Слон меча и магии - Коллектив авторов

Бабай Злой

– Т-ты? – сиплый голос лича был крайне удивлённым. Оказывается, старая развалина не растратил все эмоции после смерти и воскрешения.

– Ага, – я метнул молот без долгих речей, на лету он загорелся, пробивая защиту мертвеца.

И так каждый раз. Они замирают и удивляются. Те из них, что способны думать. Ещё бы, ведь по поводу магов есть определённое мнение. Маг должен быть щуплым, бледным, в мантии или хотя бы с посохом. Непременно благородный на вид или хотя бы обаятельный. И я вообще никаким боком не вписываюсь в рамки.

Вы часто видите орка-мага? Не шамана, не какого-нибудь дешёвого заклинателя, а настоящего мага, а? Вот и я не видел нигде, кроме как в отражении. Я – Гриам нак Блокр, орк, маг и чертовски вспыльчивый парень. Особенно когда кто-то решает сказать что-то нелестное о моей матушке. А так было сплошь и рядом в детстве.

Мы с мамой жили на отшибе деревни у самого обрыва. Десяток шагов – и скала, на которой ютилось поселение, обрывалась вниз уступчатой каменной расщелиной. На дне, как положено, текла водичка и валялись острые обломки породы вперемешку с костями тех идиотов, которые так или иначе угодили вниз. Или несчастных, которые не по своей воле отправились в последний полёт. Мама не от хорошей жизни там поселилась. В деревне считали, что она проклятая, раз может взглядом зажигать солому и замораживать воду, но ссориться не хотели. Конечно, кому охота выколупывать из задницы охотничий нож, уворачиваясь от копья? Дураков нет. А если и находились, так быстро набирались разума.

Мама говорила, что я родился слабым. А вся деревня твердила, что мамуля спуталась с полуэльфом. Мне, скверно выражаясь, положить на то, кто мой папаша, но благодаря этому засранцу я был не похож на остальных. Ни кожей, ни рожей не вышел. За это был бит неоднократно мальчишками покрепче и позлее, пока однажды не заморозил руки одного из них в ледышки.

Старейшина тащил меня за ухо к обрыву, а я прощался с жизнью и взывал к милости богов. Но возле дома матери он остановился.

– Данатха! – моя мать, знавшая голос старейшины по интонациям, вылетела на крыльцо с боевым шестом и кухонным полотенцем. И неизвестно, какое оружие в её руках было более грозным, лично я боялся полотенца. – Расколдуй сына Бранглара и отправь с глаз долой своего отпрыска! Иначе я лично выкину его в провал!

Так его речь выглядела бы, учись он, как я, пять лет среди университетских гладкотелых, белоруких умников. В реальности же он выплюнул из себя больше ругательств, чем я тогда знал. За что я лягнул его по ноге со всей силы, но этому старому сундуку хоть бы что. Только ногу об него отбил.

Мама помогла мерзкому сыну нашего старшего охотника освободиться от ледяных оков. Гадёныш почти не пострадал, если не считать слезающей кожи на руках. А плакал, как эльфийская принцесса. Потом, когда старейшина ушёл, мамуля сначала задала мне взбучку, а потом расспросила. А расспросив, приняла нелёгкое решение.

Так я и оказался в академии магов в десять лет.

Сначала привратник у ворот заикался и не знал, за что хвататься: за оружие или инструкцию. Потом, когда мать, наконец, его заметила, он спросил, что нам нужно у ворот уважаемого учебного заведения. Весьма грубо спросил. Я лягнул его по колену и сломал ему ногу. Так мы и попали во внутренний двор.

Мать, насколько смогла, исцелила бедолагу, а потом внесла его за ворота, где в ужасе и с заклинаниями наготове ждали нас уважаемые господа академики. Когда мамуля сказала, что хочет отдать меня на обучение, ей посоветовали сначала положить охранника, а потом попросили уйти. Весьма грубо.

Мне захотелось пнуть их всех разом. И у меня получилось. Сломанных ног стало немного больше – я попал по неофитам, которые этого не ожидали от грязного орчонка. Всё бы кончилось печально, если бы из дверей не вышел седой и высокий старикан. Он выглядел для человека очень внушительно и как-то особенно. Так я познакомился с Верховным Магистром Вайреном Клирном. А позже заимел в обиходе слово «почтение», которое и стало обозначением чувства, которое я испытывал все пять лет обучения и испытываю до сих пор к этому человеку.

– Юноша, – отсмеявшись, воскликнул он, – да вы самородок, как чудесно! С такими способностями опасно гулять где попало. Хорошо, что ваша мать привела вас в наши стены, однако позвольте узнать, леди, как вы нашли к нам дорогу?

– Наедине, Магистр, – ответила мать.

Мы поднялись в кабинет. Я думал, что придётся пройтись по башне, уже предвкушал, но тихий щелчок – и я стою, трясу своим жбаном, потому что он кружится. Мы уже стояли в другом месте, в комнате. Вокруг много красивых тканей, тонкой резьбы, хрупких, но таких интересных вещиц.

– Ничего не трогай, – прошипела мать, прихватив меня за ухо, – стой рядом! Магистр Вайрен, я была в Академии дважды тайно. В первый раз, когда украла книгу заклинаний из зала пророчеств, и второй, когда её вернула.

У меня отвисла челюсть. Я посмотрел на свою маму, как на богиню, хотя она всегда казалась мне лучшей. Но сейчас… Магистр только улыбнулся.

– Студенческие шалости друзей наших учеников не перестают меня удивлять, – он сложил руки на столе, – жаль, что вы не остались у нас учиться.

– Мой дар не такой сильный, на что мне тратить пять лет жизни? Чтобы выучить заклинание для чистки репы? – мама невесело улыбнулась. – Но сын куда сильнее.

– О, я заметил, – серые глаза задержались на мне, изучая. Я как будто физически ощутил, как он подметил слишком округлые уши, светлую кожу, более круглый череп, меньший размер челюсти, не такое мощное телосложение, и приготовился к шутке в сторону матушки, но старик только хмыкнул в бороду. – С деньгами за обучение мы повременим. Он талантливый и легко отработает пять лет после, когда выпустится.

– Спасибо, – в голосе матери послышалось облегчение.

– Попрощайтесь, видеться вы будете нечасто, – Магистр встал и отошёл к окну.

Мать присела рядом со мной, строго глядя в глаза.

– Запомни, Гриам, ты должен обещать мне, что будешь учиться, – она нервно одёрнула на мне жилетку из шкуры барса.

– Хорошо, мама.

– Слушайся Магистра, он желает тебе добра, ты понял? – она часто заморгала.

– Да.

– Я буду навещать тебя, – мать обняла меня, что делала совсем нечасто, и я обнял её. Щеки коснулись холодные капли.

После этого она резко встала и, кивнув мужчине, стремительно вышла. Мы остались вдвоём.