Обойдемся без магии! - Евгений Гаркушев

– Да, уборщики работают на совесть, – поддержат его ректор.

Видя такую единодушную реакцию ученых мужей, я заподозрил было сговор между Степановым и Слуцким. Но с какой целью? Чтобы не уронить имидж университета? Неубранный мусор – ничто по сравнению с исчезновением студентов…

– И где же она лежала? – продолжил полковник неудобную для профессоров тему.

– Там. – Я кивнул на полянку с чистой травой. От мусора в самом деле должны были остаться хоть какие-то следы. А на полянке не было ничего!

– Может быть, там лежал не мусор? А, скажем, труп? – поинтересовался Тарасов.

Похоже, милиционер считает меня субъектом со слабыми нервами. Человеком, подсознание которого может выключить одну картинку и включить другую, заботясь о психике хозяина. Я такую возможность исключал.

– Размеры, – заметил я. – Она была большой. Со шкаф величиной. С очень большой шкаф…

– Стоячий или лежачий шкаф? – уточнил полковник.

– Уроненный, – ответил я. – Может быть, мне и правда показалось?

Терентий исчез, словно его и не было. В лаборатории остались дежурить трое охранников с духовыми ружьями. Ректор подумывал было отменить на несколько дней занятия, но что бы это дало? Решили ограничиться усилением охраны и постоянным дежурством вооруженных людей у дверей лаборатории – все же основные события разворачивались здесь.

Следователь уехал, студенты разошлись. Касым отправился на свои занятия. Не знаю уж, что он изучал – военное дело или окрестные питейные заведения, – проверять мне было некогда. Может быть, завел себе подругу? Многие лекции Нахартека заканчивались подозрительно поздно – едва ли не к полуночи… Но в любом случае он не маленький. А в услугах адъютанта я сейчас не нуждался. Да и вообще, пока не командуешь армией, порученцы не слишком необходимы. Пусть поживет в свое удовольствие.

– Кстати, где мой кинжал, Порфирий Петрович? – спросил я Степанова, когда мы с ректором и профессором Слуцким остались одни.

– Да у профессора. – Ректор равнодушно кивнул на Слуцкого. – Так ведь, Поликарп Тимофеевич?

– Так, – согласился Слуцкий. – Лежит в главном сейфе. Там же, где золото, алюминий, серебро и платина. И где чертежи всех разработок.

Главный сейф я видел. Огромный железный шкаф размерами с небольшую жилую комнату стоял прямо в большом зале лабораторного корпуса.

– Проводили с ним опыты? – осведомился я. Степанов смущенно потупился, а Слуцкий заявил:

– Когда ректор его привез, кое-что делали. Пропускали электрический ток, измеряли теплопроводность, просвечивали рубины, подвергали воздействию инфразвука и магнитного поля. Но ничего особенного не обнаружили. А тут поступил новый правительственный заказ, и больше мы его не трогали.

– Может быть, кто-то хочет украсть кинжал? – спросил я. – Мне показалось, что для Лузгаша он представляет большую ценность.

– Где Лузгаш, и где мы… – вздохнул Степанов.

– Да и решились бы красть – пусть бы крали. Людей-то зачем таскать? – вступил Слуцкий. – Ключ от главного сейфа у меня, да в хранилище ректора дубликат. И все об этом, между прочим, знают. Я хожу без охраны, давно можно было бы ключ отнять… Ректор встрепенулся:

– А ведь дело говорите, Поликарп Тимофеевич! Нужно к вам телохранителей приставить! Да и к вам, господин Лунин. Посол дружественного государства как-никак!

– Я постою за себя, – заметил я.

– И я тоже, – объявил горбатый Слуцкий, похлопывая по карману, где, вероятно, скрывалась какая-то новая разработка мощного оружия. – Пусть лучше территорию университета охраняют. Охрана – дармоеды. Ничего не видят, ничего не слышат…

Степанов слегка обиделся. Конечно, его заведение – не военная академия. Но секретов и здесь предостаточно. Собственной службой безопасности ректор гордился.

– Будут охранять, – пообещал он.

– Покажите кинжал, – попросил я.

– Да мы, наверное, отдадим его вам, – заявил Степанов. – Поигрались – и будет. Самоцветы в нем самые настоящие – это доподлинно выяснили. Цены им нет. Пожалуй, не дешевле «Графа Орлова» будут. Только тот камень исторический, а эти – из чужого мира.

– Отдадите – и ладно, – кивнул я.

Профессор Слуцкий достал из кармана приличных размеров ключ и подошел к большой металлической двери сейфа. Задвижка замка со скрипом повернулась.

– Надо бы смазать, – прокомментировал ректор. Поликарп Тимофеевич поморщился. За неуважительный отзыв об охране ему отомстили.

– Своего рода сигнализация, – нашелся он.

В сейфе лежало несколько мотков алюминиевой, золотой и серебряной проволоки. Если с алюминиевой я имел дело много раз – раньше она была материалом бросовым, – то золотую видел впервые. В углу беспорядочно громоздились алюминиевые слитки, посредине сейфа стоял обычный деревянный шкаф с чертежами. Кинжал с рубиновой рукоятью лежал на одной из его полок.

– Пожалуйте. – Слуцкий протянул мне сокровище Лузгаша. – Или пусть здесь полежит до вашего отъезда?

– Да я тоже кое-какие опыты с ним провести собираюсь, – признался я. – Если разрешите…

– Отчего же нет. Даже поучаствую, – кивнул Слуцкий. – Вы, Сергей, опытами не слишком ли увлеклись? Практическая работа важна, но теоретические исследования ценнее! Студенты жаждут с вами пообщаться…

– Чуть позже, – улыбнулся я. – Сначала нужно выяснить все для себя. А потом уже рассказывать то, что узнал, людям. Да и строить теории на голом месте довольно сложно.

– Что ж, согласен. Однако несколько часов в неделю вы бы могли уделить студентам.

– Хорошо. Со следующей недели, – попросил я.

Кинжал я засунул за пояс, намереваясь в ближайшее время заказать или смастерить самому ножны. Никто не осудит меня, если я буду носить столь ценную вещь с собой. А кинжал – какое ни есть, а оружие.

Люди в серой форме бродили вокруг здания лабораторного корпуса и дежурили на главном входе – будто бы злоумышленник будет ломиться в парадную дверь. Они были немногословны и сдержанны. Складывалось ощущение, что они подозревают каждого. Впрочем, наверное, так и должна работать служба безопасности.

Я поговорил с некоторыми охранниками, но они не могли рассказать мне ничего интересного. И в планы свои посвящать не слишком желали. Поэтому я решил меньше заниматься расследованиями и вернуться к своим опытам.

Еще до исчезновения Терентия я запасся деревянными, без единой металлическими детали бочками. Их мне удалось достать у завхоза университета. В бочках мочили яблоки, квасили капусту, хранили плодовое вино. Мне они были нужны для того, чтобы соорудить большой, точный, не подверженный сторонним влияниям компас.