Возлюбленный мой - Дж. Уорд

Боже, порой она вела себя как плакса, ну вылитая эмо-девочка, серьезно. Скобы не только держали в узде ее симпатскую сторону, они помогали ей абстрагироваться от чувств и эмоций, которые она не хотела испытывать.             

То есть праааааактически девяносто девяти процентов всех чувств, ага.      

Через десять минут Блэйлок высунул голову из двери. Он смотрел в пол, его эмоции выдавали потрясение, и это не удивительно. Никому бы не понравилось наблюдать за самоуничтожением лучшего друга, да и разговаривать с человеком, который мог отправить собеседника в нокдаун в любой момент, тоже было нелегко.                        

– Послушай, Джон ушел в раздевалку, хочет принять душ. Я вывел его из образа Бегущего Человека[84], но он… Ему нужно еще время, я думаю.  

– Хорошо. Я буду ждать его здесь, в коридоре.                         

Блэйлок кивнул, и повисла еще одна неловкая пауза. – Я все-таки пойду, позанимаюсь.   

После того, как дверь за ним закрылась, она подняла с пола свою куртку и оружие и побрела к раздевалке. Офис был пуст, и значит, Тор пошел к додженам, чтобы подготовится к ролевым играм в Тима Тэйлора[85].          

Звонкая тишина говорила о том, что здесь никого не было – ни в классных комнатах, ни в тренажерном зале, ни в клинике.                        

Она сползла вниз по стене и устроила задницу на полу, свесив руки с колен. Запрокинув голову назад, она закрыла глаза.                           

Боже, она так устала…                               

– Джон все еще там?                                 

Резко приходя в себя, Хекс направила дуло пистолета прямо в грудь Блэйлока. Когда парень отпрянул, она сразу же щелкнула предохранителем и опустила оружие.       

– Прости, непросто избавиться от старых привычек.    

– Да уж, – Парень махнул белым полотенцем в сторону раздевалки. – Джон все еще там? Прошло уже больше часа.                         

Она перевернула запястье и посмотрела на часы, которые у кого-то взяла. – Господи.

Хекс встала на ноги и приоткрыла дверь. Звук работающего душа большого облегчения не принес. – Отсюда есть другой выход?                                  

– Только через тренажерный зал – и ведет он сюда, в коридор.                      

– Хорошо, я пойду и поговорю с ним, – сказала Хекс, молясь, чтобы это не было ошибкой.           

– Хорошо. Я пока закончу тренировку. Позови, если я понадоблюсь.                          

Она перешагнула через порог. Внутри все было стандартно – ряды бежевых металлических  кабинок, разделенные деревянными скамейками. Следуя на звук льющейся воды, она повернула вправо и прошла мимо писсуаров, перегородок и раковин, которые казались такими одинокими без толпы потных, полуголых мужчин с полотенцами на бедрах, что могли бы сейчас ими пользоваться.                

Она обнаружила Джона в просторном помещении, в котором располагались с десяток душевых, каждый квадратный сантиметр пола, стен и потолка был покрыт плиткой. Он сидел у стены, в футболке и спортивных шортах, руки свисали с коленей, голова опущена, вода стекала по его огромным плечам вниз по телу.                          

Ее первая мысль была о том, что она сидела в коридоре в идентичной позе.           

А вторая о том, что ее удивило его спокойствие. Горела не только его эмоциональная сетка, над ней повисла огромная тень, полыхающая тоской. Он словно распался на части, обе из которых находились в своеобразном трауре, как будто он страдал или был свидетелем множества жестоких потерь в этой жизни… и в другой тоже. И то, куда это привело его в эмоциональном плане, ввергало ее в ужас. Густой черный вакуум, образовавшийся в нем, был настолько силен, что полностью извращал все надстройки его психики… доводя до состояния, идентичного тому, в котором она была в той чертовой операционной.                               

На грань безумия.                           

Она переступила через плиточный порог, и ее кожа покрылась мурашками от холода, что витал в воздухе и сквозил от его эмоций … и от того факта, что она сделала это снова. Это был Мёрдер, только хуже.                                  

Господи Иисусе, да она была чертовой черной вдовой, когда дело касалось достойных мужчин.            

– Джон?                               

Он не поднял взгляд, и Хекс засомневалась, понимал ли он, что она стоит перед ним. Он вернулся в прошлое, и оно крепко держало его сейчас в своих тисках…   

Нахмурившись, она наблюдала, как из-под него вытекает вода и путешествует по наклонной плоскости плитки… в сток.                                  

Сток.                         

Что-то с этим стоком. Что-то связанное с ним и … Лэшем?               

В объятиях одиночества и на фоне тихого звука воды, она освободила свою плохую сторону для благой цели: и в спешке ее симпатские инстинкты нырнули в Джона, проникая через его физическую оболочку, глубоко в разум и воспоминания.                              

Когда он поднял голову и шокировано посмотрел на нее, все стало красными и двумерным – плитка темно-розовой, влажные волосы Джона – цвета крови, а льющаяся вода пузырилась как розовое шампанское.                                  

Образы, что она видела, были наполнены ужасом и стыдом: темная лестница в жилом доме, здание мало чем отличалось от того, в котором они побывали; он, маленький претранс прижатый к стене зловонным мужским телом….                             

О. Боже.                              

Нет.                          

Колени Хекс ослабли, она просто позволила себе бессильно осесть на пол, приземлилась на скользкий кафель так жестко, что хрустнули кости, и клацнули челюсти.

Нет… только не Джон, подумала она. Не в то время, когда он был так беззащитен, невинен и одинок. Не тогда, когда он потерялся в человеческом мире, и отчаянно старался выжить.     

Не с ним. И не таким образом.                              

Ее симпатская сторона ожила, глаза, несомненно, светились красным. Они так и сидели на полу, глядя друг на друга. Джон знал, что она читала его, и ненавидел ее знание с такой яростью, что Хекс мудро спрятала подальше все зачатки печали и сострадания. Но он, казалось, не злился на это вторжение в его мысли. Он жалел, что в принципе мог поделиться такого рода информацией.                                

– Какое Лэш имеет к этому отношение? – спросила она хрипло. – Потому что им занят весь твой разум.