Кир Великий - Сергей Анатольевич Смирнов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Гистасп послал тебя перерезать мне горло? — пробормотал он, вновь удивив меня до глубины души.
Я развел руки. Оба кинжала остались на коврах у разреза в стене.
— Гистасп?! — Моя растерянность была искренней, и это не могло укрыться от зоркого взгляда царя.— Царь, разве твой добродетельный брат может принести зло хоть самому низкородному существу? Разве у него за всю его жизнь могла появиться хоть одна недобрая мысль, за которую ты мог бы укорить его?
Лезвие царского меча, коротко сверкнув, убралось обратно в ножны.
Я отступил на пару шагов.
Кир ударил кипарисовым жезлом в бронзовый круг, висевший около его походного сиденья, и в шатре появились трое «бессмертных» во главе с сотником. У сотника едва не вылезли на лоб глаза, и он, выхватив свой меч, кинулся было на меня. Но царь остановил его движением руки.
— Значит, ты явился ко мне с доносом о дурном замысле? — спросил он меня, усаживаясь, но не приглашая меня присесть.
— Нет, царь,— ответил я.— Но не с менее важной вестью.
— Какой же?
— Жаворонок вернулся...
С этими словами я сделал знак, и Азелек, следившая через шелку за всем, что происходило в шатре, появилась перед царем, прикрыв лицо.
Кир побледнел.
— Выйди! — брызнув слюной, приказал он.
Сотник и стражники исчезли.
— Выйди! — хрипло вскрикнул он вновь и вновь выхватил меч.
Только тогда я опомнился и невольно шагнул к тайному ходу.
— Туда! — повелел Кир, указав на выход, предназначенный не для убийц, а для подданных.
Я покинул шатер и сразу был взят под стражу, хотя и с достаточной учтивостью.
Вскоре царь снова призвал к себе сотника, отдал ему приказ, и тот, выйдя, подошел ко мне и требовательно протянул руку ладонью вверх.
Я догадался и отдал ему половинку ксюмбаллона. |
Сотник исчез в ночном мраке, и спустя еще немного времени послышался скрип колес.
К самому входу в царский шатер подъехала скифская повозка.
Едва ли кто, кроме меня и сотника, приметил, как в нее поднялась укутанная с головы до ног женщина.
Царь все-таки пожелал увидеть меня напоследок, и я очень обрадовался, когда застал его уже в спокойном расположении духа.
— Ты испортил мое жилище,— с усмешкой сказал он и пригласил меня сесть на ковры.
— Не в первый раз, царь,— со вздохом облегчения признал я.— Такова моя эллинская Судьба. Она испытывает твое терпение.
— Ты видел ее? — остро посмотрев на меня, спросил Кир.
— Видел,— признался я,— Она прекрасна.
— Не лжешь до сих пор,— опять усмехнулся Кир,— В этом твое спасение, эллин. Подвинься ближе.
Я с радостью повиновался.
— Ты должен знать, ибо теперь твое дело присматривать за Гистаспом,— вновь немало удивил меня царь персов.— Ты умеешь толковать сны?
— Чужие не пробовал.
— Не к магам же мне обращаться теперь. Астиаг уже обращался. Но ты должен знать мой сон, дабы знать явное: то, что я от тебя хочу. Боги пекутся обо мне и заранее открывают мне грозящую беду. Я видел во сне Дария с двумя крыльями. У него были такие большие крылья, что он закрывал ими весь мир. Ты должен выведать, что теперь на уме у моего брата и его сына.
— Царь, насколько мне известно, некогда Гистасп по своей воле отказался от власти в твою пользу, никогда не замышлял против тебя и всегда был твоим добрым советчиком заметил я.
— Верно,— кивнул Кир.— Но с годами люди меняются.
— С годами люди меняются,— согласился я и не дерзнул сказать Киру то, что хотел.
А хотел сказать ему вот что: «Царь! Когда-то сон, подобный этому, видел Астиаг и если бы не устрашился ночных видений, то, может быть, его жизнь завершилась бы куда более достойно».
— Ступай! — велел Кир, заметив тень сомнения в моем лице.
— Могу ли узнать твою волю, царь? — осмелился я спросить его напоследок, ведь мне не терпелось узнать, принял ли он совет Азелек и всех ее соплеменников.
Взгляд Кира вновь похолодел.
— Ступай! — так же холодно приказал он. На окраине Нисы мы простились с Азелек. У меня было тяжело на душе. Я предчувствовал, что теперь уж мы прощаемся навсегда.
Не вытерпев, я задал ей тот же вопрос:
— Царь послушал скифов? Азелек долго молчала, глядя мне в глаза.
— Можно остановить маленький ручеек,— еле слышно прошептала она.— Кто может остановить великую реку? Если боги захотят, эта река напитает поля.
Вот и все, что она сказала мне в ту ночь.
— Если позовешь, буду служить тебе до конца дней,— сказал я.
— Прирученному зверю не стоит менять хозяина,— ответила Азелек, ставшая мудрой царевной скифов.
Еще по дороге в Бактру меня догнала весть, что персидское войско оставило предместья Нисы и стремительно двинулось дальше — в сторону Согдианы.
Стоило мне после трех бессонных ночей смежить веки, как привиделась полноводная река. Ее мутный, желтоватый поток медлительно тек через пустынные земли.
Я узнал эту реку, как только оказался на ее берегу вместе с царем Киром. Река называлась Араксом. На другой стороне расстилались просторы, на которых правила цариц скифов-массагетов Томирис.
Можно было гордиться тем, что Кир взял с собой на берег Аракса только одного «советника», эллина Кратона разогнав накануне всех остальных, самых знатных и самых мудрых. Но вместо гордости меня все больше снедало то дурное предчувствие. Мутные воды Аракса