Бестолочь - Илья Николаевич Романов

Лизой. Тридцать вторая страница первого тома дословно: «Ну, мой дорогой, ваша маленькая княгиня очень мила. Очень мила. И совсем француженка… А знаете ли, вы ужасны с вашим невинным видом. Я жалею бедного мужа, этого офицерика, который строит из себя влиятельную особу… А вы говорили, что русские дамы не стоят французских. Надо уметь взяться».

Французские нравы в то время были самыми передовыми по супружеским изменам. Даже выражение «любовь по-французски» только потом сменилось на любовь по-армянски или любовь по-грузински. Читайте Оноре де Бальзака «Физиология брака», там целая методология на пятьсот страниц по изменам, что делать, как думать и как не попасться. Стоит вспомнить, что российское дворянство того времени целиком ориентировалось в культуре на французов, вплоть до того, что чужой язык знало лучше своего. Мода на условные сигналы у дам на лице, что они не прочь, тоже пошла от французов. Выводы каждый сделает сам. В итоге все знают, что ребёнок не от Андрея. Лиза его конкретно подставила. Ребёнок, как позже выяснится, на него ничуть не похож. Плюс не надо забывать про светские сплетни, что в ограниченном кругу знати довольно неприятная вещь. Все догадываются, от кого ребенок, многие же видели, как Лиза в какой-то момент исчезла с глаз собравшихся. Бедняга Болконский опозорен, к тому же его позор усугубляет ребёнок, на него непохожий, вот он и решил сдохнуть на войне, и отговаривал своего друга Пьера от брака. Самое примечательное, что правильную трактовку событий не стоит излагать преподавателям литературы, если они женщины. Убьют нафиг, эмансипированные дуры. Привыкли приводить пример мужского эгоизма и дурости на своих уроках, а тут им хоть тыкай книгой с раскрытой страницей, всё равно ты будешь: дурак, хам, сволочь и двоечник.

* * *

Пока я предавался воспоминаниям, ко мне тихо подошёл Антеро.

— Будь осторожнее. Посмотри туда, — он кивнул головой в тёмный угол зала. В углу стоял кто-то худой, низкого роста, с козлиной бородкой. Синий балахон расшит непонятными знаками. Твою мать! Антеро ни о чём меня всерьёз не расспрашивал, но, похоже, догадывается, что с этой публикой у меня могут быть проблемы.

— Не знал, что в Илмаре есть свой маг, — как можно безмятежнее, на случай, если нас подслушивают, сказал я.

— Я тоже не знал. Раньше такого не было. Набирает силы граф, уже маг свой появился. Понятно, почему маркиз заинтересовался графом, — ответил мой отморозок, озираясь по сторонам на случай лишних ушей.

— Это даёт графству преимущества?

— Не особо. Тут пограничье. Хватает всякого, чтобы заставить остерегаться даже им подобным, — шептал бродяга, озираясь по сторонам.

Ух ты! А не о контрабанде ли артефактов сейчас пошла речь? Внешне всё логично, местные имеют больше возможностей контактировать с шаманами орков. С другой стороны, к местным у орков большие претензии накопились. Насколько я помню, маги на службе у дворян бывают редко, и не всякий маркиз может позволить себе такое оружие дальнего боя. Вообще королевства Скаген и Алгар в плане наличия магов слабенькие. Маги в основном засели в империи Грогант, там у магов что-то вроде университета, и социальных благ там у магов гораздо больше. Местные маги либо двоечники, которым в империи ничего не светит, либо ученики местных магов, что пожиже имперских будут. Ладно, буду надеяться на то, что маг здесь не по мою душу. Кто знает, как я фоню отличиями по сравнению с местными? Может, то, что я из другого мира, магией и определить никак нельзя, а я тут себя накручиваю.

— Что с этими тремя? — спросил я, не надеясь услышать что-то хорошее от бродяги.

— Сам не знаю. Плохо всё… — на удивление сдержал свой буйный нрав бродяга и не начал по своему обыкновению рычать. — Я в другой конец зала, а ты смотри в оба!

Танцы уже не увлекали молодёжь. В зале стало посвободнее, и в основном все собирались у столиков. Музыканты что-то пиликали для фона, но танцующих было мало. Похоже, вскоре местный фуршет закончится, а гостей от маркиза всё ещё нет. Полный облом, да и только. В какой-то момент в зале появился молодой баронет и присоединился к своей компании. Пришёл один, без девушки, с которой уходил.

— Кобылка-то необъезженная попалась. Сбежать хотела. Деревенщина! Пришлось ей одёжку немного порвать, — с усмешкой делился впечатлениями юнец.

— Так ей и надо, — промурлыкала довольная как кошка девушка из их окружения. — Будет знать своё место! Выскочка…

Я проследил взглядом, куда смотрела вся компания. Заметил стоящую у стенки девушку, что с задором танцевала на балу.

Задора у девушки больше не было. Глаза были покрасневшие, и правой рукой она как бы случайно придерживалась за ворот платья. Понятно! Порвали её и так неглубокое декольте. Подол у платья тоже был надорван, но это не так бросалось в глаза, если девушка стояла неподвижно.

— Как она? — услышал я голос одного из парней.

— Вы не представляете, какими дикими бывают эти провинциалки. Отцом грозила, дура! Захудалый рыцарь из пограничья. Пыталась лицо расцарапать. Со мной ещё гонор показывала, но на Эйно успокоилась и только ревела. Узкая, не распаханная ещё. Всё кровью, дура, испачкала! Не хотела лежать спокойно! Эйно её знатно обкатал. Будет теперь к кому в гости заезжать, когда окажемся в её краях…

Лёгкие, непринуждённые смешки всей компании и сияющие лица золотой молодёжи. Нарвалась дурочка! Зря я про неё подумал, что она прожжённая хищница. Ошибся, она просто жертва. Эти придурки ещё и слухи про неё пустят, так просто для девчонки этот вечер не пройдёт. Всю жизнь ей поломали! Кто её теперь замуж возьмёт после слухов про неё? Разве что какой-нибудь затворник, но и то вряд ли. Затворники на то и затворники, что нигде не бывают, и познакомиться с ними проблематично. Не зря я в мечтах хотел кистенём приложится по их гнусным рожам, как чуял, что за дерьмо они собой представляют.

Стыдно и перед собой за то, что я в девушке ошибся, думал про неё плохое. Вот так, в чужом глазу соринку увидел, а сам бревна у себя в глазу не заметил. Гордыня думать, что всех умнее и больше жизни прохавал. На деле и я временами ошибаюсь.

Стоит теперь всеми отверженная бывшая королева бала и даже, наверное, не понимает, что её опустили до уровня служанки для знати. Похоже, через насилие появилась ещё одна игрушка у баронов или куртизанка, если она норов будет поменьше показывать. Одно от другого мало чем отличается, но если особо не будет противиться, то, может, хоть деньгами её