Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - Патрик Радден Киф

Эллисон Моррис отрицала, что делилась интервью с Барнезом; тот же лишь сказал, что «было бы нечестным» говорить о своих источниках. Между тем Джерри Адамс со злобой опроверг заявления Прайс, заметив, что она «давний противник Шинн Фейн и мирного процесса». Адамс также указал, что Прайс страдает от травмы, добавив при этом: «Проблемы заключаются в ней самой». Точно так же Адамс критиковал и Хьюза, говоря, что у того «собственные проблемы и собственные трудности».

Если Адамс действительно был командиром как Прайс, так и Хьюза, то эти его слова стали выражением крайней степени бессердечия. Оба они негодовали именно потому, что Адамс приказывал им совершать жестокие вещи, а затем отстранился от всего, заявив, что моральная ответственность лежит на них самих, потому что лично он в ИРА никогда не состоял. Наконец, заговорив, Адамс утверждал, что они лгут, и, чтобы дискредитировать их, сослался на полученную ими психологическую травму. Сам Адамс, казалось, совершенно не боялся прошлого. Очень многие люди мучились из-за пережитого ими во время Смуты. Однако он выглядел так, будто всегда спал спокойно. «Брендан сказал то, что сказал, – заявил он одному газетчику. – А Брендан умер. И бог с ним».

Глава 26

Таинственный радиоприемник, или Множество несостыковок

Для семьи МакКонвилл почти одновременный выход книги Эда Молони о Брендане Хьюзе и газетных историй о Долорс Прайс был крайне болезнен. И Хьюз, и Прайс настаивали на том, что Джин являлась осведомителем, а Хьюз подробно описывал, как у нее обнаружили радио. Новая информация послужила поводом для возобновления дела, которое МакКонвиллам казалось завершенным. В 2006 году полицейский омбудсмен по Северной Ирландии Нуала О’Лоун предоставила информацию о смерти Джин МакКонвилл. О’Лоун обнаружила, что власти никогда не проводили должного расследования о похищении. Однако она нашла файлы местных спецслужб того времени, в которых указывалось на слухи о том, что «МакКонвилл похитила Провос, поскольку она являлась осведомителем». Тем не менее, просматривая старые документы военных и полиции, О’Лоун так и не сумела обнаружить никаких упоминаний о МакКонвилл до ее исчезновения, равно как и сведений о том, что она могла работать в «Дайвис Флэтс» как агент. В своем отчете О’Лоун указала, что политика Соединенного Королевства не позволяет ни подтверждать, ни отрицать, являлся ли тот или иной человек тайным агентом государства. И все же она написала, что для этой ситуации следует сделать исключение. «Семья достаточно настрадалась от обвинений их матери в том, что та якобы была информатором», – заметила она. А поскольку Джин уже давно мертва, то ей ничто повредить уже не может. «Нигде нет записей о том, что она когда-либо была агентом», написала О’Лоан, а затем решительно подвела итог: «Она ни в чем не повинная женщина, которую похитили и убили».

Это выразительное заявление стало оправданием для детей Джин, которые на протяжении десятилетий утверждали, что их мать несправедливо обвинили в предательстве только потому, что она пришла на помощь раненому британскому солдату. «Я рад, что имя моей матери обелили, – сказал Майкл МакКонвилл после появления указанной информации. – Мы всегда знали, что это ложь».

Однако не все были готовы принять сообщение О’Лоун в качестве заключительного слова по этому вопросу. Даже после того, как были обнародованы выводы омбудсмена, Провос продолжала придерживаться первоначальной версии, утверждая в своем новом заявлении, что ИРА провела собственное «тщательное расследование» обстоятельств, связанных с убийством МакКонвилл, и подтверждает, что она «являлась осведомителем британской армии». В заявлении называлось имя Майкла МакКонвилла и говорилось, что он может оспорить выводы Провос, а затем следовала саркастическая фраза: «ИРА не удивлена тем, что он отвергает это заключение».

Эд Молони и Энтони МакИнтайр также продолжали считать МакКонвилл информатором. Они целиком и полностью доверяли устной истории Брендана Хьюза. Молони казалось, что Нуала О’Лоун, движимая очевидной симпатией к детям МакКонвилл, просто решила сделать категоричное заявление ради их большего спокойствия. Будучи упрямым репортером, Молони полагал, что ситуация обстоит вообще по-другому. По его мнению, О’Лоун едва ли могла поднять какие-либо архивы, указывающие на то, что МакКонвилл являлась шпионкой. Сколько секретных архивов Британской армии она просмотрела? Она не говорит. Быть может, были и такие записи, которые она не обнаружила. Действительно ли не осталось ни одного неперевернутого камня? Мэкерз считал, что армия или полиция могли намеренно скрыть участие Джин. Если она была стукачом и ИРА предупредила ее о необходимости прекратить свою деятельность, то со стороны властей было просто преступлением снова давать ей радио и отправлять ее на работу при наличии столь высокой вероятности того, что ее убьют.

Было нечто таинственное и в самом радио. Некоторые бывшие офицеры полиции вроде Тревора Кэмпбелла утверждали, что ни армия, ни полиция тогда не использовали для связи радио, а особенно для связи с осведомителями. Однако Эд Молони, работавший с исследователем, который служил в Британской армии, докопался до старых британских досье и нашел доказательства того, что маленькие радио (передатчики) использовались военными в Белфасте в 1972 году. Они даже разыскали фотографию британского солдата, стоящего в полном снаряжении у стены и держащего такое ручное радио (передатчик). И это в «Дайвис Флэтс».

Однако если такой радиопередатчик даже и существовал, было бы глупостью давать это устройство осведомителю низшего уровня, живущему с кучей детей в населенном республиканцами районе. А как насчет тонких стен в «Дайвис Флэтс»? Там и за чашкой чаю нельзя было побеседовать так, чтобы не услышали соседи из рядом расположенной квартиры. А значит, передавать сообщения по тайному передатчику было крайне рискованно. Когда Майкл МакКонвилл изучил воспоминания Брендана Хьюза, он вдруг понял, что тот никогда не говорил, будто лично видел радио. Возможно, это был просто слух, который бродил по Белфасту так долго, что стал восприниматься как факт. Быть может, люди, убившие Джин МакКонвилл, говорили об этом другим (или