Измена. Закрывая гештальты - Дора Шабанн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И вот, после завершения обязательных мероприятий мы, наконец, отправились обедо-ужинать.
Устроились в уютном ресторанчике с террасой в историческом центре, сделали заказ, и пока Кир с Котом спорили над шансами команды-соперника в ближайшей игре навалять сыночкиной шайке-лейке от души, я с улыбкой смотрела на своего мужа. Глеб хитро сверкал глазами и протягивал мне сюрприз — мою новую изданную книгу, ту самую, омытую моими слезами «Чертову дюжину свиданий», открывающую серию под названием «Невозможного нет».
Поблагодарила и поцеловала мужа, сунула нос в оглавление и хмыкнула:
— Брачную ночь я добавила, как ты и хотел. Пляж пусть останется фантазией, баню ты мне устроил более чем вдохновляющую…
— Я понял, любимая, — муж поцеловал в макушку, наклонился ниже, укусил за мочку уха и шепнул, — обратно Кот с Киром поедет, а мы на нашем новом синем транспорте заедем кое-куда. Знаю я одно чудное местечко в Валдайском нацпарке. Тебе понравится…
Притянула мужа ближе и тихонько согласилась:
— Обязательно надо посмотреть.
Оглянулась, прислушалась к себе. Что там еще осталось из заноз?
Вчера вот забегали вечером к нам в отель Анфиска и активистки «Клуба Первых Жен»: натащили подарков, принесли ворох сплетен, напоздравляли от души, а на прощание хором заявили:
— Любовь творит чудеса. Выглядишь сейчас лучше, чем предыдущие лет десять.
Закрыв дверь, уставилась в зеркало.
— Красавица моя, медовая моя девочка, твои ведьмы тебя чем-то расстроили? — из соседнего номера, где жили Кот и Кир, появился Глеб и обнял меня, укрыв от всего мира.
Снова. Как делал это всегда.
Прижалась крепче к любимому мужу, вдохнула ставший родным бодрящий запах «Гермес Ветивер» и поняла: в моей жизни было много горького, больного и страшного.
Но оно прошло. Я выдержала, обдумала, сделала выводы.
И пошла дальше.
Да, мы не можем предсказать будущее. Но и вместо полноценной жизни из-за своих страхов и негативного опыта лишь существовать «в ожидании чудес невозможных» — глупо.
Чтобы там впереди меня ни ждало — я справлюсь.
Теперь я знаю это точно.
Улыбнулась встревоженному Глебу:
— Нет, они передавали тебе комплименты. По мне, говорят, заметно, что ты творишь чудеса.
И мой личный волшебник, вдохновленный неожиданной похвалой, тут же подхватил меня на руки и унес в спальню. Освежить впечатления.
И вот сейчас, после эмоционально насыщенного и все же утомительного дня, именно эти вчерашние впечатления, а еще Глеб рядом — то, что поддерживает меня до сих пор в рабочем состоянии.
Но мысли в голову усталую лезут странные.
Или это Петербургом навеяло?
Наш город прекрасен, но вот ассоциации в последнее время у меня с ним были такие себе.
Измена.
Чем это было для меня после двадцати лет брака, при наличии двоих детей?
Петардой, рванувшей под моей унылой, обычной, давно устоявшейся и устроенной скучной жизнью.
Она пробудила меня, встряхнула и придала такого ускорения, что я, то выплывая, то мчась вперёд, по инерции, успела разобраться со всеми своими неоднозначно завершенными отношениями, а также проблемами детства и воспитания.
Что же я обрела?
Невозможное.
Невероятное.
Всеобъемлющее.
Целый мир и еще двух бесконечно важных людей в придачу.
И это удивительное ощущение гармонии и спокойствия в душе.
Вот сейчас, устроившись в удобном кресле на террасе ресторана и глядя на Глеба, сидящего рядом на корточках, поглаживающего мою солидно раздавшуюся талию и серьезно разговаривающего с моим, уже начавшим округляться животиком, я от души мысленно говорю бывшему мужу:
— Рома, спасибо! Сама я никогда бы не рискнула узнать, есть ли жизнь на Марсе после сорока.
Глава 81
Когда находишь свой путь
'И от всякого, кому дано много, много и потребуется,
и кому много вверено, с того больше взыщут…'
Евангелие от Луки 12:47
Лера
Как любой ребёнок, чья семейная система вдруг рухнула в одночасье, при разводе родителей я серьезно прифигела.
После папиной выходки со всем последовавшим за ней натуральным свинством, я постоянно пребывала в состоянии изумления.
Сначала Кот устроил нам цирк, от которого мама чуть не слегла, а я изо всех сил сдерживалась, чтобы не оттаскать паршивца за ухо.
Следом эта папина сучка малолетняя вылезла со своими наездами.
Потом бабушка Алена и дядя Андрей поколебали мою уверенность, что в нашей большой семье все взрослые — нормальные, адекватные люди.
Далее уже пошел мастер-класс от маменьки моей на тему: «Держи осанку». Ох и пригодилось мне это все.
Хорошо, что в бушующем море наших около-семейных разборок были некие незыблемые фигуры: дед Коля (вот до земли ему поклон!), тетя Фиса с дядей Марком, мамины подружки из их занятного клуба.
Да это, собственно, и все.
Ну, потом Кот словил бумерангом по лбу и очухался, хвала богам:
— Лер, а мама точно меня простила? — спрашивал он у меня с тех пор, как вернулся, примерно раз в неделю.
Беспокоится.
Глупый он еще, но, надеюсь, с возрастом это пройдет, хотя, как часто вздыхает мама: «В жизни мальчика первые сорок лет самые трудные».
Ей лучше знать, мальчиков для сравнительного анализа у нее теперь достаточно.
Сейчас верится с трудом, но тогда, весной, было действительно страшно. Мама, конечно, сильная, но когда одна гадость следует за другой — это ужасно.
Жуть на работе, давление, родственный прессинг — то, что серьезно повлияло на ее состояние, мировосприятие и отношение к людям.
Она как будто заледенела изнутри. Стала такая красивая, сияющая, вежливая и очень холодная. Игорь этот тут же рядом образовался. Вообще-то, я его понимала, но нам с Тигрой он не нравился. Когда отвалился за ненадобностью, мы порадовались.
Я поэтому к ней с Арсением и не лезла. Потом-то поняла, что зря, но тогда верила, что так правильно. Дура была.
Хотя, то, что мы все же в Новгород переехали — это однозначно к лучшему.
А потом пришел мой черед хлебнуть из лужи «истории про первую любовь». Никогда не забуду, что именно мама удержала меня от кучи глупостей, но и отцу спасибо: если бы не развод и разъезд родителей, то мама не сидела бы дома и не следила бы за нашим состоянием и передвижением.
— Лер, я понимаю твое желание все уточнить и прояснить, — сказала мне она, когда я была готова нестись в Москву, к любимому, хоть пешком.
Вот честно, если бы запретила, я бы ушла. Тайком, но обязательно
