Ранний Азимов (Сборник рассказов) - Айзек Азимов

— Что это?

Тубал нахмурился.

— Выходит, я именно на нем все это время сидел? Это сварочный пистолет, я им заделывал пробоину в корпусе после удара метеорита. Толку от него никакого — заряд почти кончился.

Глаза Уильямса вспыхнули, тело возбужденно вздрогнуло.

— Это ты так думаешь! Вы, жители Галактики, дальше своего носа ничего не видите. Почему бы вам не слетать на Землю — сразу станете смотреть на мир другими глазами.

И Уильямс помчался к своим приятелям-конспираторам.

— Свини! — заорал он. — Вали к этой проклятой хвостатой обезьяне и передай, что через секунду я разгневаюсь и обрушу небо на его тупую башку. Припугни его как следует!

Однако вождь не стал дожидаться посланника. Он сделал повелительный жест, и туземцы разом бросились вперед. Тубал взревел, его мускулы затрещали, пытаясь разорвать путы. Сварочный пистолет в руке Уильямса ожил, метнув вперед слабый энергетический луч.

Ближайшая к нему хижина внезапно вспыхнула. Затем вторая, третья, четвертая… и тут пистолет выдохся окончательно.

Но этого оказалось достаточно. Ни один туземец не остался на ногах — все они лежали, уткнувшись в землю и воплями вымаливая прощение. Громче всех выл и вопил вождь.

— Передай вождю, Свини, — велел Уильямс, — что то был лишь маленький, незначительный пример того, что мы собирались с ним сделать!

И благодушно добавил, разрезая стягивающие гуманоидов сыромятные ремни:

— Сами видите — примитивная дикарская психология.

Они успели вернуться на корабль и взлететь, и лишь тогда Форасе нашел в себе силы поступиться гордостью:

— Я думал, что земляне никогда не владели математической психологией, потому что она у них не развилась. Откуда же тебе известна психология субгуманоидов? Никто в Галактике не развил эту науку настолько далеко!

— Знаешь, — улыбнулся Уильямс, — мы накопили кое-какие практические приемы обращения с племенами, не затронутыми цивилизацией. Видишь ли, мы прилетели с планеты, где большинство населения, образно говоря, не отличается цивилизованностью. Поэтому такие знания нам просто необходимы.

Форасе медленно кивнул.

— Ну ты и халявщик! Но этот небольшой эпизод, по крайней мере, кое-чему нас научил.

— Чему же?

— Никогда, — заявил Форасе, снова прибегая к жаргону землян, — не дразни чокнутых. Они могут оказаться куда более чокнутыми, чем ты думал!

Супернейтрон

Super-Neutron (1941)Перевод: Н. Берденников

Именно на семнадцатом заседании Почтенного общества обманщиков мы испытали самый большой в шок в нашей жизни и в результате избрали Гилберта Хейса пожизненным президентом. Общество вряд ли могло считаться крупным. До выбора Хейса в нем состояло четверо: Джон Себастиан, Саймон Мерфри, Моррис Левин и я. В первое воскресенье каждого месяца мы обедали вместе и оправдывали название общества тем, что разыгрывали чек, который вручали самому способному лгуну.

Процесс был достаточно сложным и управлялся строгими парламентскими правилами. Один член общества, когда приходил его черед, рассказывал небылицы с соблюдением двух условий. Во-первых, рассказ должен представлять собой безбожную, фантастическую ложь, во-вторых — звучать правдиво. Членам разрешалось, чем они никогда не забывали воспользоваться, критиковать любое место повествования, задавать вопросы или требовать объяснения.

Горе тому рассказчику, который не ответил на вопрос немедленно или начинал сам себе противоречить. Тогда ему приходилось брать на себя все расходы за обед. Финансовые потери, правда, оказывались весьма незначительными, зато позор был несмываемый.

И вот мы собрались на семнадцатое заседание, где появился Гилберт Хейс. Хейс относился к нескольким приглашенным, которые иногда приходили на заседания, чтобы послушать послеобеденный треп. Он сам платил за обед и, конечно, не имел права принимать участие, но на этом заседании он оказался единственным приглашенным.

Обед закончился, меня избрали председателем, поскольку подошла моя очередь, зачитали протокол, и Хейс, наклонившись ко мне, тихо произнес:

— Джентльмены, сегодня я хотел бы попытать счастья.

Я нахмурился.

— В глазах общества вы не существуете, мистер Хейс. Ваше участие невозможно.

— Тогда позвольте просто сделать заявление, — возразил он. — Конец Солнечной системы наступит сегодня, ровно в два часа семнадцать с половиной минут.

Все взволнованно зашевелились, и я машинально взглянул на электрические часы над телевизором. Один час четырнадцать минут.

— Если вы способны хоть чем-нибудь подкрепить столь необычное заявление, — неохотно произнес я, — нам будет интересно вас выслушать. Сегодня должен выступать мистер Левин, но если он готов отказаться от этого права и остальные члены общества не возражают…

Левин улыбнулся и кивнул, остальные последовали его примеру.

Я ударил молотком.

— Выступает мистер Хейс.

Хейс закурил сигару и задумчиво посмотрел на нее.

— У меня чуть больше часа, джентльмены, но мне хотелось бы начать с самого начала, то есть с того, что произошло пятнадцать лет назад. В то время я работай астрофизиком в Йоркской обсерватории — молодым, но многообещающим. Я был полон амбиций и считал, что нахожусь на грани решения одной вечной загадки астрофизики, касающейся источника космических лучей.

Он помолчал и продолжил другим тоном:

— Понимаете, достаточно странно, что мы, несмотря на небывалый прогресс науки в последние два столетия, так и не смогли определить ни таинственный источник, ни причину взрыва звезды. Об этих двух вечных загадках мы знаем ничуть не больше, чем во времена Эйнштейна, Эддингтона и Милликена.

Тем не менее, как я уже говорил, мне казалось, что я поймал космический луч за хвост, и решил проверить свои догадки наблюдениями, а для этого требовалось выйти в космическое пространство. Сделать подобное весьма непросто. Шел две тысячи сто двадцать девятый год, только что закончилась последняя война, обсерватория была разорена, впрочем, как и мы все.

Я сделал все, что мог. Нанял старый корабль ноль седьмой модели, погрузил в него аппаратуру и отправился в путь. Более того, мне пришлось тайком выбираться из порта без оформления разрешения — не хотелось тратить время на волокиту, связанную с оккупационной армией. Полет был нелегальным, но мне требовались данные, поэтому я направил корабль под прямым углом к эклиптике в направлении Южного полюса мира и скоро оставил Солнечную систему в миллиардах миль за спиной.