Баламут - Василий Горъ

легонечко приложилась к нему лбом. Затем неспешно вернулась обратно, плюхнулась напротив меня и затараторила:

— Рат, Лар, научите меня какому-нибудь жутко крутому заклинанию, а то мне хочется грохнуть какого-нибудь корха, а буйный рост или цветение, увы, не убивают…

…От озера ушли только во втором часу ночи, то есть, только после того, как наша подопечная запомнила плетение обезглавливания и несколько раз более-менее уверенно создала заклинание. Кстати, перед началом движения Ярина предупредила, что «скользить» по аурам деревьев не будет, ибо жаждет как можно быстрее вбить схему в подсознание, так что будет тренироваться на ходу и всю дорогу.

Я бы тоже с большим удовольствием занял голову чем-нибудь важным, чтобы уйти в себя и двигаться по знакомым местам, не обращая внимания на то, что творилось в аурах красно-зеленых патриархов, не прислушиваться к все усиливающейся канонаде и не думать о том, что нас ждет на Стене, в форте и Савватеевке, но не мог себе позволить такой роскоши. Поэтому пропускал все вышеперечисленное через душу, потихонечку наливался ледяной яростью и предвкушал следующие встречи с корхами. До трех с четвертью утра, когда увидел на краю области досягаемости чувства леса очередные четыре силуэта этих тварей. Задумываться, атаковать или нет, не стал: тормознул группу, сообщил, что собираюсь завалить еще одну группу трофейщиков, распределил роли и мысленно усмехнулся, когда Ярина аж задохнулась от восторга.

— Работаешь именно так, как я сказал, и никак иначе. Договорились? — еле слышно выдохнул я на ухо Долгорукой и увидел несколько настолько энергичных кивков, что испугался за шейный отдел ее позвоночника.

Потом продолжил движение, чуть скорректировав курс, вышел на точку, которую не могли не пройти корхи, поставил Ярину за корнями выворотня так, чтобы к ней было сложно подобраться, объяснил, в каком секторе и по какой команде бить, а затем уделил немного внимания и Шаховой. На всякий случай. И не прогадал: ее воздушный кулак, ударивший с рекомендованной позиции, не только развернул трофейщиков в нужном направлении, но и создал сразу у двоих по первому фокусу сопротивления пелены!

Сразу после этой атаки Лариса Яковлевна начала метать ножи, создавая вторые, я, вылетев из-за ствола пихты, дважды ударил ножом ближайшего корха и, рыкнув «Бей!!!», прыгнул к следующему. Этого просто прикончил. Сам. Обезглавливанием. Ибо защиты на нем уже не было. Третьего, успевшего лишиться головы, оббежал. В процессе «посмотрев» чувством леса на первого и убедившись в том, что он, по сути, уже мертв. А после того, как на пару с Язвой порвал последнего, обратился к Долгорукой:

— Рин, своего добивать будешь?

— Заклинанием? — со злым предвкушением в голосе спросила она.

— Могу одолжить подходящий тесак! — усмехнулся я, вернул костяной нож в пространственный карман ладони и выхватив из ножен обычный.

— Одалживай! — без каких-либо колебаний заявила девушка, попросила разрешения покинуть позицию, дождалась моего кивка, примчалась к нам, вцепилась в рукоять не под свою руку и… попросила показать, как правильно убивать корхов. Хотя к «аромату» их крови еще не привыкла и чувствовала себя неважно.

Я, конечно же, пошел ей навстречу — подвел к «ее» трофейщику, тщетно пытающемуся зажать рану верхними конечностями и обреченно щелкающему наплечными костяными щитками, присел рядом с ним на корточки и прочел лекцию об анатомии этого конкретного вида особей корхов.

Конечно же, Великая Княжна запомнила далеко не все. Но первый удар в нервный узел над «клоакой» нанесла по правильной траектории и… с силой провернула. А когда недобиток задергался в предсмертной агонии, хищно раздула ноздри, величественно встала, заявила, что почти удовлетворена, и полностью перебила ему шею еще одним обезглавливанием!

— Красотка, че! — довольно хохотнула Язва, обрадовавшись достойному завершению боевого крещения нашей подопечной.

— Не красотка, а Бестия! — поправил ее я и веско добавил: — С этого момента и далее…

…К обретению прозвища Долгорукая отнеслась в разы равнодушнее большинства моих прежних «крестников»: да, явно отметила, что оно куда благозвучнее трех прежних, да, поблагодарила, но даже не подумала строить из себя величайшего рейдера всех времен и народов — спокойно вытащила из кольца бутылку с водой, крайне добросовестно отмыла тесак от «крови» и протянула мне.

Забирая клинок, я «случайно» коснулся руки подопечной, убедился в том, что это ни разу не игра, и достал из пространственного кармана ножи, которые таскал лет до четырнадцати:

— Держи, это тебе. Они не очень красивы, зато сделаны с душой и никогда не подведут.

— Твои старые? — невесть как догадавшись, ЧТО я дарю, ошарашенно выдохнула девушка, а когда увидела подтверждающий кивок, растрогалась чуть ли не до слез. Пришлось возвращать в норму:

— Помогу закрепить на следующем привале. А сейчас надо быстренько выпотрошить трупы и свалить.

В три пары рук с мародеркой справились очень быстро, а потом немного помучились с размещением блях, ибо вкладывать друг в друга артефакты с пространственными карманами, увы, было невозможно, а этого добра мы набрали как-то уж слишком много и не хотели, чтобы оно звенели при любом шевелении. Увы, как ни пытались выдерживать интервалы между соседними, через четверть часа после начала движения начала «позвякивать» Язва, и нам пришлось ненадолго остановиться. Мутировавшая лисица, обнаружившаяся неподалеку, была не опасна, поэтому я до кучи помог подопечной правильно разместить перевязь и подогнать ремни. Закончив, показал, как правильно выхватывать клинки и сразу бить, после чего остудил пыл загоревшейся было девчонки не самым приятным советом:

— Если хочешь научиться ими пользоваться действительно хорошо, то забудь о том, что они у тебя есть, до тех пор, пока не найдешь по-настоящему толкового наставника по самому «грязному» варианту реального ножевого боя из всех возможных.

— Ставить правильную технику на уже имеющуюся неправильную — это то же самое, что рисовать поверх уже нарисованной картины… — персонально для «художницы» уточнила Шахова. — Кстати, наставника я тебе, считай, уже нашла. Осталось только добраться до Великого Новгорода.

— Доберемся… — пообещал я. — Если перестанем хлопать ушами и пойдем дальше.

— Мы готовы! — хором заявили дамы и не обманули — держали темп до половины восьмого утра. А на последнем привале перед выходом к полосе отчуждения перед Стеной вдруг заговорили о странностях в отношении корхов к человечеству и человечества к ним.

Начала Долгорукая. После того, как ополоснулась в небольшой речушке, оделась и улеглась на коврик напротив меня:

— Слушай, Баламут, я всю дорогу анализировала происходящее и пришла к очень неприятному выводу. В данный момент мы можем утверждать, что нынешний уровень и плотность магофона Той Стороны поддерживаются как минимум одним кольцом из обелисков с условным названием «хрень». Как ни крути, а каждый обелиск — это