, – почесал бороду главный, – ну а мало ли людей необычных вокруг?

Сердитый понимающе кивнул. Экземпляр необычности стоял прямо перед ним.

— Да и лицо этой девушки я когда‑то видел. Где‑то в этом городе. Грязная‑то она грязная, волосы растрепанные, но, убегая от утопцев, испачкаться несложно. А я видел ее раньше, точно видел, но не могу вспомнить, кто же она такая…

Я остановился. Бородач помнил Лилию. Но чистой и опрятной дворянкой. Образ ее настоящей вызывал у главы стражников сомнения. И я подумал, что было бы неплохо отвлечь его от размышлений.

Да еще фраза о том, что в городе неспокойно, обеспокоила меня.

Почему неспокойно?

Нет, я не должен был вызвать подозрений всего одним вопросом. К тому же этим самым вопросом можно было отвлечь бородача от размышлений.

— Идите вперед, я догоню, – как обычно, попросил я и развернулся.

Бородач подозрительно нахмурился, когда я вернулся. Сердитый стражник тоже не особо обрадовался. Он посмотрел на рукоять моего меча, тяжело сглотнул и покрепче сжал алебарду.

— Простите, – как можно раскованней начал я, – мы все еще немного растеряны и плохо соображаем. А по какой причине был введен комендантский час?

— Мы должны были предупреждать об этом всех входящих в город. – Сердитый стражник посмотрел на бородача.

— Да, верно, – кивнул тот, и неожиданно его глаза наполнились печалью. – Беда произошла в славном городе Короне. Погибла младшая дочь графа Руденберга, любимая дочь. Убита воплощением тьмы демоном Вельзевулом, разрушившим город Гинну.

— Граф считает, что комендантский час лечит смерть?

— Не порочь графа, – неожиданно жестко пробасил бородач. – Не его это идея, а приказ епископа Вольдемара. Церковь опасается, что пособники демона воспользуются подавленным состоянием правителя… Нет, как раз этого я вам не должен был говорить… Не машите мечом на улицах, не мешайте работать стражникам – и вас беда не коснется.

— Спасибо, – поклонился я, – но если позволите, я задам еще один вопрос.

Мужчины переглянулись.

— Задавай.

— Где находится ближайший постоялый двор? Гостеприимство моей спутницы не знает границ, но я боюсь, что мы все можем не поместиться в ее доме…

— Тогда, думаю, следует проводить вас всех до постоялого двора. Комендантский час, сами понимаете. – Он повернулся к сердитому стражнику. – Проводи их.

Тот открыл рот, закипев от возмущения, но бородач почему‑то покачал головой.

— Нет, я сам провожу их. – Он кивнул и пригладил свою пышную бороду. – Хочу еще раз увидеть лицо той девушки.

Я без труда догадался, почему он так решил. Он понял, кто она такая.

Но не мог в это поверить.

Он ничего не предпринимал. Просто шагал рядом с нами, чесал бороду и лениво смотрел по сторонам. Он не стал изучать лицо Лилии, вопреки моим ожиданиям. Видимо, этого не требовалось, он уже понял, кто она такая.

Но почему‑то бородач ничего не предпринимал. Он был спокоен и сдержан, как будто просто собирался сопроводить гостей города до постоялого двора. Без ловушек, без неожиданностей, Более того, он сделал наше перемещение по Короне более комфортным. По пути мы встретили несколько патрулей, состоящих из рыцарей ордена Львиной розы, но им достаточно было увидеть шевелюру нашего провожатого, чтобы избавиться от всех подозрений. А не заметить такую шевелюру даже ночью было очень сложно.

— Почему мы должны оставаться здесь? – Лилия плюхнулась на кровать. – Я хочу во дворец, к отцу! В городе какие‑то беспорядки, я должна об этом знать!