Рожденная магией - Хейзел Бек
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я подготовлю несколько предложений, – обещаю я радушно. – И, только между нами, Кэрол, я хочу воспользоваться случаем и баллотироваться в мэры. Что думаете? Разве я не самый квалифицированный кандидат?
В иной раз я бы прочитала ей небольшую лекцию о том, насколько квалифицированными должны быть женщины, чтобы не проиграть в гонке пустозвонам-мужчинам. Но я, пожалуй, воздержусь. Лишь потому, что на самом деле не собираюсь баллотироваться ни в какие мэры.
Маска любезности спадает с ее лица – всего на секунду.
– Это маленький городок. Амбициозные женщины должны быть осторожны и не брать на себя обязанности, с которыми не в силах справиться.
Но в ее глазах все же есть нечто, чего нет в ее голосе и что выдает Кэрол. Может, я ошиблась и она вовсе не злится. А скучает по своему хорьку и жалеет, что наложила на меня такое сильное заклятие – как она наивно полагает, – иначе я могла бы лучше понять ее чувства.
Возможно, мне стоило бы попросить ее о помощи. Она же самая сильная ведьма в мире. И почти наверняка использовала свою магию против меня потому, что считала это правильным. Если бы она была злом, разве мог бы Сант-Киприан стать раем под ее покровительством?
– Береги себя, Эмерсон.
Звучит как предупреждение. Я не успеваю ответить, а она уже забирает два кофе, разворачивается и выходит из кофейни. Я смотрю, как она пересекает улицу и подходит к Мейв. Они обе смотрят на меня через окно и смеются. Даже с такого расстояния я понимаю, что они опасны.
Они мне не помогут. Они не поверят, что тьма и наводнение действительно грядут. Ведь это они спорили с Джейкобом столько лет! Убеждали его, что он не прав, что это у него дисбаланс, а не у мира вокруг. Если я к ним обращусь, они скажут, что со мной не все в порядке. Или, возможно, они уже это говорят.
Я не могу понять тех сомнений, которыми руководствуются члены самого могущественного в мире ковена. Но я знаю кое-что о женщинах. И я знаю, что Мейв и Кэрол всегда недолюбливали мою бабушку. Они не жаловали и мою мать, а до нас с Ребеккой им вообще не было никакого дела.
Мы позорили свою семью – это было понятно еще в начальной школе. Но ни одна из нас не вела себя пристыженно, как от нас ожидали. Мы были шумными. Мы были слишком яркими и честными. У нас было свое мнение, которое мы не скрывали. Мы многое о себе возомнили, и нас никогда не удавалось прижать тем фактом, что мы еще не нашли в себе силу, в отличие от других детей.
И еще. К сожалению я вынуждена признать, что некоторые женщины считают более молодых девушек угрозой. Они пытаются их задавить, вместо того, чтобы пестовать. Эти женщины как только увидят яркую личность, начинают разглагольствовать о понятиях и правилах, чтобы задушить соперника в зародыше.
И я их понимаю. Скажу больше – я совершенно уверена, что если бы даже мы все были простыми людьми, Мейв и Кэрол все равно ненавидели бы мою семью. Потому что они обе – ничтожные. Они мелочные. А я нет.
Так что Джойвуды нам не помогут. Теперь спасение Сант-Киприана зависит от меня и моих друзей.
Я просто немного волнуюсь, что ради этой миссии мне придется пожертвовать абсолютно всем.
Как только Кэрол и Мейв удаляются, я выхожу на улицу. Спешу по полной исторических зданий прекрасной главной улице к своему книжному магазину. Я оглядываюсь по сторонам: это мой город. Птицы щебечут. Повсюду зелень. Зацветают крокусы и нарциссы. Пришла весна, жизнь прекрасна, а Сант-Киприан выглядит таким же, как и всегда, и таким он и останется. Моим.
Как в том заклинании, которое звучало во мне все эти годы и слова которого мне дала бабушка. Настолько мощные слова, что даже заклятие Кэрол не смогло вытеснить их у меня из памяти.
Я не ничтожная. Я достаточно сильная, чтобы, когда дело дойдет до действий, совершить то что должно. Я всегда так делаю.
Весь день я провожу в делах, хотя мысли о жертве ритуала не дают мне полностью погрузиться в работу. Беспокойство и волнение таятся глубоко внутри меня, и мне придется найти способ с ними справиться или хотя бы их скрыть прежде, чем я пойду на кладбище.
Если мои друзья узнают, какую именно жертву придется принести сегодня ночью, они попытаются меня остановить. А я не могу им этого позволить.
Я тактично выпроваживаю последних покупателей и закрываю магазин. Мне захотелось воспользоваться паромной переправой, а не перемещаться на кладбище по воздуху. Уже у переправы я вижу дядю и машу ему рукой.
Он выглядит уставшим, но улыбается мне, когда я, пригнув голову, вхожу в капитанскую рубку.
– Как дела, Эм?
– Хорошо. Я еду к Джейкобу. Как тетя Зельда?
На секунду в его взгляде появляется так много боли. Но он старается улыбнуться.
– Неплохо, – лжет он. – Совсем даже неплохо.
– Отличные новости. – Я с трудом растягиваю губы в улыбке. – Я хочу посмотреть закат с палубы. А ты дай мне знать, когда можно будет навестить тетю.
– Дам, – обещает он, и я понимаю, что это очередная ложь. Он ведь не знает, что я все вспомнила, и думает, что я не пойму природу загадочной болезни Зельды. Пока мне придется позволить ему так думать и дальше, несмотря на то, что мне от этого больно.
Я выхожу на борт, смотрю на место слияния и не вижу черной полосы. Нахмурившись, я гляжу на воду. Риверсы – семья Защитников. Они охраняют слияние, три реки и силу, что в них заключена. Я думаю о тете Зельде, ее мистической болезни, и о том, что моя бабушка умерла так рано – сто тридцать лет не срок для ведьмы. Кажется, в последнее время слишком много ведьм умирают рано. А мой прапрапрадед, который утопился в реке? Неужели это все связано с той пеленой зловещей тьмы в месте слияния? Джейкоб не может исцелить мою тетю, по крайней мере в нынешних условиях, но что будет, если мы остановим наводнение?
Скип использовал черную магию, но сам он не был черным магом. Или был, но недостаточно сильным, чтобы противодействовать моей или нашей с друзьями общей мощи. А может, он
