"Фантастика 2024-31". Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Гришанин Дмитрий Анатольевич

— Ты ему все рассказал, да? — Таро обернулся к брату, тот молча кивнул. — Вот, значит, как он понял…

Ильнар осторожно поставил чашку на стол и растер занывшие виски. Голос Таро оставался ровным и спокойным, и внезапную вспышку злости уловил лишь связанный с ним интуит.

Лейро не создавал змеиную болезнь. Но старший брат рассказал ему, что бывает, если колдовать при сниженном фоне, и младший не упустил возможности использовать это знание в своих интересах.

Впрочем, целителю в то время было наплевать на окружающих. Какая разница, что именно хочет узнать младший братец и как потом использовать? Слушает, сочувственно кивает, задает вопросы — и отлично, можно раз за разом выговаривать грызущую изнутри боль, заглушать чувство вины идеей, что он непременно все исправит, что он сумеет, у него получится…

Вернуть Гейлис.

Целительская магия уже не могла помочь, Дайлон сознавал это слишком хорошо. Некромантия для воспаленного ума показалась логичным выходом из ситуации, и маг маниакально перебирал книги в усадьбе, искал зацепки в университетской библиотеке — средний брат, радуясь, что старший наконец-то оправился от потери и занялся новыми исследованиями, был рад помочь с пропуском. Увы, проверять, чем именно интересуется Дайлон, Таро не стал, удовольствовавшись коротким объяснением о разработке блока реанимационных заклинаний. «Ты только представь, сколько человек можно спасти!» — горячо сказал целитель, и был убедителен настолько, что других вопросов не последовало.

Вопросы начались позже.

Пропажу тела Гейлис из фамильного склепа родители обнаружили не сразу. Дайлон отпираться не стал, но его объяснения только ухудшили ситуацию. Лицензия на проведение экспериментов с мертвыми для создания новых методов лечения у целителя имелась, распоряжаться телом жены он имел право по закону. Жаловаться было некому, а на требование прекратить сомнительные опыты Дайлон ответил решительным отказом. Впрочем, с причудами целителя можно было бы смириться, если бы в пылу спора он не проговорился, что хочет оживить супругу и вернуть себе любимую, а дочери — мать.

Некромантия стала последней каплей. После безобразного скандала родители Гейлис забрали внучку и уехали из оскверненного дома на другой конец страны. Часть прислуги уехала с ними, часть уволилась, в усадьбе оставался лишь садовник с племянницей — впрочем, Дайлон не нуждался ни в прислуге, ни в компании.

— Не понимаю, почему они не попытались связаться со мной, — глухо проговорил Таро. Ильнар чувствовал его горечь и боль — если бы маг знал, что творится с братом, он бросил бы все дела и сумел бы убедить сходящего с ума целителя в том, что ему самому требуется квалифицированная помощь.

— Это было бы лучше для всех… — Дайлон немного помолчал. — Но они знали, что мне помогает Лейро, и, похоже, решили, что ты — такой же опасный безумец.

Младший брат немало способствовал тому, чтобы целитель продолжал считать мысль о воскрешении жены хорошей идеей. Лейро говорил о бессмертии духа, о новых горизонтах, о благодарности будущих спасенных пациентов… Но опыты успехом не увенчались. Дайлон был слишком хорошим специалистом, чтобы понять — некромантия ему не поможет, и у него хватило силы принять это знание. Но тело Гейлис в склеп скорбящий муж так и не вернул — она должна была напоминать, ради чего ему стоит жить и работать.

Змеиная болезнь, тогда ещё не имевшая названия, показалась целителю нелепой случайностью — ну кому ещё придет в голову заниматься магией в отсутствие энергии? Но приступ, погубивший Гейлис, был далеко не единственным способом серьезно повредить ауру и разорвать связи внешне здорового физического тела с душой. И вот в таких случаях Заклинание Бессмертия, как в шутку называл его Лейро, действительно могло бы спасать жизни.

Злосчастный артефакт в итоге был создан именно с этой благой целью. Рассказывать среднему брату о проделанном пути целитель все равно опасался, и тому немало способствовали уговоры младшего. Лейро навещал Дайлона два-три раза в неделю, привозил книги, материалы и продукты, пару раз целитель даже пустил добровольного помощника в лабораторию, где прежде не бывало посторонних. И снова хитрый артефактник расспрашивал, восхищался, хвалил, помогал, насколько мог, и раз за разом повторял, что посвящать Таро в некоторые идеи точно не стоит, «ты же его знаешь, зануда-моралист»…

Сила эмоций мага была велика настолько, что сидеть на месте стало невозможно. Ильнар передернул плечами и поднялся, мимолетно отметив, что жар слегка спал, и в голове прояснилось. Надо будет выяснить, что Ориен добавил в кофе. Хотя и без того ясно — несколько капель крови, пара заклинаний…

— Я думал, ты достаточно оправился от потери, а то, что хочешь побыть один — так это бывает с каждым. Позволил себе поверить в то, что мне хотелось видеть. — Таро сделал паузу. — Я три года пытался искать по всей стране, даже когда тебя официально признали мертвым. А Лейро в это время готовился к перевороту.

Таро глубоко вздохнул и замолчал. Ильнар вслед за магом подошел к колонне, остановился, глядя на Гейлис. Он почти видел и чувствовал ту давнюю, застарелую обиду — темно-фиолетовые клочья, больно царапающие острыми сухими краями.

— Не злись, — тихо попросил Дайлон. — Я слишком поздно понял…

…Испытание заклинания проводили на крысах. Крошечные огоньки бились внутри стеклянной колбы в форме стилизованных песочных часов, и, повинуясь воле мага, возвращали жизнь в выложенные рядком неподвижные тельца. Запереть огоньки удавалось ненадолго, на те самые пять минут, но цель исследований была достигнута.

Как отделять душу от живого тела, придумал Лейро, и он же предложил себя в качестве кандидатуры на эксперименты с человеком.

— Он знал, что я откажусь, — Дайлон кривовато улыбнулся. — Я и на крыс-то согласился с трудом. В итоге, разумеется, эксперимент проводили на мне.

— Разумеется, — эхом повторил Таро. Лицо его оставалось бесстрастным, но Ильнар прекрасно понимал его чувства.

«Остынь. Мы для того и пришли, чтобы решить эту проблему».

Вспышка боли у правого виска скорее всего означала что-то вроде «Тебя забыли спросить!» Сферотехник демонстративно поморщился, маг скривился в ответ, но оба промолчали — Дайлон начал рассказывать дальше.

Первый этап — произнести заклинание. Второй — отделить душу от тела. Третий…

— Он меня, конечно, не видел. Но знал, что я вижу его. — Целитель шумно вздохнул. — Теперь была моя очередь слушать. О том, например, что ему ужасно не повезло с братьями. Один — гений, но при этом наивный кретин, верящий во всеобщую справедливость и доброту… Другой, — он мельком взглянул на Таро, — сухарь и зануда, помешанный на правилах. А ему хотелось свободы, творчества без ограничений. Я потом уже понял, что он завидовал. Мы с Таро унаследовали дар отца. А Лейро больше походил на мать. Она так и не прошла инициацию.

…Будущий Магистр, уже не стесняясь в выражениях, рассказывал, как он ненавидит магов, и насколько мир стал бы лучше без них. О собственных разработках и планах. О том, что не зря говорил о бессмертии — наивный старший брат и не подозревал, какие эксперименты проводит младший в университетской лаборатории по ночам. Крысы, голуби, кошки — души послушно выходили из тел, менялись местами, возвращались — или не возвращались, уносясь прочь или давая энергию для новых артефактов. Мысль о собственном бессмертии становилась все более реальной, и в самом деле, разве можно было позволить себе умереть и лишить мир этих чудесных знаний?

«Ты тоже не умрешь», — сказал тогда Лейро невидимому брату. Пять минут давно прошли, но чтобы привязать душу Дайлона к экспериментальному кристаллу, не позволяя вернуться в тело, понадобилось всего несколько слов. Браслет с кристаллом Лейро надел на запястье Гейлис, ещё пошутил — мол, смотри, как красиво, твоя душа в ее руках.

Дайлон в ужасе следил, как Лейро по-хозяйски обходит лабораторию, рассуждая о мире без магии. Он очень хотел, чтобы брат умер сам, но тело упорно продолжало дышать — реанимационные заклинания у целителя были неплохи. Будущий Магистр нервничал, смотрел на часы, разглядывал артефакты, сердился… А потом схватил со стола скальпель.