Ангел с железными крыльями - Виктор Тюрин

Идя прогулочным шагом, я пытался придумать благовидный предлог, который бы позволил мне, вручив подарок, сразу удалиться. Уйдя в свои мысли, я шел по улицам, окруженный привычным городским шумом. Звенели трамваи, стучали копыта лошадей, рычали моторы автомобилей. На перекрестках несли службу городовые, голосили мальчишки — газетчики, им вторили разносчики с лотками. Кто-то еще только вышел из дому, а другие уже возвращались из церкви или с рынка. Нередко можно было увидеть в толпе солдат и матросов, получивших увольнительные. Никто из горожан и не догадывался, что спустя пару часов Петербург превратиться в поле боя.

Без пятнадцати одиннадцать я вышел на улицу, на которой был расположен особняк Антошиных. Медленно идя, я шутливо сетовал на свою убогую фантазию, так за целый час мне так и не удалось придумать достаточно веской причины, чтобы сбежать с празднества. Не успел я подойти к распахнутым воротам, у которых стоял дворник — сторож Кузьмич, как подъехала коляска. Из нее вышла пышная женщина, лет сорока, сопровождаемая дочерью — подростком, которая несла коробку, перевязанную ярко — желтой лентой. Вежливо поклонившись, я пропустил их вперед. Дама, кивнула мне в ответ, и я думал, что она сейчас пройдет, но та вдруг остановилась и неожиданно спросила: — Извините, ради бога, но вы ничего не слышали?

— Что именно? — удивленно спросил я ее.

Только теперь я заметил неестественную бледность и страх в ее глазах.

— Мы слышали стрельбу в городе.

— Где именно?

— Да вроде как недалеко. Где-то за два квартала. Бух! Бух! Сразу подряд. И так раз пятнадцать, наверно. Потом еще. Может какие-нибудь учения идут?

— Да нет. Сегодня воскресение. Если и были бы какие-нибудь плановые учения, то не здесь, а за городской заставой. Но я думаю ничего страшного. Не переживайте так.

— Это вам мужчинам хорошо, — дама уже сменила тревогу в голосе на кокетство. — Вам к войне не привыкать, а у нас с Варенькой сердечки так и заекали, стоило нам услышать эту пальбу!

— Не волнуйтесь. Все будет хорошо.

Разговаривая с ней, я одновременно пытался понять причину стрельбы в черте города. Заговор генералов и покушение на государя были еще свежи в памяти, поэтому это сообщение я воспринял очень серьезно.

"Что делать?".

Спустя несколько секунд я уже знал ответ на свой вопрос. Поздравить именинницу, отдать подарок, затем позвонить из кабинета хозяина дома. Тут входная дверь открылась, и на пороге показался лакей.

— Идемте, а то нас уже, наверно, заждались хозяева.

— И то верно, у нас еще будет время поговорить, — тонко намекнула мне дама на продолжение флирта, после чего взяв дочь за руку, пошла к входной двери.

Кузьмич, вытянувшись чуть ли не по — военному, только укоризненно посмотрел вслед прошедшей мимо него женщине.

— Держи, — и я протянул ему рубль.

— Благодарствую, Сергей Александрович! Сейчас Тамара Михайловна с дочерьми приедет и все! Сядете за стол. Проходите, Сергей Александрович.

— Кузьмич, ты ничего такого не слышал? — не удержался я от вопроса. — Или не видел чего странного?

— Да вроде ничего… Хотя, коляска пронеслась с барыней Хотяевой. Да так быстро, что я удивился. Они всегда так важно едут, а тут…

— Откуда она ехала? — перебил я его.

— Да оттуда, — и он показал рукой в сторону, где стреляли, по словам дамы. — Ох ты, господи! Так не случилось ли чего?!

Ситуация мне нравилась все меньше и меньше. Пока я раздумывал идти звонить или пойти посмотреть, что там происходит, как увидел бежавшего, сломя голову, по улице городового. Одной рукой он придерживал фуражку, а другой — шашку. На топот его сапог обернулся и Кузьмич. Увидев полицейского, он стал быстро креститься и негромко бормотать: — Отведи напасть от нас грешных матушка — заступница, царица небесная. Не дай пропасть…

Я быстро пошел навстречу городовому. При виде меня он остановился. В глазах страх аж плещется.

— Не подходи! Стрелять буду! — крикнул он мне дрожащим голосом, при этом даже не сделал попытки достать оружие.

В эту секунду из-за моего плеча раздался голос Кузьмича: — Степан, ты чего?! Белены объелся?!

Тот несколько секунд ошалело смотрел нас, потом начал говорить: — Так там они толпой шли. А мы что…

— Толком говори!

— Так точно, ваше благородие! Там отряд матросов шел, а Николай Власьевич у них узнать хотел: куда и зачем идут? А они его в кулаки. С ног сбили. Я револьвер выхватил, а мне говорят: шумни только и мы тебя пристрелим. А сами в меня целят, потом револьвер у меня забрали, и говорят: беги, пока цел.

— А ты, заячья душа и рад стараться! Сразу в бега! — не удержавшись, съязвил Кузьмич.

Городовой повесил голову. Только теперь я увидел, что это совсем молодой парень.

— Куда они шли?

— Не знаю, ваше благородие.

— Остолоп, мать твою! — не сдержался я, так дело, по всему, было серьезное и счет, возможно, шел уже на минуты.

— Там это… — и еле слышно пробормотал городовой. — Светлану Михайловну Антошину…

— Что с ней?!

— Ее шайка Фомки Нехвестова, схватила. У доходного дома Маркотиной. Я по другой стороне улицы бежал. Краем глаза видел.

— Видел и не вмешался?! Ну, ты…! Пойдешь и покажешь! Живо!

— Слушаюсь, ваше благородие!

Улицы были пустыми, видно слухи уже разнеслись по городу и народ попрятался по домам. Мы уже подбегали к месту, как я расслышал вдалеке выстрелы.

— Вон туда. Там, — и полицейский показал рукой вглубь двора.

— Исчезни!

Скользнув во двор дома, я сразу увидел, притулившийся к забору, флигель, а у его двери крутившегося парнишку. Видно оставленный за сторожа, тот, вместо того чтобы охранять, приоткрыв дверь, сейчас прислушивался к тому, что делается внутри дома. Он настолько был увлечен своим занятием, что почувствовал чужое присутствие за своей спиной уже в момент своей смерти. Хрустнули перебитые шейные позвонки, и тело стало мягко заваливаться набок. Оттолкнул его в сторону, и широко распахнув дверь, я быстро вошел. Двое насильников, зажав девушке рот, сдерживали бьющееся в судорожных движениях тело, распростертое на деревянном топчане. Платье было задрано по пояс, открыв молочно — белые ноги. Третий бандит со спущенными штанами в этот самый миг пытался взгромоздиться на девушку.

— Светлана Михайловна, это я, Богуславский! Закройте глаза и расслабьтесь, а вы, господа, получите удовольствие!

Первым умер насильник со спущенными штанами, только успевший соскочить с топчана. Нанеся добивающий удар ногой по оседающей фигуре, с разворота левым кулаком раздробил висок второго бандита, отправив его грязную душу в ад. Третий, даже не помышляя о сопротивлении, попытался проскочить мимо меня к двери, но будучи схваченный за ворот отлетел к стене. Шагнув, я нанес ему сокрушающий удар в грудь — и конвульсивно изгибающееся тело мешком рухнуло у моих ног. Быстро развернулся к Антошиной.

Девушка, как только ее отпустили грубые руки, сжавшись в комок, прижалась к стене. Ее бил озноб. Подойдя к топчану, сказал: — С вашего разрешения, Светлана Михайловна, возьму вас на руки, — и тут увидел, как она открыла глаза и заплакала.

— Успокойтесь. Все закончилось.

Вынеся ее на улицу, осторожно поставил на ноги. Она, словно не веря в то, что происходит вокруг нее, оглядела пустую улицу, потом посмотрела на меня. В ее больших, мокрых от слез, глазах сидел дикий страх.

— Я ничего… не могла… сделать. Я кричала… Они тащили меня. Они… — она словно с силой проталкивала слова сквозь перехваченное страхом горло.

— Да успокойтесь, ради бога! Все страшное уже позади!

— Нет! Вы не понимаете! Их липкие пальцы… Они хватали меня везде… Это было так страшно! Я…

Она была уже готова взорваться плачем, забиться в истерике, как я крепко прижал ее к своей груди и тихо сказал на ушко:

— Ваши стройные ножки выглядят просто жуть, как соблазнительно, Светлана Михайловна.

Несмотря на шоковое состояние, до нее все же дошел смысл моих слов. Она замерла, осмысливая сказанное, потом уперлась кулачками в грудь и оттолкнулась от меня. Несколько секунд смотрела на меня сквозь слезы, а потом прерывающимся, ломким голосом тихо спросила: — Что вы сейчас сказали?

— Об этом мы потом поговорим. Теперь нам надо идти, Светлана Михайловна. Гости ждут, — и я, взяв ее под руку, повел по улице.

Какое-то время мы шли, и было видно, что она идет, ничего не замечая вокруг себя, находясь во власти недавно пережитого кошмара. Это стало очевидно, когда она, спустя пару минут, отреагировала на мои слова, воскликнув: — Какие гости?! Вы не видите, что вокруг происходит?!

— Вижу, Светлана Михайловна, поэтому хочу побыстрее передать вас с рук на руки отцу, а затем мне надо будет уйти. Вы даже не представляете, какой я сейчас злой!

— Вы злой? Нет! Вы очень хороший,… вы замечательный человек! Вы не представляете… — ее губы задрожали, а в голосе снова появились истерические нотки.