что-то…
лишка… и с Розы же стороны…
перебор… мы бы уже давно и наверняка же об этом знали… От Софии или…
нет! Но нам же не сказали? София не написала. Мы и не знаем… об этом и…
всем… и
все. В моментах же только… И не так дотошно, как допустим и ты же сам, Влад! Да и в конце-то концов: «насилие ведь для всех разное». Не говоря уже и о его моральной или физической стороне! С
какой стороны ведь посмотреть, в принципе, и… под
каким углом…
как и…
кому. Как и на те же все самые
муки! Мы же не знаем об этом… о
них… как и о самих же
мучениках! Не знаем и…
всего. И да, пусть это и не единичный случай… Но ведь и все еще достаточно
редкий при том! Как и
меткий, на сегодняшний же момент и манер:
не в бровь, а в глаз же, прям. А Роза… как и сказал же уже Ксан… ее
куратор. Ей же… да и лучше знать, в отличие же все от нас и в сравнении же… как и
наверняка. Ну и если уж на то пошло — София вполне могла же ведь слегка и…
приукрасить. Из своего же все
творческого потенциала и
творческой же жилки! Не
романтизируя же все это и…
излишне… конечно. А говоря лишь за
себя… И исключительно! Как видит и чувствует, ощущает это…
лишь… и она же сама. Да ты же и сам это чуть ранее сказал, напомнив, просто и чуть другими словами, что
не все то, чем кажется. Что на
первый, да что и на последующие же взгляды… И это же только что еще касается и
теории. А
практики… Она же обращается! Проходит испытания-
задания вне и…
дома. Как ангел и…
мученик. После же будет — как демон и
мученик. Если захочет… Она же, как и мы, не знает пока до конца и всех же
тонкостей, чтобы
раскрытие души, как и
тела прошло полностью… Вроде и той же самой икоты. Которую сбить можно только выпив достаточно воды или неожиданно напугав… Но и так же, чтобы и
жертве же не знать, когда это, на самом деле, произойдет… И как и все же, наверняка принимает это за
должное — за
муки! Собственно, чем
это, скорее всего, и является…
Ты же и сам просто выловил ее в момент, когда она не была готова… Когда не могла притвориться…
хорошо притвориться… И сыграть! Не желая видеть проявлений жалости и сострадания к себе…
Скорби! Что и с
лишним же вниманием к себе… И к своей же все
персоне! Как фактически же и
одной такой… А еще и без отца!
Одной и… в
принципе. И здесь же! Справляется ведь
как может… Как это и
дано. И видит же все так, как видит…
сама… и как
хочет это видеть! Как и каждый же из нас… Но и это ведь совсем, далеко и не всегда же значит, что это
не так и
не правильно.
Не правда… Как и наоборот. И пусть я и сам пару раз ловил ее
между делом одну и с
Кариной под руку, помогающей ей дойти и добраться… Видел, как и ты трудность… где-то и совсем невозможность… движений. Почти и неподвижность же конечностей… Красноту глаз и носа… Всего же лица! Но никакого
влияния, а уж тем более и
внедрения в нее… как и тем более же
Розы… в и на ней не было. А если… и не поверхностно и
внутрь… не считаешь ли ты тогда, что в таком же вот случае… весьма и
противном… уже был бы и какой-то кипишь? Да и хоть…
там. Роза же отчитывается перед Советом… Если и не прямо и лично перед
Сергеем! Но он-то данные получает…
Все знает! Следит же и сам периодически, коль и не видит… не встречается и не спускается… постоянно. Вряд ли бы ей все это… и такое же открытое… да и так же открыто… так просто и с рук бы сошло. И так же легко бы
те и
спустили… Да еще и
вновь!
Огорченно покачав головой, Влад только хотел опровергнуть все это и продолжить говорить свое и в своем, как взглянул вновь на Егора и замер, следя же теперь за тем, как быстро бегают его черные зрачки из стороны в сторону, перебирая же внутренне и перед собой все те же или нет, но и вновь же свои воспоминания. И ладно бы обычные, ничем не примечательные, но тогда бы ведь и сами зрачки таковыми оставались — мелкими. В этот же самый и конкретный момент, как и сам же Влад буквально и приблизился же к нему, оставаясь еще пока и телом на месте, чтобы если и не рассмотреть досконально кадры, так хоть и понять их истинный же посыл и настрой, он поймал же их и на расширении. И тут же был сам пойман и с поличным. Как и откинут же: сначала качанием белесой головы, после жестким волновым порывом, создав вмиг проблем не хуже, чем и для Сизифа и все же еще с огромным круглым валуном, а к концу и к началу же, как ни иронично, пути и подножию же самой скалы. Что как раз таки и стояла перед бескрайним же морем, которое же пока только пахло собой и не было видно за ней и у кромки же уже избитого, но и буквально же зазубренного сейчас леса, уже и за его собственной спиной. С одними лишь казалось только соснами и елями. И с их же все еще хвойным сосново-еловым запахом, как и их же смолы, что ни с чем же не спутаешь. Как и не забудешь, ведь если он еще не в почках, то в печенках и кого-то был уже точно. А ведь он так и не успел прочувствовать же все и до конца! Разве только что вновь зацепился за эти же все маслянистые хвойные нотки. Потому что и не обжигающие же как прежде и раньше и как если бы это была злоба, а скорее даже и теплые. Какие-то и массажные. Пряные и терпкие. Будто бы еще и возбуждающие. Но и скорее же даже — возбужденные!
Но так ведь и не успел раскрыть свой довольный рот, как и глаза же во всю их высоту и ширь, как сделал
