Петр Великий. Ноша императора - Роберт Масси

За год до начала экспедиции Беринга Петр направил два фрегата на противоположный конец земли, чтобы передать братские приветствия «прославленному королю и властелину острова Мадагаскар». Жители этого гигантского острова не отличались особым гостеприимством по отношению к иностранным визитерам: в 1764 году они перебили французских торговцев и колонистов, и единственными европейцами, ступавшими на побережье острова на протяжении всего XVIII столетия, были пираты вроде капитана Кидда. Впрочем, снаряжая эту экспедицию, Петр руководствовался отнюдь не желанием закрепиться на Мадагаскаре. Приказ предписывал бросить якорь у берегов Мадагаскара, попытаться заключить договор с его правителем, а после того отплыть к настоящей цели путешествия – Индии. Петр мечтал о торговом соглашении с Великим Моголом (помимо всего прочего, он желал, чтобы ему доставляли из Индии тиковую древесину, дабы он мог совершенствовать свое искусство резчика). Но вышло так, что суда не только не достигли Индии и Мадагаскара, но и вовсе не вышли из Балтийского моря. Через несколько дней у одного из фрегатов открылась течь, и оба корабля, к разочарованию Петра, возвратились в Ревель. Прежде чем удалось снарядить новую экспедицию, император скончался.

Вообще-то говоря, Петра привлекал не столько морской путь в Индию, сколько сухопутная дорога из Индии через Персию и Среднюю Азию. Следовавшие этим маршрутом караваны, преодолев Хайберский горный проход, покидали пределы Индии и, оставив позади Кабул, переваливали через хребты Гинкудуша; отсюда им предстоял долгий путь через раскинувшиеся на тысячи миль пустыни и степи, прежде чем они добирались до низовьев Волги – до Астрахани. В годы царствования Петра Средняя Азия была бурлящим котлом. Соперничавшие между собой мусульманские правители, ханы Хивы и Бухары, боролись за сферы влияния, и каждый из них время от времени обращался за поддержкой к России[44]. Война со шведами не позволяла Петру откликнуться на обращения азиатских правителей, но он стал все чаще посматривать в их сторону.

Интерес царя к южным и восточным землям подогревали и слухи о золотых самородках, найденных в сибирских реках, золотоносных жилах на побережье Каспия и золотоносных песках в среднеазиатских пустынях. В 1714, 1716 и 1719 годах Петр снаряжал экспедиции в Сибирь и Среднюю Азию на поиски драгоценного металла. Все они завершились безрезультатно, если не считать того, что участники первой экспедиции на обратном пути соорудили небольшую крепость у слияния рек Иртыша и Оми, из которой впоследствии вырос Омск.

Экспедиция 1716 года закончилась трагически. Наслушавшись рассказов о золотых россыпях на Амударье, протекавшей по владениям хивинского хана, Петр задумал послать экспедицию – дабы передать новому властелину Хивы поздравления по случаю его восшествия на престол и предложить ему покровительство России, если он примет российское подданство. По пути экспедиции надлежало построить форт в устье Амударьи, пройти по всему руслу реки и направить купцов и инженеров к ее истокам и далее за горы, в Индию. По возвращении они представили бы царю необходимые сведения, а если еще удалось бы заручиться лояльностью хивинского и бухарского ханов, Петр смог бы приступить к освоению постоянного торгового пути в Индию, что и было его конечной целью.

Во главе экспедиции был поставлен князь Александр Бекович-Черкасский – до крещения князь Девлет-Кизден-Мурза. Отец его владел землями на Кавказе, в Кабарде (называемой у русских Черкасской землей) – крае, подвластном персидскому шаху. Однажды шах случайно увидел жену кабардинского князя и приказал своему вассалу отослать красавицу в свой гарем. Однако тот не подчинился и бежал с семьей в Москву, под защиту русского царя. В России его сын крестился в православие, стал капитаном гвардии и служил в Астрахани и на кавказском рубеже. Рассудив, что лучшего человека для того, чтобы иметь дело с мусульманскими правителями, ему не сыскать, Петр вызвал Бековича в Ригу и, дав князю последние наставления, отправил его выполнять царскую волю.

Летом 1716 года Бекович-Черкасский выступил из Астрахани. Под его началом находился 4-тысячный отряд солдат регулярной армии, отряд казаков, а также команда инженеров и топографов. На восточном побережье Каспийского моря, издавна подвластном хивинскому хану, русские заложили две крепости. Хан был сильно разгневан, но, даже зная о его реакции, Бекович тем не менее весной 1717 года двинулся дальше к Хиве. Его отряду предстояло пройти триста миль по безводной пустыне. В ста милях от Хивы путь русским преградило ханское войско – началось сражение, продолжавшееся три дня. Бекович одержал победу, и хан запросил мира. Он сам и с ним хивинские старейшины поклялись на Коране нерушимо соблюдать договор. Затем хан пригласил победителя в Хиву, предложив ему – под предлогом, что так легче будет прокормить солдат, – разделить русские силы и расставить их в пяти городах. Бекович неосмотрительно согласился, и очень скоро ханское войско один за другим принудило к сдаче разрозненные русские отряды. Все офицеры были зверски убиты, а солдаты проданы в рабство. Самого князя приволокли в ханский шатер, где на полу была расстелена алая кошма – символ крови и смерти. Князь отказался преклонить на ней колени перед ханом, и тогда ханские телохранители – чтобы он пал ниц перед их владыкой, – перерезали ему икры своими кривыми саблями. Вслед за тем обрусевшего кабардинца обезглавили, содрали с него кожу и, набив се соломой, выставили чучело на обозрение во дворе ханского дворца.

Раздосадованный тем, что его мечта добраться до Индии через Среднюю Азию не осуществилась, Петр приложил немало усилий к тому, чтобы открыть для России другой путь – через Персию. Он стремился также убедить шаха изменить маршрут караванов, следовавших весьма прибыльным «Шелковым путем», с тем чтобы они из Персии двинулись на север – через Кавказ к Астрахани и далее по русским рекам в Петербург, а не традиционной дорогой, на запад – через Турцию к Средиземному морю. Петр рассчитывал, что осуществить этот план удастся без особых затруднений: он издавна поддерживал дружественные отношения с шахом. Характеризуя восточного владыку, Вебер писал в 1715 году: «Сей государь, сорока лет от роду, отличается весьма ленивым нравом и целиком предается удовольствиям; свои отношения с Турцией, Индией и другими соседями он улаживает, меняя наместников провинций и соря деньгами. Хотя он именует себя шахиншахом (царем царей), но все же страшится турок, и несмотря на то что за восемьдесят лет Турция захватила у Персии множество владений, таких как Мидия, Ассирия, Вавилон и Аравия, персы всегда старались избежать войны с Портой».