Добрая история (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

— Ведь если вы отправитесь в другой мир, Договор не будет иметь силы? — уточнил Тимур.

— Не знаю, — покачал головой Верховный. — Магия, вложенная в него, может достать и в другом мире, невозможно сказать заранее.

— Тогда можно изучить магию прыжка и затем отправить Альянс и Союз восвояси, в другие миры, а вы останетесь победителями, — предложил Тимур.

Да, нелегко терять родной мир, но зато все останутся живы, не будет геноцида, не так ли? Тимур всеми силами излучал мирные мысли, прикидывался простачком, который хочет лишь помочь и мирно решить проблему. Хочет власти да, но без лишней крови.

— Возможно, — озадаченно потер подбородок Верховный. — Возможно.

— Тогда я поговорю с Алтаем, чтобы он отдал вам портальный артефакт, — сказал Тимур, поднимаясь, и добавил многозначительно. — Для начала.

После чего он вышел, надеясь, что все же убедительно сыграл свою роль человека, купившегося на власть, деньги, магию и красивые тела.

Глава 18

Сказать, что Тимур был встревожен, значило ничего не сказать. Вышел то с уверенным видом, да только внутри был совсем не уверен в своем представлении. Вроде бы он сумел удержать лицо, но сумел ли обмануть Верховного? Сомнительно. Стало быть, нужно было торопиться, нужно было найти Алтая и рассказать ему все, а может даже просто сказать, что они возвращаются, а потом уже все рассказать?

В любом случае, время поджимало.

Тимур шел торопливо, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, не выдать себя. Торопливый шаг еще можно было выдать за нетерпение, желание выполнить поручение Верховного как можно скорее, но бег точно насторожил бы всех. Не говоря уже о том, что сам Тимур пребывал в раздрае.

Мысль о том, что он поступил правильно, не предал друга, грела и поддерживала, но в то же время. В мечтах он уже был Императором и Верховным, помогал Шефу, спасал миры — ведь необязательно убивать всех, так? Изучить портальный кругляш, да отправить Империю в другой мир, чем не выход? Все это, включая магию, роскошь, идеальную женщину, словно бы уже принадлежало Тимуру и расставаться с ними было нелегко. Какая-то часть мозга пыталась придумать выход, выкрутиться, подсовывала дурацкие идеи, ныла «ну а вдруг они тут не такие плохие?» в общем пыталась рационализировать решение остаться.

— Добрый! — донесся выкрик.

Тимур бросил взгляд на Нидейсу и ощутил укол в груди. Рядом с внучкой Верховного, которая не знала об интригах дедушки, стояла Алатейса, которая не знала об интригах своего дедушки. В простом элегантном платье, с бокалом в руке, со слегка удивленным выражением лица, которое озарилось радостью при виде Тимура. Идеальная женщина, наглядная, живая и теплая, и боль в груди Тимура усилилась.

Словно там засел пульсирующий еж, с острейшими в мире иголками.

— Извини, но я тороплюсь, — пробормотал Тимур.

Маневр обхода и уклонения не удался, Нидейса и Алатейса перехватили его по дороге. Они стояли рядом, словно две сестры, разные, но в то же время прекрасные, и Тимур прикусил язык от боли. Бросить все, вернуться, провалить миссию — ему хотелось засунуть руку в грудь и вырвать себе сердце. Но в то же время он знал, что не сможет жить, если предаст Алтая и ударит ему в спину, а стало быть, и в спину Шефу.

Или, что гораздо страшнее, сможет с этим жить. Придумает себе оправдания, замаскирует свою подлость и предательство, и будет с этим жить. Забудет о жене и будет любить Нидейсу и Алатейсу, возглавит Империю, утопит Альянс и Союз в крови — дабы Империя возвысилась. Возможно, потом даже возглавит поход в соседние миры или в тот мир, откуда пришли маги — дабы отомстить. Наберет себе еще жен, и все это под оправдания, что он хочет лишь помочь, лишь выполняет миссию Шефа.

Возможно, даже сам поверит в это.

— Куда можно торопиться в такой день? — удивилась Нидейса. — Ты — герой Империи! Сам Император беседовал с тобой столько времени! Теперь перед тобой открыты все дороги! И дедушка тебя утащил слишком рано, ты мне должен один танец!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мысли Тимура метнулись в разные стороны. Отказаться, значит выдать себя. Но согласиться — потерять время. И в то же время, в присутствии Алатейсы его решимость таяла, отступала под натиском той части мозга, что пыталась придумать повод остаться.

— Мне нужно срочно найти Алтая, это наиважнейшее, государственное дело, — наконец подобрал слова Тимур.

— Я найду его, — улыбнулась Алатейса, усиливая боль в груди Тимура. — Государственные дела это ко мне.

Говорила она тепло, по дружески, и Тимуру хотелось взвыть и начать рвать на себе волосы. Ну почему, почему всегда все портится в последний момент? Мозг тут же начал подбивать его на непотребства — затащить обеих в какую-нибудь комнату и переспать, после чего мчаться за Алтаем.

— Тем более что и правда, Нидейса осталась без танца, словно она и не герой Империи, — продолжала Алатейса, слегка улыбаясь Тимуру. — Так что танцуйте смело, я мигом найду нашего третьего героя. Ему что-то передать?

Тимур удержал слова, лишь промолвил скупо, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

— Нет, просто нам нужно поговорить и как можно скорее.

— Понимаю, — и Алатейса ушла, одарив Тимура напоследок еще одной улыбкой.

Роскошь залов и собравшейся знати сливалась для Тимура в какой-то размытый фон, руки слегка дрожали, словно он боялся. На самом деле, конечно, в нем зашкаливал адреналин, готовность к бою, но так как боя не было, он просто слегка дрожал.

— Рассказывай, — почти что приказала Нидейса, вытаскивая его на центр для танцев.

Вокруг кружились еще пары, гремела музыка, так что можно было сказать, что подслушать их было затруднительно. Движений танца Тимур не знал, но Нидейса вела, направляла, а Тимур все оглядывался, выискивая взглядом Алтая. Но находил он лишь размытый фон вокруг.

— Что рассказывать?

— Чего там тебе дед наплел, что ты прям дрожишь?! Этот гад тебя запугивал?! Ух, я ему! — цедила, рычала Нидейса, не отрывая взгляда от Тимура.

Тот посмотрел на нее, неожиданно переключившись мыслями. Это было, конечно, не предательство с ударом другу в спину, но тоже своего рода предательство. Сбежать и бросить безнадежно влюбленную в тебя, бросить в другом мире, из которого она никогда не сможет вырваться.

Тимур вначале поразился сам себе, обвинил в идиотизме, похоти, измене жене, но затем понял, что им движет лишь жалость. Кому другому — кроме Алатейсы! — он, возможно, ничего и не сказал бы, но Нидейса все же была своя. Они вместе ходили в атаки, прикрывали друг другу спину, делили последний кусок хлеба перед отчаянной атакой на прорыв, когда только мастерство Алтая спасло их и дало вырваться из кольца.

Наверное, предатели Империи наводили врагов на внучку Верховного.

Нидейса была своя, пусть ее влюбленность и была занозой в заднице. Она поссорилась с дедушкой, да и не пихала Тимура никуда. Всегда говорила, что хочет добровольно добиться взаимности чувств. Конечно, она согласилась с планом Верховного — будучи человеком долга — но что при этом творилось в ее душе? Растоптать себя во имя миссии? Да, это Тимур мог понять, но никак не одобрить.

Мало того, что она согласилась, так еще и Тимур теперь собирался бежать, ничего ей не сказав!

— Бежим со мной, — вырвалось у него.

— Бежим, — согласилась Нидейса легко, — с тобой хоть на край света!

Тут же лицо ее перекосило гримасой, и она прорычала.

— Все-таки дед пугал тебя! Идем к нему! Я выскажу ему все в лицо!

— Нет, нет, Нидейса, послушай, — удержал ее Тимур. — Внимательно послушай, я может буду сбивчиво объяснять, все-таки я не оратор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Ничего, ты говори, я пойму, ты главное говори, — тепло улыбнулась Нидейса, и Тимура снова кольнуло болью.

— Выслушай, пойми и только тогда давай ответ, хорошо? — еще раз повторил Тимур. — Очень важный вопрос, хотя решать тебе придется быстро.

— Слушай, я уже сама начинаю тревожиться!

Они кружились, мелькали фоном стены, потолок и танцующие, а Нидейса, встревоженно хмурясь, смотрела на Тимура. Тот попытался подобрать слова, сложить их в нечто связное и короткое, но вышло, как всегда, не очень. Сражаться все-таки было легче, чем говорить, и Алтай, молчаливый и все понимающий без лишних объяснений Алтай, вот кто был идеальным собеседником!