Ррр! Или смешно пытаться выдать ведьму замуж! - Маргарита Блинова

Внезапный вскрик удивленной не меньше моего публики, заставил меня оторвать взгляд от летающей спицы и поднять голову.

Прямо на меня, как в замедленной съемке, летела ее полная копия.

Сердце пропустило удар, легкие забыли, как выдыхать, а мозг лихорадочно думал, что делать — бежать, падать или продолжать смиренно стоять, как инок перед постригом.

Испуганно закрыв глаза в самый последний момент, я открыла их только, когда сзади раздался приглушенный стон, и что-то тяжелое упало на доски платформы.

Обернувшись, я застыла.

На деревянном полу, лежала та самая полная девушка, которая с таким трудом выбивала для себя место именно в первом ряду. Ее глаза были расширены от удивления, и, казалась, в них застыл только один вопрос: «За что?»

Девушка была еще жива. Спица без проблем пробила середину грудной клетки и замерла где-то на середине.

Ее тело безвольной сломанной куклой замерло с неестественно повернутыми ногами, на побелевшем лице застыла маска страха и только руки судорожно пытались толи закрыть рану, толи вытащить спицу.

С каждым вздохом, ребра расширяли грудную клетку, и из, казалось бы, небольшой ранки равномерными толчками выходила багровая кровь, создавая на платье все увеличивающееся и увеличивающее пятно.

Нас учили не бояться крови и, наверное, у меня это получалось.

Толчок… Второй…

Красное на красном…

«Не смотреть! Не смотреть!», — шептал внутренний голос, но я словно прикованная не могла отвести взгляд от этой картины, и продолжала не только смотреть, но и считать, возможно, последние удары ее сердца.

Третий…

Четвертый…

В себя меня привел истошный крик одной из девушек. Его слаженно подхватили остальные, уже видимо усомнившиеся в оказанной им чести быть моими фрейлинами, а потом эта визжащая толпа пришла в движенье.

Меня кто-то грубо толкнул в правое плечо, в результате чего, я не удержалась и завалилась на бок. Прикрыв руками голову, чтобы защитить от обезумевшей толпы хотя бы эту часть тела, я постаралась откатиться подальше от женских каблучков, стремительно рванувших к лестнице.

Видимо от страха переусердствовала, потому что получилось не только откатиться, но и свалиться на мостовую. Слава богу, сработали рефлексы, приобретенные в пору неспокойного детства, и я успела в последний момент выставить руки для смягчения удара.

Вокруг царила самая настоящая паника. Толпа девушек в красных платьях обезумев от страха, понеслась в толпу обычных жителей королевства. Зараженные общим страхом те в свою очередь начали толпиться и метаться туда-сюда в поисках укрытий.

Не особо осознавая, что делать, я тоже вскочила на ноги, старательно игнорируя разбитые коленки и кровоточащие ладони. Сориентироваться и понять, куда бежать мне не дал поток людей, просто захлестнувший меня и понесший куда-то.

Ни о каком побеге я уже и думать не могла! Куда там, стараясь бежать со средней скоростью толпы, я молилась только о том, что бы ни упасть и ни быть затоптанной!

И тут боковым взглядом я увидела знакомую мужскую фигуру. Подобно Колоссу Родосскому он возвышался над толпой напуганных людей. Это был не просто маяк в океане безумия, это был мой единственный шанс выжить.

Из последних сил рванувшись, я побежала к нему, старательно протискиваясь через общий поток. К счастью гигант тоже меня увидел и поторопился навстречу.

Буквально врезавшись в мощную грудь мужчины, начинаю сбивчиво объяснять:

— А там… Спица… Девушка…

Не в силах больше сдерживаться, прячу голову, лбом прикасаясь к мягкой ткани куртки. Меня тут же накрывают черным плащом, скрывая заметное среди толпы платье.

— Все хорошо… — мужские руки прижимают к себе. — Нас в кольцо, — хриплым голосом, начинает раздавать он команды, — два отряда на крыши, остальным успокоить толпу.

Накинув на мою голову капюшон и отрезав, таким образом, от всего мира, мужчина склонился ко мне:

— Все хорошо, — всегда немного охриплый голос прозвучал еще глуше. — Я рядом…

Я судорожно вздохнула, отчетливо понимая, что сил сдерживаться больше нет. Пружина стягивающаяся внутри с того дня, как я попала в этот мир, резко рванула, освобождая весь негатив, накопленный за эти недели.

Меня затрясло, а из глаз хлынули жгучие слезы:

— Джааам-боооо… — стараясь выплюнуть сковавший горло комок, проскулила я, ледяными руками сжимая гладкую кожу его куртки.

— Все хорошо, — сипло отозвался мой личный оплот спокойствия, крепче прижимая к своей груди. — Все позади…

Доверчиво кивнув, я растворилась в потоке слез, стараясь выплакать все переживания.

К трехэтажному белокаменному театру я пребыла на белом коне.

Точнее мы прибыли вдвоем: Джамбо спокойный и уверенный возвышался в седле, нагоняя одним только взглядом на всех ужас и мороз по кожи, а впереди, сжавшись в комочек, сидела зареванная я.

К тому времени как солдаты немного успокоили толпу, создали небольшой коридор для проезда и подвели лошадь, я успела закончить слезоразлив и немного успокоиться.

Джамбо уверенной рукой направил лошадь к боковому входу, где толпились солдаты Гарнизона. Больше никого рядом с театром не было, что навевало определенные мысли о срыве спектакля.

Жаль, Юлий так старался! А вот, кстати, и он.

— Привет, ушастик! — машу ему рукой. Друг скривился, но говорить ничего не стал, только брови нахмурил, да пухлые губы надул.

Быстро передав меня с рук на руки эльфу, начальник Гарнизона спрыгнул с коня и стремительно двинулся к стайке ожидающих его офицеров. Проводив его высокую фигуру грустным взглядом, я как-то тоскливо вздохнула и повернулась к Юлику.

— Ты просто божественна… — с кислым лицом, глядя на подтеки косметики под моими глазами, заявил ушастый приятель.

— Молчи, итак тошно…

Взяв под руку, Юлий аккуратно завел меня в театр, через черный вход и втолкнул в одну из гримерок.

На мгновенье я застыла.

Еще пятнадцать минут назад, видя летящую на меня стрелу, я думала, что ничего страшнее быть не может. Прошло пару мгновений и, глядя на раненую девушку, я думала, что ничего ужаснее уже не увижу.

Смотря в огромное трюмо на страшилище, когда-то бывшее прелестной принцессой, я содрогнулась:

— Какая жесть!

— Вот вот! — поддержал меня «лучший» друг и заботливо передал косметичку. — Ты займись лицом, а я — волосами. Представление начнется через двадцать минут, а тебе полагается быть в пятьдесят раз лучше актрисы играющей тебя!

Плюхнувшись на стул и потянувшись к влажным теплым полотенцам, я спросила: