Убийца - Тед Белл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он добрался почти до основания Гамбо, стреляя из Глока и крича парню: «Давай, Ножницы! Давай вниз! Посмотрим, что у тебя есть! Покажи мне что-нибудь! Черт! У тебя нет ничего, застрели невесту перед церковью!»
Он пролетел через грязную яму, полную воды, что-то перевернул, кинулся вперед, теперь «Глок» стрелял всухую, пустой. Он удержал равновесие, двинулся вперед и вытащил из пояса свежую обойму с патронами. Черт, он залез на дерево и стащил это дерьмо за лодыжки. Засунь Глок парню в рот и посмотри, сможет ли он таким образом вымолить у Бога прощение. Он сделал бы это, и еще что-нибудь, но его ноги больше не двигались. Не мог даже поднять пятки, как в том кошмаре, когда пытаешься бежать, но ничего не двигается.
Он услышал сосательный звук, когда попытался поднять правую ногу и посмотрел на свои ноги. Больше не мог их видеть. Они исчезли в какой-то грязной жиже у подножия дерева. Прошел уже лодыжки, черт возьми, почти на полпути к коленям. Он услышал, как над ним шелестят листья, а затем парень просто спрыгивает с дерева Гамбо и приземляется на ноги на клочке болотной травы рядом с грязью. У меня никелированный магазин 357-го калибра, нацеленный на лоб Стоука.
— Привет, — сказал человек без глаз. Никаких зеркальных оттенков. На левой щеке у него было три рваных следа от когтей, которые все еще кровоточили. Фанча хорошо его поймала, благослови ее милую маленькую душу. Сток улыбнулся парню.
«Эй. Как дела? Где твой гранатомет?» — сказал он, ухмыляясь. — Застрять на этом дереве?
Сиссор улыбается ему глазами из фильмов ужасов. Прозрачный, как мрамор. Мужчина немного постарел со времен Бискайи, жизнь в бегах и все такое. Одет в кевларовую спортивную куртку, что объясняет, почему его не подстрелили с дерева. Левая нога Стоука теперь ужасно болела, словно осиное гнездо вонзило колья в мышцу бедра. Он не мог вытащить свои проклятые ноги из грязи. Он начал искать, за что бы ухватиться, куст или что-то в этом роде. Ничего не было достаточно близко. Возможно, если бы он вытянулся, то смог бы зацепиться пальцами в густую траву за краем и вытащить себя наружу.
Сток поднял «глок», но они оба слышали, как он стрелял вхолостую, и оба знали, что он пуст. Он не мог решить, бросить ли его парню в лицо или попросить помочь ему, выбраться из этого дерьма. Грязь уже почти доходила ему до колен. Вы могли чувствовать, как оно поднимается.
«Эй. Смотри. Окажи мне услугу. Дай мне руку помощи. Я застрял в грязи».
«Это не грязь, сеньор. Это зыбучий песок».
Значит, он знал о зыбучих песках. Довольно хорошая ловушка. Черт, надо было отдать ему должное хотя бы за это. Парень сел на холмик травы, скрестив ноги, улыбаясь Стоуку, держа на коленях большой серебряный магнум. Охлажденный. Счастливый. Как будто он ждал идеального заката в Пир-Хаусе на Ки-Уэсте. Не уходил, пока не опустился до конца. Потом он охал и ахал и шел выпить маргариту в «Слоппи Джо».
Мысли Стоука метались, пока он пытался подавить все плохое, что помнил о зыбучих песках. Чем больше ты борешься, тем хуже становится, он это знал. Смотрел страшный фильм, когда был ребенком, и теперь могу посмотреть его. Парень в Африке в такой же ситуации. Парень до самого конца держал нос торчащим, рот наполнялся грязью, и он больше не мог кричать. Затем на поверхности ничего, кроме пары пузырьков.
«Эй. У меня есть идея. Видишь ту старую ветку Кипариса? Она дотянется. Тогда мы сможем устроить честный бой».
«Мне плевать на ярмарку».
«Я забыл. Отважный убийца невест».
— Как твой друг? Хоук? Все еще в трауре?
«Ты поможешь мне выбраться, мы будем говорить весь день».
Стоуку удалось выбросить пустой магазин из «Глока», и парень этого не заметил. Мгновенно затонул, засосал. Вы могли почувствовать притяжение. Сильный. Пришлось питаться из подземного источника. Даже если бы ему удалось перезарядить и застрелить этого злого ублюдка, все равно все было бы кончено. Он падал. Он знал это. Видел этот фильм, приятель. В конце герой умирает.
«Я могу с этим жить», — внезапно подумал Стокли. Какого черта, понимаешь? Это даже заставило его улыбнуться. Он занимался делом, и твой номер однажды обязательно освободится, почему не этот? Хорош как любой. Только не уходи один, Сток. Не важно что. Сделав это, ты просто разобьешь сердце Алекса Хоука еще раз. Так или иначе, вам придется взять с собой в поездку этот мешок с грязью. Направляешься в мою сторону? Входите прямо.
— Что смешного, сеньор?
«Ты, вот и все. Вместо того, чтобы управлять Кубой, ты бежишь от меня, большая шишка. Ты знаешь, кто спас Фиделя? Кто вытащил его из твоей гасиенды с заложниками? Ты смотришь на него. «Супер Хорнетс» предали забвению всех вас, маленьких банановых республиканских диктаторов-диктаторов. Это верно. Александр Хоук и Стокли Джонс-младший, мы учим вас не связываться с США, придурок».
Родриго дель Рио громко рассмеялся.
«Ты хочешь, чтобы я положил этому конец, да? Это все? Пристрели тебя, нет?»
«Не совсем. Я планирую прожить короткую и счастливую жизнь».
Читая «Рукам-ножницам» лекцию о политике Карибского бассейна, он с тихим щелчком вложил свежий журнал в рукоятку «Глока». Не заметил ни движения глаз парня, ни мерцания. Хороший. Мук теперь карабкался ему по пояс. Плохой. Здесь не так уж и много времени. В крайне неудачной ситуации ты оказался, Стокли.
«Задам вам пару вопросов», — сказал Сток, слегка нажимая на спусковой крючок и ожидая своего момента. «Вы католик? Иглесия Католика?»
«Си».
«Я бы плюнул, но зачем тратить хорошую слюну? Твоя мама на Кубе знает, что ты убил невесту? В церкви? Как ты можешь опуститься ниже этого? Скажи мне что-нибудь. Вернувшись в Англию. Ты стремишься к Хоук? Или Вики? Какой?
Парень засмеялся. «Я не кубинец. Колумбиец, сеньор. Из Кали. Мы, колумбийцы, убиваем круг вокруг центра. Невеста была первой, потому что я знал, что она причинит больше всего боли. Где можно убить ее лучше, чем на ступенях церкви? Она была первой. Хоук будет последним».
«Правда? Так кто же должен быть следующим?»
«Ты, конечно. Почему ты думаешь, что ты здесь?»
«Ты не такой уж умный».
«Нет? Я знал, что один из вас придет. Отомстить
