Развороченная могила - Джоан Роулинг

— Что, она твоя…?

Амандип поймал себя как раз вовремя.

Через несколько минут Луиза подошла к их столику. Эмили подождала, пока Луиза наложит в тарелку половник лапши, и громко сказала:

— А Кевин был младше нас с Беккой.

Рука Луизы дрогнула: горячая лапша соскользнула с тарелки Эмили на ее колени.

— Ой!

Луиза, не меняя выражения лица, пошла дальше.

Нахмурившись, Эмили собрала лапшу со своих колен, положила ее обратно на тарелку, затем намеренно наколола единственные кусочки свежего овоща из того, что, как была уверена Робин, было консервированным помидором, отложила его в сторону и принялась за остальную часть своего блюда.

— Ты не любишь морковь? — спросила Робин. На ферме Чепменов еда была настолько скудной, что она никогда не видела, чтобы кто-то не подчищал свою тарелку.

— Что тебе до этого? — агрессивно сказала Эмили.

Робин молча доедала остатки еды.

Глава 40

…самое святое из человеческих чувств — почитание предков.

И-Цзин или Книга Перемен

В четверг Страйк совершил долгую поездку в Сент-Моус на поезде и пароме. Дядя был так удивлен и обрадован его приездом, что Страйк понял, что Тед забыл о его приезде, несмотря на то, что утром он позвонил и сообщил дяде, во сколько приедет.

В доме, где когда-то хозяйничала привередливая Джоан, было пыльно, хотя Страйк с удовлетворением отметил, что в холодильнике было много еды. Страйк понимал, что соседи Теда сплотились вокруг него и регулярно его навещали, следя за тем, чтобы у него было достаточно еды. Это усиливало чувство вины Страйка за то, что он не сделал больше для поддержки Теда, разговор которого был бессвязным и повторяющимся.

Визит к терапевту на следующее утро нисколько не развеял опасений Страйка.

— Он спросил Теда, какая сегодня дата, но тот не знает, — сказал Страйк Люси по телефону после обеда. Страйк оставил Теда с кружкой чая в гостиной, а сам под предлогом покурить выскользнул на задний двор и теперь вышагивал по небольшому участку газона.

— Ну, это не слишком серьезно, не так ли? — сказала Люси.

— Затем он сказал Теду адрес и заставил его сказать в ответ, что Тед прекрасно сделал, и он сказал Теду, что попросит его повторить адрес через несколько минут, но Тед не смог.

— О нет, — сказала Люси.

— Он спросил, может ли Тед вспомнить недавнюю новость, и Тед ответил: “Брексит”, без проблем. Затем он попросил его заполнить цифрами картинку с изображением часов. Тед справился с этой задачей, но потом ему нужно было дорисовать стрелки, чтобы они показывали десять-одиннадцать, и Тед растерялся. Он не смог этого сделать.

— Вот черт, — прошептала Люси с досадой. — Так какой диагноз?

— Деменция, — сказал Страйк.

— Тед был расстроен?

— Трудно сказать. У меня такое впечатление, что он знает, что что-то случилось. Он сказал мне вчера, что часто что-то забывает, и это его беспокоит.

— Стик, что будем делать?

— Я не знаю, — сказал Страйк. — Я бы не дал больших шансов на то, что он не забудет выключать плиту на ночь. Он оставил кран с горячей водой включенным час назад, просто ушел и забыл об этом. Возможно, ему пора в приют.

— Он этого не захочет.

— Я знаю, — сказал Страйк, который теперь приостановился, чтобы посмотреть на полоску моря, видневшуюся из заднего сада Теда. Прах Джоан был выброшен туда со старой парусной лодки Теда, и какая-то иррациональная часть его души искала совета у далекого сверкающего океана. — Но я беспокоюсь о том, как он будет жить один, если его состояние ухудшится еще больше. Лестница крутая, а он не слишком устойчиво держится на ногах.

Они закончили разговор, так и не определившись с будущим Теда. Вернувшись в дом, Страйк обнаружил, что его дядя крепко спит в кресле, и тихонько удалился на кухню, чтобы просмотреть электронную почту на ноутбуке, который он привез с собой из Лондона.

Сообщение от Мидж находилось наверху в списке входящих. Она приложила отсканированную копию письма, которое Робин положила в пластиковый камень накануне вечером.

В первом абзаце рассказылось о возвращении на ферму недовольной Эмили Пирбрайт и о несбывшихся надеждах Робин получить от нее информацию. Во втором параграфе описывалось занятие в подвале, на котором новобранцы должны были написать своей семьей, и делался вывод:

…так что не мог бы кто-нибудь из вас написать письмо от Терезы в ответ на мое письмо о том, что я присоединилась к церкви? Сделайте вид, что она забеспокоилась, они будут этого ожидать.

Другие новости: кто-то в фермерском доме, возможно, заболел, возможно, его зовут Джейкоб. Видела, как туда спешил доктор Чжоу с обеспокоенным видом. Подробностей пока нет, постараюсь узнать больше.

Сегодня днем у нас было первое Откровение. Мы все сидели в кругу в храме. В последний раз мы делали это для того, чтобы поговорить о том, как много мы страдали во внешнем мире. Это было совсем другое. Призываемые люди должны были занять стул в центре и исповедовать то, чего они стыдятся. Когда они это делали, их оскорбляли и кричали на них. Все закончилось слезами. Меня не вызвали, так что, возможно, я получу это в следующий раз. Мазу вела сеанс Откровения — и явно получала от этого удовольствие.

Ничего нового об Уилле Эденсоре. Я иногда вижу его издалека, но разговоров нет. Лин все еще рядом. Был разговор о том, что она собирается в Бирмингем, не помню, говорила ли я об этом.

Думаю, это все. Я так устала. Надеюсь, у Вас все хорошо.

Страйк дважды перечитал письмо, обратив особое внимание на “Я так устала” в конце. Он не мог не восхищаться находчивостью Робин, придумавшей, как в кратчайшие сроки скрыть местонахождение своих родственников, но, как и она, он считал, что должен был предвидеть необходимость надежного адреса для почты. Страйк также задавался вопросом, не было ли на этой неделе письма для Мерфи, но не мог придумать, как спросить об этом, не вызвав подозрений Пат и других субподрядчиков. Вместо этого он отправил Мидж сообщение с просьбой написать письмо от Терезы, так как опасался, что его собственный почерк выглядит слишком явно мужским.

Пока храп Теда все еще доносился из гостиной, Страйк открыл следующее письмо, которое оказалось от Дэва Шаха.

Потратив накануне несколько часов на поиск в Интернете записей о Шери Гиттинс под ее родным именем Карин Мейкпис, Страйк наконец-то сумел найти ее свидетельство о рождении и свидетельство о смерти отца, умершего, когда ей было пять лет, и двоюродной сестры