Интересное проклятие (СИ) - Каталкин Василий

— Ну и что? — Продолжала наседать сестра. — Пусть они будут в столице, зато потом, когда враг двинется к нам, им не придется бежать на помощь.

— А ты уверена, что они будут помогать нам, — прищурился Партус, — не такими уж большими силами на границе располагает Плиний. К тому же, ты всегда ратовала за уменьшение расходов из казны, а тут вдруг согласна целый год кормить два легиона, с чего это вдруг.

— Мне нужно, чтобы столица была в безопасности.

— Толку от того, что столица будет в безопасности, если страну разорят степняки? — Махнул рукой монарх. — К тому же мне уже недолго осталось, теперь этими вопросами занимается военная коллегия и герцогский совет.

— Подожди, но твое слово пока еще много значит.

— Возможно, — пожал плечами Партус, — но словами я сейчас разбрасываться не стану, в данный момент они лучше меня решат все вопросы.

— Так нельзя, ты еще имеешь право подписать договор. — Вспыхнула Винченца.

— Могу, но не стану этого делать. — Отмахнулся король и, поморщившись, потянулся к склянке с обезболивающим зельем, последнюю неделю боли все чаще стали донимать его. — И вообще, я обещал не вмешиваться в их дела, в обмен на твою неприкосновенность, так что не настаивай, это больше в твоих интересах.

— Что? Какая еще неприкосновенность. — Напряглась сестра.

— Тимонда все-таки сумела набрать большинство в совете и потребовала передать им большую часть вопросов управления королевством на время моей болезни. Мне пришлось согласиться с этим в обмен на твою неприкосновенность.

— Зачем ты согласился на это?

— А затем, что иначе совет мог назначить регента, — пересиливая боль, принялся Партус объяснять расклады, — и тогда твоя участь стала бы незавидной. Первое что сделает регент, это начнет проверку расходования средств из казны, и уже неважно оправдаешься ты или нет, ему главное показать, что в должность он вступает при весьма сложных обстоятельствах.

А в это время на герцогском совете бушевали страсти:

— Да, империя готова заключить с нами военный договор и прислать в помощь два легиона, — выступала Тимонда, — но посмотрите условия, которые при этом прописаны в договоре. Эти легионы император предоставляет для защиты столицы. Кто-нибудь скажет, зачем ее защищать? Все наши силы уже сегодня переводятся в восточную часть страны, именно там мы ждем нападения, здесь нам никто не угрожает. Я не вижу необходимости заключать договор о помощи на таких условиях.

— А вдруг отряды степняков все-таки прорвутся к столице, — возразила ее постоянный оппонент герцогиня Куинтина, — тогда некому будет их остановить.

— От небольших сил мы и сами сможем отбиться, объединив герцогские отряды, а если наши легионы будут разбиты, то имперских сил будет все одно недостаточно. Допустим, империя действительно хочет помочь Идруму, тогда речь должна идти не о двух легионах, а хотя бы о пяти и совсем не для охраны столицы.

— Тем не менее, я бы не стала отказываться даже от такой помощи.

— Это не помощь. — Вскинулась Тимонда. — По условиям предлагаемого договора, содержаться эти легионы будут за наш счет, на все время конфликта со степью. Уже сегодня становится ясно, что наше противостояние с кочевниками продлится до зимы, зачем нам тратить деньги впустую, когда они будут нужны для пополнения потерь в случае активных действий?

Несмотря на некоторое недоверие к дому Ксорис, аргументы были приняты и предложение императора о заключении договора не прошло. Однако герцогиня прекрасно понимала, что это только начало их противостояния, Плиний не оставит своих планов, не получилось сразу — получится потом, упорства ему не занимать. Но именно сейчас надо было думать о другом, Антонадо прислал срочным курьером данные разведки, и по этим данным получалось, что новый великий полководец степи поджидал удачного момента, чтобы вторгнуться пятидесяти тысячной армией в восточные земли Идрума. Эти данные не вызвали паники в военной коллегии, там быстро произвели расчет, что силы вторжения кочевников будут превосходить силы легионеров всего на четверть, поэтому нет повода для беспокойства.

Но на самом деле такой повод есть, ведь в данный момент на востоке находится всего три легиона, а еще четыре находятся на марше, и еще не скоро достигнут Менферо, получается, что войск на восток отправлено достаточно, но на самом деле их там пока еще нет. Если основное вторжение начнется на днях, то оказывать сопротивление некому. И кто сказал, что легионеры превосходят кочевников в военном плане, кочевники находятся в условиях постоянной войны между собой, их командиры имеют боевой опыт, а воины оттачивали свое мастерство на протяжении многих лет. Отчет Антонадо о боевых действиях недвусмысленно указывает, что все победы были достигнуты либо благодаря засадной тактике, либо благодаря тому, что магическая поддержка его отряда на порядок мощнее, чем у других. Так что еще неизвестно как надо правильно проводить расчеты.

Кстати, в коллегии уже отметили, что ее зять единственный кому удается громить отряды степняков, у других результаты значительно скромнее. Вот именно «скромнее», тут стоит принять во внимание, что о поражениях в начале военных действий говорить непринято. Если новоявленному герцогу и впредь будет сопутствовать удача, то дом Ксорис может получить еще больше сторонников, а это дополнительные голоса в совете.

— Интересно, откуда у него такие познания в военном деле? — Задумалась Тимонда.

Судя по донесениям, регулярно приходящим от охраны дочери, Антонадо всегда внимательно выслушивает своих советников, но редко когда соглашается с ними, действует по своему разумению. На волне успеха герцога, дом Ксорис собрал еще два небольших отряда численностью в пятьдесят хорошо экипированных всадников и отправил на восток, пусть в общих раскладах это немного, но на фоне других выглядит очень даже не плохо, а люди всегда ценят такое внимание к нуждам страны.

Консул Порфирайос, у которого в данный момент в подчинении находилось четыре легиона, намного раньше столицы получил данные разведки, но в отличие от герцогского совета дискутировать со своими подчиненными не стал. Он просто приказал забыть о прежнем графике движения легионов и покрывать за день не менее двойного расстояния, нужно было выйти в предместье города Менферо в течении восьми дней, иначе не оставалось времени для строительства оборонительных укреплений, без них он не представлял как легионеры смогут выстоять под натиском пятидесятитысячной армии. Более того, вся кавалерия срочно собиралась в один кулак, чтобы не стать легкой добычей кочевников. Пусть его потом злые языки будут называть излишне осторожным, или даже трусом, но он не допустит недооценки боевой мощи отрядов степняков. Консул довольно-таки хорошо изучил исторические материалы по давней войне, о которой сегодня мало кто помнит, и усвоил основные ошибки командующих армией Идрума, которые поставили страну на грань катастрофы. Главная из этих ошибок заключалась в недооценке противника. Недооценивали все, упорство врага, магическую поддержку его шаманами, военный опыт командиров. Только проиграв несколько битв, спохватились, как бы и сегодня не произошло то же самое. А потому стоит забыть о том, что, по мнению военной коллегии, сил для победы под его рукой более чем достаточно, пока не пройдут первые столкновения со степняками и не будет проведен их анализ, легионы будут действовать очень осторожно.

Да, многим не понравились решения Пофирайоса, в столицу полетели требования о смене командующего и вряд ли бы консулу разрешили и дальше командовать легионами, ведь такие силы были собраны не для того чтобы осторожничать. Однако за два дня до того как первый легион вступил в предместье города Менферо, пришло сообщение, что степняки большими силами перешли границу и начали спешное выдвижение в направлении города. Тут-то недруги и были вынуждены прикусить язык, несмотря на ценность данных разведки, численность армии под предводительством великого полководца степей была определена не верно, по уточненным данным, ее численность приближалась к семидесяти тысячам, то есть в два раза больше численности всех легионов. А это уже более чем серьезно, желающие оказаться на месте консула сразу сдали назад и ушли в тень, чтобы никто не вспомнил об их «заслугах». Ну а самому командующему осталось только хмуриться, да подстегивать легионеров на марше, что бы успеть собрать воедино большую часть сил.