Пришельцы. Земля завоеванная (сборник) - Роман Злотников

Не думал, что оно мне когда-нибудь пригодится. Не охотился с молодости. Сын жалел зверей, а после его смерти я и сам не хотел никого убивать. Но патроны купил. Так, на всякий случай.

По вечерам в пустом доме, где кроме меня жил лишь прячущийся под полом сверчок, я не раз подносил ствол ружья к подбородку, держа палец на спусковом крючке. Сверчок выводил трели, а я вспоминал погибших жену и сына. Террористов, взорвавших школьный автобус, в котором они ехали, поймали спустя несколько дней после трагедии. Одного убили во время перестрелки, двоих судили. Мне от этого легче не стало.

Может быть, плохо, что одинокими вечерами мне не хватило духу спустить курок. Но умирать от клыков, лап или щупалец мимика не хотелось. Пришельцы выглядели так, будто явились из наших кошмаров. Они могли принимать любой облик, подстраиваясь под наши мысли. Вытягивали сокровенные фобии из нашего подсознания, а мы всегда видели в пришельцах врагов. Теперь же наши страхи обрели плоть.

Навыков стрельбы я не утратил. Глаза схватившего Потапыча мимика лопнули, из его пасти хлынула кровь. Инопланетная тварь забилась на земле, ломая заборы и сдирая со стен штукатурку. Я смог спастись, чтобы позже вступить в ополчение.

Худшее в войне – это знание, что она проиграна еще до боя. Вторгшихся было слишком много, тернии появлялись там, где их совсем не ждали. Мимики захватили командные центры в считаные дни.

– Хорошо у вас, – сказал Потыпыч, срывая с ветки яблоко. – Спокойно.

– Здравствуйте, Сергей Потапович! – Из дома вышла Маша в купальном костюме и шезлонгом в руках. – Чаю хотите? Холодного. С самого утра остужала.

– Холодного, говоришь? – Потапыч вытер яблоко о рубаху и вгрызся в сочную мякоть, не отводя взгляда от моей жены. – Грех отказываться.

– Тогда я сейчас. – Маша нагнулась, разложила шезлонг, а затем вернулась в дом.

– Не больно-то пялься, Потапыч, – тихо сказал я.

– Да будет тебе, – усмехнулся почтальон. – Я ж только посмотреть. Как на картину, можно сказать.

Он пожевал, скривился, затем придирчиво осмотрел яблоко и выковырял оттуда червяка.

– Давай уже свою газету, – протянул я руку.

Потапыч порылся в сумке и достал старый истрепанный экземпляр «Сельских вестей» за двенадцатое августа две тысячи двадцатого года. Я знал газету едва ли не наизусть. На первой странице под заголовком «Спецэффекты или инопланетяне?» фотография тернии – нагромождение разноцветных бликов. Каждый раз терния казалась иной. Это как стеклышки в калейдоскопе – поверни его, и они сложатся в новый узор. Небо вокруг тернии расцветало радужными лучами искривленного пространства.

Тогда мы посчитали статью газетной уткой.

– Спасибо, Потапыч, очень интересно, – сказал я, возвращая газету в его сумку. – А главное, познавательно.

Во дворе вновь появилась Маша с двумя чашками чая – для меня и Потапыча. Мы вместе с ним устроились на лавке в тени под деревом. Маша подошла сзади и облокотилась мне на плечи.

– Связи со столицей все нет? – спросил Потапыч.

– Нет, – ответил я, погладив спустившуюся мне на грудь руку жены.

В подвале гудел электрогенератор, компьютер работал, но Интернета не было. Мобильная связь тоже отсутствовала.

– Как там, интересно, – вздохнул Потапыч. – Сражаются ли наши еще?

– Вчера я видел военные самолеты. Три штуки. Летели на восток. Значит, кто-то еще дерется. Хотя все уже кончено.

– Эх-х-х… – махнул рукой Потапыч, расплескивая чай, отчего на его рубашке появились несколько новых пятен. – Давай как-нибудь вечерком раздавим чекушку? У меня еще одна припрятана со старых времен, хе-хе.

– Почему бы и не раздавить, – согласился я. – Очень даже можно раздавить.

– Я вам покажу! – Машины накрашенные коготки впились мне в шею. – Алкоголики! Только посмейте!

– Ладно тебе! – Я поднялся и обнял жену.

– Ну, молодые люди, оставляю вас наедине.

Потапыч поставил чашку на лавку и поковылял к калитке. Прежде чем уйти, остановился, оглянулся и заговорщицки подмигнул.

– Ванек, ты все же подумай насчет этого дела. – Он щелкнул себя по шее и, заметив гневный взгляд моей жены, шутливо поднял руки. – Все! Ухожу-ухожу.

Лешка с друзьями с самого утра убежал на озеро ловить рыбу, и мы с Машей были предоставлены самим себе. Работа подождет.

– Что ты делаешь? – наигранно возмутилась моя жена, когда я повел ее в дом.

– Там прохладно. – Я расстегнул застежку на ее спине. – Там хорошо. И вообще загорать вредно. Успеешь еще.

Я поцеловал жену в шею и вдруг вспомнил засохшую струйку крови в этом же месте, когда я увидел Машу в морге на опознании.

– Ты чего? – тихо спросила Маша. – Что случилось?

Я вернулся на лавку и опустил голову на руки.

– Что-то не так? – Маша села рядом. Погладила меня по голове.

– Все нормально. – Я через силу улыбнулся. – Все хорошо. Ты иди загорай. Я еще чуть-чуть посижу.

– Вперед! Быстрее!

Мой отряд – все оставшиеся в живых десять человек – шли по центральной улице. Мы собирались довести до тернии автоматическую тележку, несущую ядерный заряд, пройти сквозь туннель в космосе на планету мимиков и по возможности уничтожить их командный центр.

Вдоль дороги стояли одноэтажные дома с проломленными стенами и выбитыми окнами. В одном, с уцелевшим деревянным петушком над дверью, жила старая Клавдия, у которой я в детстве таскал яблоки.

Из дверного проема вырвался мимик – клубок лап и щупалец. Я упал на колено, вскинул автомат. Разрывные пули прошили тело чужака, вырывая ошметки мяса. Оторванное щупальце отлетело на середину улицы. Оно извивалось, словно огромная змея, оставляя на земле чернильные кляксы. Деревянный петушок над входом пошатался на перебитой ноге, а потом упал в кучу трепещущей плоти.

– Справа! Берегись, капитан!

Рядом стрелял Чижик, самый молодой из «коршунов».

Мимики лезли со всех сторон. Я выпустил почти весь рожок в раскрытую пасть мимика, полную острых зубов. Пули разорвались у него внутри, и меня забрызгало черной кровью. Двух одинаковых мимиков не существует. Разумны ли они? Я не знаю. Никто не знает. Может быть, они копируют не только наши страхи, но и мысли и переживания? Полная мимикрия? Определенно у них где-то должен быть главный. Тот, кто управляет их действиями.

Калитка открылась, во двор вбежал Лешка.

– Папа! Пойдем со мной на рыбалку! Пожалуйста! Олег и Колька ушли! А там самый клев! У меня вот такой карась сорвался!

– Клев, значит? – Я с сомнением посмотрел на полуденное солнце. Работать не хотелось. – Ладно, пойдем.