Месть Атлантиды (СИ) - Unknown

— Началось! — взволнованно произнес он, прижимая принцессу поближе к себе и указывая рукой вдаль. — Оставьте нас! — велел застывшим воинам.

Элика вгляделась в горизонт, сперва ничего не замечая. Внезапно ее глаза различили посеревшую полоску у кромки дальних барханов, казалось, там клубился густой дым. Вдруг он стал менять свой оттенок, то темнея, то светлея, то загораясь красным огнем... Короткий миг − и вдруг исчез, а горизонт по полукругу вспыхнул алым пламенем.

Огонь. Стена убийственного алого огня, цвета крови и огненной стихии. Его высокие столпы завоевывали горизонт, не оставляя никакого шанса ночной тьме, безжалостно прогоняя ее с неба прочь. Пламя взметнулось ввысь, медленно, поглощая песчаные барханы, неотвратимо двигаясь вперед, заливая песок алым расплавленным золотом. Над головой по-прежнему ярко сверкали холодные звезды, кутаясь в черное покрывало ночи, настороженно наблюдая наступление пламенных легионов дневного светила. Без перехода в предрассветные сумерки, разрезая ночь на две части, день брал свое, даже не пытаясь сгладить агонию погибающей ночи. Расплавленная лава, сметающая все на своем пути, неотвратимо двигалась навстречу

Быстро. Даже молниеносно. За спиной непроглядный мрак, перед глазами багровый огонь.

Сердце Элики готово было выпрыгнуть из груди. Кассий был прав. Хотелось бежать, догнать неприветливую тьму и укрыться в ее спасительном безмолвии, но ноги отказывались шевелиться, а очарование кровавой зари лишало воли. Девушка протянула руки навстречу жестокому, но такому прекрасному рассвету, встречая его приближение, уже не боясь сгореть в этом беспощадном великолепии. Огонь, ее стихия. Ее жизнь. Ее дыхание. И рядом с мужчиной, заключившим ее в оберегающие объятия, страха не могло быть по определению. Она отдалась этим огненным лучам прекрасного рассвета, словно вбирая его мощь и неумолимость. Откинулась на подушки, заворожено отслеживая, как пламя над ее головой поглощает ночную тьму, обесцвечивая звезды, стирая грань одним резким ударом, как покорно капитулирует ночь, чтобы снова на исходе цикла возродиться до следующего рассвета, который снова начнет беспощадно терзать ее, утверждая свою власть снова и снова...

— Эл, — принц легонько сжал ее лицо в ладонях. — Ты со мной?

Элика тряхнула головой, прогоняя оцепенение. Недоуменно посмотрела на залитое солнечным цветом лицо мужчины. День вступил в свои права. Алое пламя светлело на глазах, позволяя голубой лазури украсить утреннее небо, недавний полигон беспощадной баталии дня и ночи.

— Возможно ли это?.. — потрясенно прошептала она, сжимая его руку. — Я... Я просто не могу подобрать слов!..

— Выпей, — с неохотой освободив руку, принц наполнил кубок вином. — Я говорил, забыть такое невозможно.

— В пламени есть своя красота, даже если оно несет смерть... — задумчиво произнесла Элика, сбрасывая с себя остатки чарующего наваждения.

— А есть ли жизнь после пламени, когда ты выходишь из него невредимой, но все равно впоследствии стремишься к нему? — Кассий погладил ее волосы.

— Не понимаю, о чем ты. Мама часто повторяет слова моего отца... "Обжегшись пламенем, остужаешь воду". Как можно стремиться к этому снова? — девушка запрокинула голову, наблюдая за восхождением солнца. Впрочем, ничего интересного больше не происходило.

— Эл, ты не боишься обжечься снова. Вот, о чем я тебе хочу сказать.

— Не понимаю тебя.

— Тогда я скажу прямо. Ораторские речи оставим подданным, — Кассий помолчал, затем медленно, с пугающим спокойствием, произнес: — Трон правительницы Кассиопеи свободен.

— И?.. — вздрогнув, уточнила Элика с чувством надвигающейся грозы.

— Я хочу, чтобы ты осталась со мной. Чтобы правила Кассиопеей наравне со мной. Это все, чего я желаю. Я долго думал. Мне нужна именно такая королева.

Элика вскочила, сбрасывая его руку.

— Касс, выпей воды. Ты лишился рассудка.

— Эл, я сейчас серьезен как никогда. И не следует убегать от ответа, прикрываясь нелепыми обвинениями.

— А ты не пытался для начала дать мне свободу? — с отчужденной, несвойственной ей злостью прошипела в ответ Элика. — Зачем ты пытаешься купить благополучие Кассиопеи таким образом? Я обещала тебе, что мир между нашими империями не пострадает. Ваши торговые соглашения тоже не потерпят никаких изменений. Хорошими же методами ты решил заручиться поддержкой Атланты!

— Эл, это совсем не так. Политика тут не при чем, — принц готов был к такой отповеди, как и к единственной кажущейся вероятной трактовке своей пропозиции. — Я хочу быть с тобой. Каждый день, пока не остановится мое сердце. Я хочу, чтобы ты вошла в мой дом моей супругой, моей равноправной правительницей... Я хочу, чтобы ты подарила мне сыновей с силой непобедимой крови, такой же, которая сейчас течет в жилах их будущей матери.

— В Атланте принцесса правящего рода сама выбирает себе вольного спутника! — парировала Элика. - Нам чужды политические союзы! Красота и мощь нашей расы обусловлена не корыстью, а любовью, прозрачностью таких отношений! И мои Дочери придут в свет от любимого мною мужчины, достойного занять почетное место в истории моего рода и моей империи! Никогда не бывать союзу по принуждению или ультиматуму! Оскорбляй меня, как хочешь, ты в этом преуспел, но твоей правительницей я не стану никогда! Даже когда чертоги Лакедона покроет лед!

—В тебе говорит обида и ярость, — Кассий был непробиваем. — Я знаю, что нанес тебе очень глубокие душевные раны. Ты ждешь, что я пообещаю тебе, что этого никогда не повторится.

— Ты отнял у меня все! — выдохнула Элика. — Ты растоптал мою жизнь, забрал мою свободу, лишил меня моих близких, а империю их правительницы! Я никогда не забуду твоих ударов. Твоих угроз. Твоего насилия. Никакой статус королевы этого не исправит! Я не люблю тебя! Ты... Ты деспот. С тобой не может быть никакого будущего!

На миг повисла тишина. Она показалась Элике зловещей. Даже неотвратимой. Очень хотелось прекратить этот разговор, но почему она не смогла его остановить прямо сейчас одним своим словом?

— Ты права, Эл, — Кассий отставил кубок и встретил ее взгляд. — Почти во всем. Я буду честен с тобой до конца, чтобы не оскорблять недомолвками. Знаешь, что я видел ночью, когда ты кричала от удовольствия в моих объятиях? Я отвечу. Но не жди, что мой ответ тебе понравится.

— Мне не интересно, что ты видел!

— Думаю, ты врешь сама себе. Я видел тебя. На коленях. В моих цепях. У моих ног. Свою королеву за пределами моей спальни, и свою рабыню − в ее пределах.

Элика отшатнулась. Она не верила своим ушам. Это просто не может быть правдой! Он врет сам себе. Это просто реакция на ее отказ!