Пробуждение Чародея: Накануне Судного дня. Пробуждение Чародея. Планета кочующих городов - Кеннет Балмер

Я остановился около кресла и одной рукой оперся о его спинку; но оно вдруг превратилось в стол красного дерева. Лампы мигали так часто, что получалось слабое свечение вполнакала. Картины на стенах менялись. Канделябры падали и становились другими. Как в мультфильме, менялись обои и обивка мебели.

Но самое страшное — страшнее землетрясения в Борсуппаке — была какая-то нереальность окружающего. Ничто из видимого мною — не оставалось неизменным…

Все новые люди проносились мимо меня. Я часто видел самого Вэзила Станнарда, а также и другого человека, властные движения которого говорили, что это, несомненно, Лестер Нортроп — последний владелец Ганнета.

Я понимал, что происходит, но легче от этого мне не было. Камушкей Бессмертный, отчаявшись перебросить нас подальше от таблички, запустил теперь этот слепящий вихрь светотени. В безумной панике он перемешал все временные линии, как моток ниток. Отвлекая нас множеством и скоростью временных прыжков, он надеется, что мы наконец запутаемся и прозеваем монстра, пришедшего уничтожить табличку.

Я спустился по лестнице и пошел к бальному залу, понимая теперь: и мои товарищи, и я, и оставшиеся монстры будут перемещаться только все вместе. Хронологическое время вокруг нас закручивалось в петли и узлы. Мы улетали все дальше и дальше. Я вломился в какую-то дверь, перелетел через низенький столик; но не успел я упасть на пол, как столик исчез.

В нескольких сантиметрах от меня в пол вонзилось смертоносное острие, железный наконечник на ноге монстра.

Его свиные глазки покраснели от ненависти.

Я выхватил «Фарли», но зверь успел выдернуть острие и ловким ударом выбил пушку у меня из рук. Пистолет заскользил по полированному полу и угодил в отверстие решетки эр-кондиционера, искусно замаскированной в дубовой резной панели.

Теперь я был отдан на милость железнообутых!

Я вскочил на ноги. Во рту пересохло от непреодолимого страха. Вокруг нас все менялось, события мелькали, как кадры в кино, — рауты, балы, похороны, свадьбы… Я уворачивался от ударов острия и думал лишь о том, удастся ли мне дотянуться до заветной решетки: в это время бальный зал вдруг наполнился массой вещей, принесенных сюда из других комнат.

Увиливая от зверя, я понял, почему никто из присутствующих нас не видит: для них мы существовали всего мгновение и улетали вновь в просторы времени.

Тяжело дыша, я стоял за широким изгибом лестницы и видел железноногого, шарящего по комнате в поисках меня. Он был похож на уверенного жирного кота, играющего с мышью.

Я рванулся в сторону, но был грубо отброшен назад внезапно возникшей скульптурной группой. Я покатился по полу. С этой стороны путь мне закрывал панцирь миланской брони. Бежать некуда! Я прислонился спиной к холодному металлу; монстр приближался; я чувствовал кровь, текущую из пораненного при падении лба.

И вдруг я увидел… самого себя, удивленно на меня глядящего!

Да, это был я сам, беззаботный, случайно зашедший с другом на аукцион… И тут мой двойник исчез.

Исчезли статуи и панцирь. Я бросился бежать в открывшийся проход, хрипя, как раненый олень. Вверх по лестнице, через четыре ступеньки, по длинной галерее — кровожадная тварь сопела за моей спиной… Надо проскочить мимо нее и вернуться к друзьям — они вооружены!..

Четыре раза я пытался увильнуть в расчете, что зверь пролетит мимо; но он не отставал от меня ни на шаг.

Я вскочил в пустующий рыцарский зал и захлопнул дверь. Монстр без труда ее разломает, но я хотя бы успею немного отдышаться. Дверь затряслась. Но вместо треска ломаемого дерева я услышал глухое топанье железных сапог по старому деревянному полу. Я осторожно приоткрыл дверь.

Да! Случилось то, что должно было случиться!

По картинной галерее ко мне с криком ужаса бежала Лотти, а за ней — железнообутый. Я выскочил, понимая, что должен как-то помочь ей. Она задыхалась. Чудовище схватило ее за платье; пытаясь вырваться, она сломала длинные ногти. Полетели в сторону туфли на шпильках; одежда затрещала… Обнаженная, она все же вырвалась из смертоносных когтей и, вопя, побежала назад по картинной галерее.

Я помчался следом.

У третьего окна стояли Фиб и я сам, в ужасе мы смотрели вслед бегущему монстру. Я прибавил бегу, но обе фигуры уже исчезли.

Но ведь я же и без пистолета справился с теми крокодилами! Значит, и с этим мохнатым смогу разделаться! Нож, на котором засохла крокодилья кровь, оказался в моей потной ладони. Я отчаянно рванул вперед, глотая воздух.

Щелк! щелк! щелк! — таинственные часы отсчитывали прыжки через время. За секунды наших драматических схваток — люди, живущие в этом доме, проводили целые месяцы и годы. Не удивительно, что вокруг этого дома вилось столько легенд и страшных историй!..

Лотти выбежала на верхнюю площадку лестницы. Зверь — за ней, пуская слюну. Меня, у которого перед глазами вставало безголовое тело из сундука, каждое пролетающее мгновение жгло раскаленным железом.

Где-то в доме, держась на этой временной линии, наши ищут Лотти — Бреннан и Помфрет, Фиб и Чарли. Какого дьявола, выругался я, они не смогли сами ее найти?!

Но миг настал: я прыгнул на спину железнообутого.

Мохнатая шкура страшно воняла.

Я вцепился левой рукой в жирную, спутанную шерсть и раз за разом погружал свой нож в бок зверя, чувствуя скрежет лезвия по костям. Признаюсь, никакой радости боя, гордости за себя я не ощущал — только непередаваемое отвращение…

Проклятая тварь заурчала, как паровой котел высокого напора.

Раненый зверь извернулся, пытаясь цапнуть меня лапой. Горячий коготь уже прикоснулся к моему боку. Но я держался на мохнатой спине, весь в поту и крови; глаза мои заплыли, в глотке пересохло, звон в ушах глушил меня… Собрав все силы, зверь встряхнулся, я соскользнул с его спины, и в моей руке остался большой клок вонючего меха. С тяжелым стуком я свалился на пол.

Всего в ярде от меня, в стене лестничной площадки, виднелась низенькая дверца с панелью из ценнейшего красного дерева — цвета запекшейся крови. Распростертый на полу, оставивший нож в боку врага, я с ужасом смотрел на нависающего надо мной зверя. Его кровь забрызгала меня и все вокруг. Лотти сбегала по лестнице, крича и хватаясь за голову. Зверь нанес мне удар.

Перекинув свое тело, я ухитрился использовать силу смертоносной железной ноги. Удар пришелся по дверце, она открылась, и я проскочил в нее. Головой я ударился о какие-то перила. Мой желто-голубой шлем с узором из кровавых пятен глухо зазвенел. Задыхаясь, с искаженным лицом, я привстал и заглянул через перила: снизу на меня смотрел я сам!..