Завод войны - Эшер Нил

— Кто ты? — спросил я.

— ИИ сборочного отсека Е-Шестьсот семьдесят шесть.

Я обнаружил, что прощупываю линию сигнала и, не зная, как я это делаю, увидел на том конце разум, а потом и его окружение. Физически Е-676 перенесся в паука–носильщика. Теперь я точно знал, что тут происходило — почему роботы толпились и дрались друг с другом, зачем упрямо пытались проникнуть в мою корабельную систему. Здешние ИИ слышали, что сказал адмирал Королевского Конвоя. Им хотелось покинуть станцию до того, как прадор исполнит свою угрозу. Роботы желали захватить мой корабль. И тот, кто разговаривал со мной, оказался всего лишь чуть быстрее прочих.

— Дай коды доступа, — снова потребовал он.

— Катись к черту, — отрезал я.

Робот с головой кальмара начал действовать.

Он прыгнул, замахнувшись щупальцем, схватил Сепию и ударил ее об стену. Затем поймал Коула и швырнул его к подножию пульта–подковы. Действовал он до ужаса стремительно — и в ответ мое чувство времени изменилось. Разум и форс, усиливая друг друга, ускорили мышление. Вспыхнул гнев: ведь робот ударил Сепию, и она, возможно, мертва. Я увидел, как Трент делает нырок, перекатывается, уклоняясь от взмаха очередного щупальца, — и подхватывает карабин. На другом уровне орда воспоминаний, обитавших в шипе, обрушила на меня цунами информации, затопившее и разум, и форс — и через секунду сделавшееся твердым знанием. Некоторые из записанных иглой Пенни Рояла мертвецов были конструкторами роботов, программистами, техниками–ремонтниками. Воспользовавшись их опытом, я сразу понял, что противник являет собой сплав двух малых роботов–сборщиков, а его кальмароподобная голова принадлежит боевому дрону.

— Эй! — крикнул я.

Собственные движения казались мне сейчас медленными–медленными, будто ползущий ледник, — и робот начал поворачивать ко мне голову. Трент уже сидел на корточках, целился и стрелял, выжигая машине глаза и опаляя щупальца. Дотянувшись до корабельных систем, я отрубил гравитацию — и прыгнул вперед. Щупальце скользнуло над головой, но другое выбило карабин из рук Трента, поддело его под подбородок и отшвырнуло назад. Я рассчитывал, что управляющий разум не будет слишком отличаться от исходного разума робота–сборщика. Прыгнул я так, что мои ноги обхватили штуковину чуть ниже кальмаровой головы. В полете замахнулся и с силой вонзил шип куда–то в затылок противника. От резкого толчка заболели руки, но шип пробил броню — и я отпустил его, снова включил гравитацию, приземлился на четвереньки, поднялся, повернулся… Робот, пошатавшись, рухнул на пол.

— Рисс.

Я позвал дрона вслух, в то же время отправив сообщение через форс, и направился к Сепии.

— Оставь Свёрла в покое и возвращайся сюда.

— Извини, не могу. — Голос Рисс почти потерялся в статических помехах.

— Свёрл — наш союзник, — повторил я.

На миг я увидел глазами Рисс. Яйцеклад дрона глубоко застрял — кажется, в теле стандартного робота–сборщика, который, лежа на полу, беспорядочно сучил ногами. На ином уровне я ощущал, что Рисс обошла блокировку и вторглась в примитивный разум робота.

— Ты убьешь себя… не принимая… логичных мер. Свёрл должен умереть… чтобы мы жили. Все просто.

— Или просто ты заново открыла смысл существования? — предположил я.

— Иди к черту.

Эти слова раздались совершенно отчетливо, а потом Рисс отключила связь.

Я попытался дотянуться до нее, но откликнулся, как ни странно, шип. Несколько секунд ушло на то, чтобы сообразить, что в нем хранится копия Рисс. Погрузившись туда, запустив множество параллельных программ, я лихорадочно искал сильные и слабые стороны дрона, с досадой установив, что сам снабдил ее оружием, которым она собиралась вот–вот воспользоваться, но тут же наткнулся на важное уязвимое место. Этот код, некогда активированный государственными ИИ, в тот раз заставил ее сбросить заложенные в нее яйца паразита. Я мог бы применить его — и Рисс выкинула бы энзимную кислоту. Но, чтобы это сделать, я должен был подобраться достаточно близко — послать мощный радиосигнал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Свёрл, — я открыл другой канал.

— Да, я знаю о змее–дроне.

— Я приду к тебе.

— Твое присутствие неуместно, — ответил он и тоже оборвал связь.

Склонившись над Сепией, я через форс подключился к биостату ее скафандра — и когда тот сообщил, что женщина жива и даже не слишком серьезно ранена, напряжение, стискивавшее мою грудь, немного ослабло. Я посмотрел на ее лицо, на текшую из ноздрей кровь — и отступил. Нужно было удостовериться, что мы все в безопасности.

Внимание мое переключилось на камеры, установленные на корпусе «Копья». Роботы все еще дрались — хотя некоторые, прицепившись к моему кораблю, пытались вспороть обшивку алмазными пилами и дрелями. Приближались и гиганты–щупальца с головами–стручками. Оценив ситуацию, я быстро прикинул тактику — и перешел к действиям. Выдвинулись и заработали противопехотные лазеры, поражая все уязвимое в пределах досягаемости. Выстрелом из гранулярной пушки я уничтожил одного из крупных роботов, но до остальных дотянуться не смог — и тогда запустил процедуру аварийной взрывной расстыковки. «Копье» дернулось, накренилось, потом пошло вверх, стряхивая то, что осталось от стыковочных захватов. Новый залп — и волна разрушения покатилась от нашего судна, корежа и сжигая роботов. Ближайшие угрожавшие нам захватные крючья я превратил в пылающий утиль, после чего вновь посадил корабль, задействовав ноги–прилипалы.

— Только суньтесь еще раз к моему кораблю, — пригрозил я, — и я прорублю путь вот сюда, — я отправил Е-676 его координаты, — и сожгу все, что там обнаружу.

После долгой паузы Е-676 ответил:

— Понятно.

Я взглянул на упавшего робота. Он лежал неподвижно, но там, где его щупальца касались пола, искрило — видимо, из–за короткого замыкания. Я подошел к нему и ухватился за задний конец шипа, но застрял тот крепко. Будь игла тоньше, она выскользнула бы без проблем. Значит, нужно изменить ее форму, как делал Пенни Роял со всеми своими частями. В сознании замелькали геометрические орнаменты, и шип со скрежетом скользнувшего по камню кинжала вышел из пробитой им дыры, став тоньше, покрывшись по всей длине глубокими бороздами и каким–то мелкими кристаллами.

— Господи Иисусе! — выдохнула Сепия, медленно поднимаясь и вытирая спекавшуюся под носом кровь.

Ну и архаика, подумал я, решив впоследствии спросить «кошечку» о происхождении данного выражения. Восприятие окружающего вернулось ко мне, только когда я осознал, что женщина смотрит на меня — и смотрит с ужасом. Тогда я перевел взгляд на лежавшего робота, затем — на экран, освещенный розовым сиянием гипергиганта и потому обеспечивавший нас отличным видом пылающих обломков. Потом я посмотрел на Трента. Мужчина внимательно следил за мной с непроницаемым лицом — но память услужливо подсунула мне примеры подобного выражения немого принятия, появляющегося на лицах людей, когда от них уже абсолютно ничего не зависит. Такое выражение часто возникало у тех, кто встречался с Пенни Роялом.

И я занялся анализом того, что сделал. Я был солдатом, но не высококвалифицированным убийцей вроде Трента. Я не был физически накачан или улучшен, однако меньше чем за минуту одолел робота, являвшегося частично боевым дроном. После чего, не моргнув глазом, провел две короткие беседы и победил станционного ИИ. Видимо, вмешательство разумов мертвецов работало на всех уровнях. Я обрел не только знания, которыми не обладал раньше, но и умения. И все они совместно действовали внутри меня, поддерживая и укрепляя друг друга.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я пойду за Свёрлом, — сказал я. — Нужно остановить Рисс.

Я снова посмотрел на Сепию, у которой, судя по показаниям биостата, было сломано несколько ребер. Лежавший ничком Коул оставался без сознания, но опасность ему не угрожала. Потом я перевел глаза на Трента.

Он нагнулся, подобрал лазерный карабин, нахмурился, осматривая его, затем метнул взгляд в сторону задней пристройки.