Похождения комиссара Фухе - неизвестен Автор

- Но ведь это Германия! - поразился Фухе.- Там ведь германская полиция, юрисдикция, гестапо, наконец!

- Мой друг! - величественно произнес министр.- Родина вправе требовать от своих сынов невозможного. И она требует этого от вас! Найдите! Найдите и верните нашей стране ее национальное достояние!

- Но что вернуть-то? - спросил окончательно сбитый с толку инспектор.

Министр оглянулся по сторонам, приблизил губы к самому уху Фухе и что-то ему прошептал.

6. ДРУГ-ПРИЯТЕЛЬ АЛЕКС

Дюмон усадил инспектора за столик в самом темном углу столь любимого сотрудниками поголовной полиции бара "Крот" и взял два виски.

- Ты, надеюсь, все понял? - решительно спросил он у Фухе.

- К-конечно, господин Дюмон, министр мне так все хорошо объяснил...

- То-то! У нас любят понятливых. Ну, будем!

Детективы опрокинули по рюмке и закурили.

- Ага! - обрадовался Дюмон.- Дымишь, малец!

- Так точно! - отрапортовал Фухе и затянулся "Синей птицей".

- Ну вот,- продолжал Дюмон,- вылетаешь завтра, билет тебе взяли до Берлина, а там есть местная линия до Гляйвица. Командировочные получишь сегодня же.

- Спасибо, шеф! - обрадовался инспектор, зная, что командировочными полицейских не балуют.

- Цени, малец! И оправдай доверие!

- Так точно! Но... позвольте вопрос...

- Давай!

- Господин Дюмон, вы знакомы, так сказать, со смыслом операции?

- Конечно! Я тебя и рекомендовал министру.

- Но объясните мне тогда, что... что мне нужно вернуть?

- Ты разве не знаешь? - поразился Дюмон.

- Мне министр сказал всего лишь одно слово, и я боюсь, что понял его неверно...

- Чего ты мнешься? Договаривай!

- Он сказал мне только одно слово: "Сапоги"!

- Ну и правильно! - заявил Дюмон.- Этот мерзавец Скорфани посмел утянуть пару отличных хромовых сапог.

Их описание получишь в первом отделе, там, кажется, и фотография имеется.

- Как?! - все еще не мог прийти в себя Фухе.- Из-за пары сапог загранкомандировка? Сколько же они могут стоить?

- Глуп ты еще! - наставительно заметил Дюмон.- При чем тут стоимость?

Представь себе, что украли несколько листков бумаги. Сколько они могут стоить? А на них, между прочим, может быть изложен наш мобилизационный план или схема укрепрайонов...

- Но сапоги...

- Ты понял приказ? Или тебя не хватит даже на возвращение пары сапог?

- Так точно! - отрубил Фухе.- Все понял, шеф!

- То-то,- заявил Дюмон, вставая.- И учти: временем мы тебя не лимитируем, но особенно не торчи в этой Германии. И главное,- тут Дюмон зевнул, показав громадные желтые клыки,- без сапог не возвращайся!

Голову отвинтим!

Вдохновленный этим напутствием, Фухе быстро решил все вопросы в управлении поголовной полиции: получил билеты, командировочные, описание сапог и фотографию Скорфани. Затем ему осталось лишь принять свои привычные десять кружек пива. Идти в "Крот" не хотелось, поскольку там можно было столкнуться с сослуживцами, и Фердинанд направился в "Медузу" - уютный бар на окраине, где никогда не бывало более пяти драк за вечер. После стаканчика виски и пары кружек пива на душе немного полегчало, и Фухе стал представлять свое будущее в несколько более розовом свете.

Было уже около десяти часов вечера, когда у входа послышался сильный шум и мощная ругань:

- Куда пресся! - вразумлял какого-то посетителя швейцар.- И так свинья свиньей, прости господи! Стой! А ну стой, говорю!

Фухе оглянулся. Через толпу, запрудившую бар, проталкивался невысокий парень в спортивных штанах, майке, на одной его ноге красовался домашний шлепанец, вторая же сверкала голой пяткой. Настроение у пришедшего было, судя по всему, чрезвычайно благодушным.

- А чего это вы все тут собрались? - поинтересовался он у публики.- У-у, рожи! И откуда столько убоищ выискалось?

- Во дает! - сказал кто-то, и несколько крепких ребят окружили оратора.

- Надо же! - продолжал тот.- Амнистия, что ли, была? Или дурдом разогнали?

- Придется вломать! - раздался авторитетный голос, и кольцо сомкнулось. Но побоище не успело начаться: Фухе, внимательно всматривавшийся в облик буяна, подскочил к толпе и аккуратно вывел его из рокового кольца.

- Ну, будет, ребята! - уговаривал он собравшихся.- Не обижайтесь! Вы же видите: человек душой возвеселился.

Экзекуторы поворчали и отстали. Фухе усадил спасенного за свой столик.

- А! - заорал тот, узнав инспектора.- Это вы, Фердинанд! Вас уже выпустили из кутузки?

- Я это, Алекс! - поспешил успокоить своего собеседника Фухе, ибо это был его давний приятель Габриэль Алекс, спутник бурной юности Фердинанда, которого он не видел полгода.- Но почему ты решил, что я в кутузке?

7. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В ГЛЯЙВИЦЕ

Габриэль радостно посмотрел на своего приятеля, выдул единым духом кружку пива и поспешил пояснить:

- Да я же искал вас, Фердинанд! Искал-искал, а мне говорят: Фухе в

полиции. Я и решил, что они заштопали вас за все наши...

- Постой, постой, Алекс! Дело в том, что я сам...

- Да ладно! - перебил его Габриэль.- Раз вы на свободе - остальное

неважно. Понимаете, Фухе, я влип в одну историю... Только вы сможете мне

помочь...

- Бедняга! - вздохнул Фердинанд.- Я бы с удовольствием, но мне завтра лететь за границу.

- Значит, приходится вам все же делать ноги,- понимающе кивнул Алекс.Понимаю, наши легавые - сущие вампиры!

- Ладно, Габриэль! - поспешил перебить его Фухе.- Что у тебя случилось-то?

- Ох! - вздохнул Алекс. Он решительным движением опрокинул в себя вторую кружку пива и совсем уже собирался начать рассказ, как внезапно его повело.

Габриэль сполз со стула на пол, икнул и задремал.

Инспектору не оставалось ничего другого, как вложить своего приятеля в такси, назвать шоферу адрес и отправиться к себе домой - собирать вещи...

В Гляйвиц Фухе прилетел в середине дня 31 августа. Инспектор сошел, пошатываясь, с трапа самолета - его укачало. Придя немного в себя, Фердинанд решил не начинать с места в карьер поиски негодяя Скорфани, а вначале акклиматизироваться, для чего был избран местный пивной бар, где Фухе, разменяв выданную ему валюту, углубился в дегустацию прекрасного баварского темного. Когда инспектор немного отмяк, его внимание привлекла шумная компания, расположившаяся в дальнем углу зала. Среди десятка здоровенных лбов выделялся громадный детина с физиономией, сплошь покрытой шрамами.

- Где-то я его видел,- пробормотал Фухе.- Вроде, похож на Акселя

Конга... Где же я его видел?..

Между тем детина со шрамами поднял вверх свою кружку, желая произнести тост. Его приятели смолкли.

- Господа! - начал он.- В час, когда назревают великие события, предлагаю выпить за наш славный батальон - за "Вюртемберг - семьсот семьдесят семь".

Хох!

- Хох! - заорала компания.- Слава нашему батальону! Слава Отто!

"Отто! - подумал Фухе и похолодел.- Ну конечно же! Это Отто Скорфани!" Инспектор достал из бумажника выданные ему фотографии. Первым делом он убедился, что догадка его оказалась верной - это был Скорфани собственной персоной. Затем он сверил фотографию сапог. Сомнений и тут не было:сапоги были именно те, заветные, названные министром "нашим национальным достоянием".

"Вот это удача!" - подумал Фухе, но тут же ему в голову пришла мысль, что, будь Скорфани один, можно было рискнуть, но справиться с дюжиной громил из какого-то загадочного "Вюртемберга - 777"...

"Что делать? В посольство обратиться? Это далеко - в Берлине. Консульства здесь нет... Послать телеграмму... Даже если "молнию", то не успеть... О, идея! Здесь же есть радиостанция - пошлю-ка радиограмму!" Фухе незаметно вышел из пивной, узнал дорогу и поспешил на радиостанцию. Там он начал заполнять бланк радиограммы, лихорадочно вспоминая выученный им в школе поголовной полиции шифр. Он не успел составить и половины текста, когда вдруг над его ухом грянул выстрел, затем другой.

Фухе присел и быстро вынул свое заветное оружие - "Смит и Вессон" образца 1902 года. Правда, патронов у него было всего три, да и те он не имел права тратить - в противном случае у него высчитывали из жалования в тройном размере - следствие проводимой в поголовной полиции кампании по экономии ресурсов. Но Фердинанд решил подороже продать свою жизнь. Вновь грянули выстрелы, и в дверь ворвались несколько громил в конфедератках. Несмотря на конфедератки, Фухе сразу же узнал своих соседей по пивной и прежде всего Скорфани, вошедшего первым.