Все моря мира - Гай Гэвриэл Кей

его нет уже три или четыре года (трудно вспомнить точно). Нет, они и правда понятия не имеют, где он может быть. И почему он уехал. Долги? Никто не знает. Он занимался торговлей драгоценными камнями, да. Возможно, он в Астардене? Они думали об Астардене? Там живут многие из их народа. Всем известно, что это теперь центр торговли бриллиантами и самоцветами.

Астарден – это возможно. Это весьма вероятно, согласились друг с другом агенты за ужином в таверне между гаванью и их гостиницей. Если этот человек жив. Были причины предполагать, что он мог умереть. Конечно были, для этого всегда есть причины. Было бы проще, если бы он умер, но их задачей было убедиться в том, что он мертв. Они побывали в доках, побеседовали там кое с кем, предложили денег – тщательно продуманные суммы. Пьеро Сарди требовал точных отчетов о расходах. Довольно щедрый для банкира человек, но… точный. Никто в гавани не видел, чтобы Сайаш ибн Натан, торговец драгоценными камнями, покидал Марсену. И, конечно, никто не видел, чтобы он в какой-то момент вернулся.

Или никто в этом не признался.

Они закончили ужинать рыбным супом, которым славилась Марсена, и готовились вернуться к себе в комнату, вполне трезвые – было известно, что Сарди посылает людей следить за своими агентами и сообщать, как они себя ведут. Когда они расплачивались по счету, какой-то человек подошел к их столу. Последовал разговор.

Этот человек запросил некую сумму. Часть ее положили на стол, остальное обещали выплатить, если информация окажется важной.

Она оказалась важной. Она не касалась того человека, которого они искали. Она касалась их самих и грозящей им опасности.

Умереть так легко, думал Хиларио Аскани. Не слишком полезная мысль. Сейчас не время для таких размышлений. Они втроем быстро шли обратно в гостиницу. С обнаженными мечами. Их сопровождали четыре человека. Он бы предпочел иметь больше людей и доказательство того, что эти телохранители знают свое дело.

Настоящее имя Хиларио было Хилал бен Рашир. Он родился в квартале киндатов Фиренты почти двадцать три года назад. Этим именем он пользовался дома. Он нечасто бывал дома. Он работал на Пьеро Сарди. Был шпионом.

Шпионами были и те два человека, с которыми он приехал в Марсену. Для таких поручений, как это, обычно отправляли трех человек: они искали информацию разными способами, сравнивали свои записи. Аскани выбрали потому, что пропал купец-киндат.

Теперь, в темноте извилистых улочек, где остывала дневная жара, пахло готовящейся едой, отбросами и морем и почти не горел свет, положение изменилось. Кто-то, возможно, ищет их самих. Охотятся на них, не они.

В конце дня в гавань пришел корабль. Об этом им только что сообщили за столом, где они ужинали. И не просто какой-то корабль. Марсена – порт, здесь собираются купцы со всех концов света.

В том числе, кажется, из Тароуза в Маджрити. И те, кто приплыл на этом корабле, когда сошли на берег, спрашивали, нет ли в городе людей из Батиары.

Ашаритам позволялось здесь швартоваться. Король Фериереса заключил с ними негласный договор. Благодаря этому купцы и товары Фериереса не страдали от ашаритских налетов. Король Эмери даже обменивался подарками с Гурчу в Ашариасе. В обычное время галера из Тароуза, даже большая, со множеством пушек, не вызвала бы ничего, кроме разговоров.

Это время не было обычным. Зияра ибн Тихона убили этой весной. Его отрубленная голова была выставлена в Родиасе. Сейчас в Тароузе, мягко говоря, недолюбливали батиарцев. И корабль, прибывший сегодня к вечеру из этого города, привлек внимание.

Кое-кто, увидев, как он входит в порт, и услышав заданные вопросы, подумал, что три шпиона из Фиренты заплатят приличную сумму за эти сведения, так как речь может идти об их жизни.

Он оказался прав.

Пьедона Валли, старший этой группы, тоже хотел бы иметь больше четырех телохранителей. Но он посчитал, что опаснее оставаться на месте, дожидаясь, придут ли другие, чем вернуться в гостиницу и забаррикадироваться там. Он заплатил кому-то, чтобы предупредили власти города. Пусть Фериерес и позволял швартоваться ашаритским кораблям, но он не должен был оставить без внимания нападение на джадитов. Это могло покончить с циничными договоренностями относительно кораблей из Маджрити.

Такие вещи имеют предел. По крайней мере, Пьедона Валли на это надеялся.

Телохранители явились из квартала киндатов. Не лучшим образом обученные, как он подозревал, но высокие, вооруженные дубинками (разумеется, не мечами), и они пришли быстро, по просьбе их спутника. Хиларио послал к своим единоверцам. Пьедона отправил гонца в гавань за ночной стражей, и кто-то еще попытался найти одного-двух городских стражников. Из порта никто не пришел, городские стражники тоже не явились.

Ты используешь то, что у тебя есть.

До гостиницы было недалеко. Он считал, что там они будут в безопасности. Если реальная опасность вообще существовала. Он напомнил себе, что это все только меры предосторожности, никто им пока не угрожал, никто об этом не слышал. Просто опасные люди прибыли в момент, опасный для батиарцев.

Едва ли они здесь единственные батиарцы, напомнил он себе. А Фирента никак не связана с тем, что произошло с Зияром ибн Тихоном. Это касается Сореники и Родиаса – и Акорси, так как не секрет, кто убил Зияра.

И все же ему было не по себе, поэтому они шли быстро. Месть не всегда разборчива в целях, а Зарик ибн Тихон горит жаждой мести. Кто мог в этом сомневаться?

Пьедона Валли точно не сомневался. И убедился в своей правоте, когда их группу из семи человек остановили на ночной улице в таком месте, где не было ни одной освещенной двери. Остановила компания на первый взгляд вдвое большая.

Трудно было судить в темноте. Они несли два факела на семь человек, но свет от них падал недалеко и мало что освещал.

– Очень спешите? – спросил крупный мужчина с низким голосом. Он говорил на языке Батиары. С акцентом, но вполне разборчиво. Выбор языка показывал, что он хорошо знает, кто они такие.

– Уже поздно, мы возвращаемся в свои постели. – Валли говорил спокойно. – Что вам от нас нужно?

– Как грубо, – ответил тот. – Я просто хотел бы поговорить.

– В темноте?

– Наши жизни выходят из тьмы и уходят во тьму, – сказал высокий. Наверное, это была цитата. Ублюдок. – К слову, меня зовут Фарай Альфази.

Не к слову. Это был именно тот, кого они боялись. Капитан братьев ибн Тихон. Если Зарик намерен мстить, но пока не собрался отправить целую флотилию, то он послал бы вперед именно