Арабо-израильские войны 1956,1967: Дневник Синайской компании. Танки Таммуза - Моше Даян

Вскоре после полудня полковнику Рафулю стало казаться, что его люди вот-вот закончат выполнение возложенной на них задачи. В 12.36 он радировал генералу Талю:

— Тирах. Это Зебра. У меня подарочек для дивизии. Один немного поврежденный и один практически целый «Сталин». Десять вражеских танков горят.

Таким образом, первая новость, полученная Талем о происходящем в этом районе, давала ему веский повод испытывать особое удовлетворение.

В 12.57 генерал Таль приказал полковнику Мену продвигаться с бригадой «М» вдоль дороги на эль-Ариш. Ему нужно было выйти к эль-Аришу с тыла и приготовиться к ночной атаке на проход Джеради, если это окажется необходимым. В 13.07 в штабе дивизии стало ясно, что полковник Рафуль вот-вот выполнит задание, и в Южное командование направили телеграмму: «С двумя бригадами неприятеля в оперативно-тактическом районе полковника Рафуля скоро будет покончено».

Тактическое маневрирование полковника Рафуля на южном крыле Рафахского перекрестка

Только через три минуты в штабе дивизии узнали о жестокой битве, которую вел капитан Амос под Кафр-Шаном с Т-34, и генерал Таль приказал полковнику Шмуэлю, которой в это время достиг Шейх-Зувейда, прийти к нему на помощь. Однако полковник Ури и капитан Амос, за несколько минут решив исход сражения при Кафр-Шане, объединили силы, и генерал Таль отменил приказ полковнику Шмуэлю, но высвободил батальон мотопехоты бригады «D», который прикрывал Керем-Шалом на случай вражеской контратаки, и направил его на зачистку Рафахского укрепрайона. Мотострелковый батальон двинулся из Керим-Шалома к Рафахскому перекрестку, взяв с собой инженерно-саперное оборудование для обезвреживания минных полей.

В 13.30 в штабе дивизии сочли ситуацию удовлетворительной, и генерал Таль провел границу между бригадами «D» и «7», приказав «D» оставаться на северной стороне дороги на эль-Ариш. Несмотря ни на что, генерал все еще испытывал некоторое беспокойство относительно исхода битвы за Рафахский перекресток. Ему казалось, что враг до сих пор оказывает серьезное сопротивление на южном фланге, и он учитывал возможность ввода в действие бригады «М» на этом участке. Но полковник Рафуль, осуществлявший быстрые маневры, объявил, что сконцентрировал силы для финальной атаки, которая покончит с египтянами на южном фланге перекрестка.

В 13.51 7–1 радировал, что зона обороны бригады в его руках и что теперь он перегруппировывается. Но затем картина начала быстро меняться. Спустя двадцать пять минут полковник Рафуль сообщил генералу Талю:

— Тирах. Это Зебра. Я столкнулся с большими силами врага. Моя группа управления ведет тяжелый бой. Мне нужна помощь.

И действительно, по рации генерал Таль слышал шум жарко кипевшей схватки. Полковник держал рацию в одной руке, а другой в это время стрелял из Узи. Его голос оставался спокойным и твердым, но даже если бы звуки битвы не доносились до комдива, весьма скупое на слова сообщение полковника сильно обеспокоило бы Таля, знавшего, что столь смелый и опытный боец не назвал бы бой «тяжелым» и не попросил бы помощи, если бы силы его не были на пределе. Разумеется, исход сражения за перекресток еще не был решен. Генералу стало ясно, что египтяне собирают силы, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Южный фланг Рафахского перекрестка предоставлял тому, кто владел им, господствующую позицию.

По первоначальному плану полковника Рафуля должна была поддерживать рота Эйн-Гиля, которой после оказания помощи в прорыве 7–1 предписывалось вернуться и перейти в резерв бригады. Рафуль действовал в соответствии с намеченным планом, несмотря на отсутствие Эйн-Гиля. Беспокойство Таля за Рафуля и его людей усиливалось из-за ощущения неясности исхода дневной кампании. Генерал немедленно приказал спешить к перекрестку трем частям: батальону мотопехоты бригады «S», одному из танковых батальонов полковника Шмуэля (из Шейх-Зувейда) и батальону мотопехоты бригады «М». О каждом предпринятом шаге Таль информировал Рафуля, с непоколебимым спокойствием сражавшегося с Узи в руке, бросавшего гранаты во вражеские окопы и руководившего своими частями на отдаленных и близких участках.

В 14.40 командир Т-01 подполковник Ури завершил сражение у Кафр-Шана и доложил, что возвращается к перекрестку с ротой капитана Амоса. В 14.42 офицер дивизии по оперативным вопросам Кальман доложил об этом генералу Талю, который немедленно информировал полковника Рафуля, что Ури двигается в направлении перекрестка со своими «Паттонами». В 14.46 Ури сообщил Рафулю, что приближается, но не может определить местонахождение его группы управления. В этот момент Ури находился километром восточнее Кафр-Шана и в шестистах метрах южнее дороги на эль-Ариш. Рафуль направил «Паттоны» к своей позиции примерно в двух километрах на юг от перекрестка. (До того, как полковник Рафуль и подполковник Ури объединили силы, рота Амоса совершила бросок на помощь окруженной роте Дании. Амос заметил ракету Дании, и тотчас же Дании увидел девять «Паттонов», спешащих к нему на помощь. Он уже предупредил Амоса, что на его правом фланге, на дистанции полутора километров находятся вражеские танки, которые он, Дании, не может уничтожить, поскольку они — в мертвой зоне и он их не видит. Амос свернул вправо, неожиданно атаковал врага и уничтожил семь танков, включая два ИС-3. Это положило конец существованию батальона танков «Сталин» на южном фланге Рафахского перекрестка. Минометный обстрел, который противник вел по роте Дании с юга, интенсифицировался практически в тот самый момент, когда его оставшиеся на ходу пять танков двинулись колонной слева от девяти «Паттонов» капитана Амоса.)

В 15.36 полковник Рафуль начал атаку силами бронемашин своей группы управления и частей подполковника Ури, капитана Дании и капитана Амоса. Всего в ней приняли участие пятнадцать «Паттонов». Они вышли непосредственно на перекресток, производя очистку его от неприятеля с запада на восток и обратно, уничтожая вражеские укрепления в серии жестоких схваток, и в конце концов решили исход битвы на перекрестке.

В 19.15 израильтянам удалось наконец полностью подавить египетские позиции. Зачистка, осуществлявшаяся под руководством полковника Рафуля, ознаменовала собой завершение операции на южном фланге. Началась эвакуация раненых по воздуху. Приземлился вертолет, направляемый световыми сигналами, и раненые, которые терпеливо, не жалуясь, ждали с самого утра, полетели в госпитали в Израиль. Когда офицеры провели перекличку, выяснилось, что подполковник Ури потерял четырнадцать человек убитыми, а полковник Рафуль — тридцать. В бригаде «7» насчитывалось более сорока раненых. Египтянин, офицер бригады по оперативным вопросам, принявший командование южным участком обороны, когда сбежал командир бригады, был взят в плен.

Тем временем батальон мотопехоты бригады «D» достиг перекрестка и начал подавление последних очагов сопротивления в укрепрайоне. Стало возможным подтянуть снабженческие колонны к силам полковника Рафуля и бригады «D», первые «Центурионы» которой достигли эль-Ариша в 16.00.

В 15.45 полковник Герцл сообщил полковнику Шмуэлю, что бригаде «7» больше не требуется его помощь, и генерал Таль приказывает ему вернуться к своей бригаде. В 16.00 подполковник Пинко с батальоном D-10 прибыл в окрестности эль-Ариш.

Батальон «D» теперь рассредоточился на участке территории протяженностью в сорок километров. Части были разбросаны от Рафахского перекрестка до окрестностей эль-Ариша, при этом его танки под эль-Аришем истратили практически все топливо и боеприпасы. Если бы неприятель сконцентрировал силы для контратаки на данном участке, это означало бы катастрофу для D-10, в том случае, если бы своевременно не подтянулись другие части бригады и снабженческие колонны. Осведомленный о тяжелом положении Б-10, полковник Шмуэль приказал Эхуду пройти через проход Джеради на полной скорости и соединиться с «Центурионами» у эль-Ариша. Он также занялся обеспечением отправки снабженческих грузов для своих частей через Рафахский перекресток к Шейх-Зувейду. Комбриг сам поспешил на джипе к танкистам D-14, возглавляемым Эхудом, и в Шейх-Зувейд, где ждали приказов «Паттоны» Эйн-Гиля.

— Хочешь драться? — спросил он лейтенанта.

— Да, полковник.

— Тогда, давай, присоединяйся к «Паттонам» D-14.

— Без разрешения комбата?

Радиосвязь с Т-01 работала плохо, и Эйн-Гиль, следуя своему стремлению сражаться, присоединился к «D», заняв место в отправлявшейся к Джеради колонне «Паттонов» Эхуда.

Джеради представлял собой узкий проход между песчаными холмами, непроходимыми ни для какого транспорта. Дорога вьется между песками четырнадцать километров, а затем выходит к предместьям эль-Ариша. Египтяне устроили мощные укрепления в трех местах между дюнами, последнее в шести километрах от эль-Ариша. Название проходу Джеради дали израильтяне — так именовалась находившаяся там станция железной дороги. В 1956-м бронетанковая бригада Хаима Бар-Лева прошла через него, дорого заплатив, поэтому теперь Джеради внушал страх[109]. С тех пор египтяне еще больше укрепили узкий проход. Они возвели там рвы с бетонными откосами, доты, устроили пулеметные гнезда, вырыли оснащенные накатами орудийные окопы для противотанковых пушек и танков. Такие фортификации вызывали у израильтян уважение к Джеради, так что, когда Пинко уведомил штаб о том, что прошел Джеради и достиг эль-Ариша, они решили, что он или шутит, или заблудился, неверно прочитал карту и имеет виду Шейх-Зувейд. Но Пинко не мог неверно прочитать карту — у него не было карт.