Одинокая волчица - Светлана Бестужева-Лада

Андрей замолчал и стал сосредоточенно размешивать в чашке с кофе сахар, который, по-моему, и без такого механического вмешательства уже давно растворился без остатка и даже без осадка.

— Ну? — не выдержала я затянувшейся паузы.

— Баранки гну, — остроумно отозвался мой ненаглядный. — Практически потянули пустышку. Ни в тот день, ни на следующий этот самый бизнесмен в своем офисе так и не появился. Болел. А потом взял да и умер.

— С его стороны, конечно, свинство, — посочувствовала я. — Теперь он уже вряд ли сможет дать хоть какие-то показания.

— В общем, как испарилась девушка. На поезд так и не села, это мы тоже проверили. Единственный занятный, с позволения сказать, момент во всем этом: покойный бизнесмен — супруг Императрицы…

— Я же говорила! — так и подскочила я.

— Говорила, — кивнул Андрей. — Но твои разговоры доказательством быть не могут, так уж сложилось, извини. Императрица последние несколько месяцев в офисе супруга не показывалась. Так что сама прикинь…

Господи, как же это оказывается просто — исчезнуть. Причем обыкновенному, ничем не примечательному человеку, с которым просто некому сводить счеты и которого никто не будет похищать с целью получения выкупа. Я подумала, что пока ещё на моей памяти не удалось найти никого, кто вот так «ушел из дома и не вернулся». Впору подумать, что действительно существует какое-то иное измерение, куда некоторые граждане и попадают, перейдя невидимую границу между мирами. Хотя… трупы, кажется, находят в достаточном количестве, но как-то так получается, что эти две категории «пропавшие без вести» и «неопознанные трупы» практически никак не пересекаются даже в милицейских сводках. То самое очевидное, которое невероятно.

— Да, пока не забыл, — прервал мои размышления Андрей. — У нас сегодня будет гость, хочу тебя предупредить. Правда, твое присутствие вовсе не обязательно, просто нам с Павлом нужно провести деловую встречу, а этот человек не хочет засвечиваться в общественных местах. И к себе нас по ряду причин позвать не может.

— Преступник? — вяло поинтересовалась я.

— Да как тебе сказать… В общем, он сейчас занимается охранным бизнесом. А вообще-то это старый приятель Павла и мой добрый знакомый. Мы, правда, давно не виделись…

Случай, прямо скажу, достаточно заурядный. И Павел, и Андрей много лет проработали в организации, одно название которой вызывало в любом обывателе чисто рефлекторную дрожь. Естественно, большинство их друзей-приятелей тоже трудились либо в Конторе, либо под её прикрытием. А когда в стране начали происходить всевозможные перемены, стройная, монолитная, десятилетиями отлаживавшаяся система хоть и не рухнула окончательно, но дала заметный крен и многочисленные трещины. Причем поскольку в нашей стране профессионалов не ценили нигде и никогда, несмотря на звучные лозунги типа «Кадры решают все!», то и сотрудники Конторы оказались рассеянными по очень разным сферам жизнедятельности нового общества.

Кто-то (не скажу, чтобы подавляющее большинство) остался на прежнем месте и продолжал заниматься фактически прежней работой, несмотря на то, что престижность и оплата упали до совершенно неприличного уровня. Кто-то подался в бизнес, используя не столько накопленный капитал, сколько сложившиеся связи и, главное, умение виртуозно обходить многочисленные законы и запреты, подстерегающие этот самый бизнес в самых неожиданных для обыкновенного человека местах. А кто-то ушел в самый что ни на есть взаправдашний криминал, хотя грань между законностью и незаконностью в России так и не приобрела четких очертаний и, подобно большинству новообразованных границ, по-прежнему остается весьма и весьма «прозрачной». Интересно, к какой категории относится на сегодняшний потенциальный гость?

— Костя — бывший капитан ГРУ, — продолжил Андрей, отвечая на мой невысказанный вопрос. — Мужик хороший, правильный, только уж очень крутой. Был, во всяком случае. Начальство всегда считал понятием относительным. Ну, и оно к нему относилось соответственно…

— До майора, судя по всему, дослужиться не дали? — предположила я, в общем-то зная ответ.

— Естественно. Зато потом он сам себе взял да и присвоил полковника.

— Почему не генерала?

— Ну, это ты хватила! Генералов у нас пока ещё самим себе не дают. Это во-первых. А во-вторых, у Кости всегда было хорошо с чувством юмора. Он, например, утверждает, что песня нашей примадонны — это песня про него.

— Это которая «настоящий полковник»? — покатилась я со смеху.

— Она самая. Подожди веселиться, увидишь Костю — сама все поймешь. Только учти: я тебе про него ничего не говорил. Если все-таки будешь присутствовать при встрече, то постарайся побольше молчать и делать вид, что ты очень умная.

— Тройка с минусом, — вздохнула я. — На уровне «сам дурак» дискутировать отказываюсь. Не мой разряд. А зачем вдруг этому самому Косте понадобилось с вами встречаться? Да ещё инкогнито?

— Есть причины, — уклончиво ответил Андрей. — Если результат окажется положительным, сама узнаешь. А если отрицательным, то и говорить не о чем.

Н-да, «куда бы нас ни бросила судьбина…», сотрудник компетентных органов, пусть и трижды бывший, должен жить в обстановке таинственности и секретности, иначе зачахнет, как выброшенная на берег рыба. Нет тайн — создадим собственными руками, дело нехитрое. Ладно, пусть играет в свои шпионские игры, не жалко.

Андрей совсем было собрался уезжать по делам, даже попрощался со мной и вышел из квартиры, но минут через пятнадцать неожиданно вернулся. Я даже не успела удивиться, потому что он с порога заявил:

— В нашем дворе машина разбилась. Вдребезги.

— Во дворе? — ошарашенно переспросила я.

Ну, это уже что-то из области ненаучной фантастики. Наш двор — если, конечно, так можно назвать территорию между двумя домами типовой застройки, — состоит из трех практически автономных частей. Первая — это сугубо пешеходная дорожка вдоль одного из домов, машин там не бывает просто по определению, и ещё потому, что эта самая дорожка находится примерно на три метра выше остальной части пространства и попасть на неё можно только по лестнице. Вторая часть — собственно двор — это спортплощадка и детский городок, ограниченные с одной стороны естественной возвышенностью, а с другой — непрерывной цепью гаражей, так что попасть туда можно только на велосипеде и то — при большом желании. Третья — проезд вдоль второго дома и тротуар. Но тут любая машина ползет со скоростью не больше десяти километров в час, так что разбить её, тем более вдребезги — более чем проблематично. Впрочем, известно ведь: дело мастера боится.

— Каким образом?

— Элементарно, Ватсон: въехала в дерево возле подъезда. Скорость, судя по всему, была очень даже приличной: елочку срубило под самый корешок, почти как в песенке, а машина намоталась вокруг оставшегося пенька. Картина маслом! Слов нет — одни эмоции.

— А водитель?

— Догадайся с трех раз, что может случиться с человеком при таком раскладе. Размазывании, точнее.

Напрягать фантазию особенно не приходилось: подобные кадры сейчас мелькают по всем программам телевидения с удручающей регулярностью. Не справился с управлением, вылетел на встречную полосу, въехал под КАМаз… Кошмар на любой улице в любое время суток. Но чтобы в тихом дворе!

— Пьяный, что ли? — для порядка поинтересовалась я, направляясь к своему рабочему месту.

Пока прогнозы Андрея относительно всяких милицейских кабинетов не сбылись, неплохо бы все-таки создать пару-тройку страниц очередного шедевра.

— Говорят, под хорошим кайфом, только алкоголь тут не при чем. Наркота. Кстати, лихач этот — твой знакомый, Черномором его в определенных кругах кличут. Так что с твоими заморочками в милиции я поторопился. Там сегодня явно не до тебя будет.

— Уже приятно. Только почему ты в этом так уверен?

— А потому, что наркотическими, извиняюсь за выражение, веществами полдвора засыпано. Как говорится, такого снегопада давно не помнят здешние места. Похоже, у него машина была просто-таки начинена этой дрянью. Теперь менты мальчишек отгоняют, во избежание, так сказать. Взрослых охотников до халявы, правда, тоже хватает.

— Так теперь мои контакты с милицией вообще теряют оттенок осмысленности, — пожала я плечами, включая компьютер. — Покойник — он покойник и есть, хоть член общества трезвости, хоть наркоман со стажем. Допрашивать его сложно, очные ставки — проблематичны.

— Вот я и поднялся, чтобы сказать: сиди спокойно дома, валяй свои нетленки, а мы с Павлом и Костей подтянемся часикам эдак к шести. Вопросы есть?

Вопросы у меня, конечно, были, но я видела, что Андрей торопится. Посему, здраво рассудив, что труп никуда не денется, а дело вряд ли обрастет новыми подробностями, по крайней мере, сегодня, я отпустила своего друга, а сама окунулась в увлекательный, но уже порядком надоевший мне зарубежный криминальный мир. Полного погружения, правда, никак не получалось, потому что мыслями я то и дело возвращалась к отечественным реалиям. Да и любопытство мучило: страсть как хотелось посмотреть на последствия аварии.