Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли - Авнер Грейф

Следовательно, теоретически система коллективной ответственности может поддерживать обезличенный обмен, эндогенно обеспечивая все соответствующие стимулы. Для заемщика оптимальным решением будет расплатиться по долгу, а не нарушать обязательства, даже в последний период, поскольку нарушение влечет за собой наказание со стороны суда для его сообщества. Предугадывая такой исход, кредиторы считают оптимальным решением продолжать кредитование. Кроме того, предвидя компенсацию в случае обоснованной жалобы, кредитор мотивирован предоставлять суду информацию, относящуюся к мошенничеству, позволяя, таким образом, суду опираться в своих действиях на эту информацию. Публичная информация порождается эндогенно, поскольку обманутый кредитор имеет мотив подать жалобу, кредитор не получает выгоду от подачи ложных жалоб, а суды мотивированы проверять их обоснованность.

В центре системы коллективной ответственности находится достоверная угроза того, что нарушителя обязательств накажет его же сообщество. Забота сообщества о своей репутации мотивирует его пристрастный суд выносить беспристрастные судебные решения. Сообщество, хотя оно агрегирует только выигрыши живых членов, фактически становится заменой одного-единственного игрока с бесконечным временным горизонтом. Проблема конечной игры смягчается представлением репутации сообщества в качестве обязательства, ограничивающего поведение всех его членов. Суд для заемщиков приходит к тому, что оптимально наказывать мошенника, поскольку такое поведение наиболее благоприятно для более молодых когорт. Хотя индивидуальный заемщик не может быть наказан кредиторами, если он мошенничает в период (T – 1), арест товаров, равно как и достоверная угроза со стороны кредиторов не давать в долг другим заемщикам, предполагает, что суду для заемщиков выгоднее наложить штраф на нарушителей обязательств и выплатить компенсации сообществу кредиторов.

Система коллективной ответственности одновременно снимает проблему конечной игры, определенной конечными продолжительностями жизни купцов, а также стратегические и технологические проблемы производства информации о мошенничестве. Институт, основанный на знакомстве внутри сообщества и институтах обеспечения исполнения контрактных обязательств, позволяет осуществлять обмен между сообществами, характеризуемый разделением quid и quo во времени и пространстве. Этот обмен может быть обезличенным и в том смысле, что индивид не ожидает выгоды от будущего обмена с нынешним партнером и не обладает ни знаниями о его прошлом поведении, ни возможностью сообщить о нарушениях будущим торговым партнерам.

До этого момента в нашем обсуждении игнорировался один важный аспект системы коллективной ответственности: сообщение коммунальной и личной идентичности (имени) заемщика кредитору. Чтобы система могла поддерживать обмен, кредитору надо знать идентичность заемщика, иначе суд не сможет наказывать мошенников. В личном обмене это знание по определению доступно экономическим агентам. При торговле с чужаками в ситуациях, в которых их идентификация (т. е. знание имени) имеет ключевую роль для исполнения контрактных обязательств, нельзя полагаться на то, что они правдиво раскроют свою идентичность.

Поскольку такое раскрытие делает заемщика, задумавшего мошенничество, уязвимым для наказания, он будет выдавать себя за другого. Заемщик сталкивается с проблемой достоверного раскрытия своей личности, которое требуется, если в случае мошенничества его надо будет наказать. Для достоверного раскрытия идентичности необходимы дополнительные институциональные черты. В современной экономике эту роль играют водительские права, паспорт и другие формы документов, основанные на фотографических технологиях и с печатью, которых не было в средневековый период[321].

Теоретически система коллективной ответственности может снять эту проблему, если она опирается на личное знакомство внутри сообщества, позволяющее индивиду достоверно раскрыть свою коммунальную идентичность (связи) и личную идентичность (имя) нечленам сообщества, делая себя уязвимым для наказания. Чтобы учесть эту возможность в модели, предположим, что сообщество заемщиков сначала может выстроить (понеся соответствующие издержки С0) организацию на территории кредитора. Эта организация способна подтвердить коммунальную и личную идентичность заемщика. Предположим, что

т. е. выгода от займа больше, чем издержки от создания удостоверяющей организации. В этом случае сообществу заемщиков выгодно создать такую удостоверяющую организацию. В расширенной игре обмен может поддерживаться как равновесный исход в условиях, обсуждавшихся ранее. Система коллективной ответственности может эндогенно порождать информацию, относящуюся к коммунальной и личной идентичности мошенника и необходимую для ее работы, и поддерживать обмен, являющийся обезличенным в том смысле, что экономические агенты до вступления в процедуру обмена не идентифицируют друг друга.

Теоретически система коллективной ответственности может стимулировать безличный обмен между сообществами. Однако из такой возможности не следует, что подобный вариант действительно реализовался в период зрелого Средневековья. И все же исторические данные подтверждают тезис, что система ответственности сообщества установилась во всей Европе[322].

Стратегия, позволяющая считать каждого члена сообщества ответственным за нарушения, совершенные любым другим членом того же сообщества в обмене между сообществами, обнаруживается даже в документах, относящихся к межобщинному обмену в одном и том же политическом образовании. В хартии, дарованной Лондону в начале 1130-х годов королем Генрихом I, заявлялось, что «все должники граждан Лондона должны расплачиваться по долгам или доказать в Лондоне, что у них нет долгов; а если они отказываются либо платить, либо прийти и доказать это, тогда граждане, перед которыми имеются долги, могут обратиться за обеспечением долга в город, деревню или графство, где живет должник»[323].

Эта хартия вполне репрезентативна; данные из других хартий, договоров и постановлений показывают, что система ответственности сообщества в Англии была законом, действующим на территории всей страны. Хартии английских городов показывают: примерно 1256 городов, где жило 65 % городского населения, обладали хартиями, предусматривающими возможность задержания (ареста) товаров путем применения системы ответственности сообщества[324]. Центральная роль системы коллективной ответственности в поддержании английской торговли среди членов разных городов также подтверждается сохранившейся перепиской мэра Лондона за 1324–1333 гг. В 59 из 139 писем, в которых затрагиваются экономические вопросы (т. е. в 42 %), в явной форме упомянута система коллективной ответственности[325]. Таким образом, мэр был мотивирован (и ожидал, что и власти других городов тоже должны быть мотивированы) угрозой, что все члены сообщества станут считаться виновными, если определенные действия не будут выполнены.

Хартии, регулирующие отношения между английскими сообществами и их главными международными партнерами по торговле, также отражают стратегию ответственности членов сообщества за нарушения, совершенные ими при обмене между сообществами. Хартии показывают, что система коллективной ответственности регулировала обмен между английскими купцами и их коллегами из Германии, Италии, Франции, Польши и Фландрии (города этих стран были крупнейшими торговыми партнерами Англии)[326].

Похожие свидетельства обнаруживаются в тех же 139 письмах мэра Лондона: в 50 его пространных посланиях речь идет о международной торговле, а в 15 из них (т. е. в 30 %) есть упоминания о стратегии системы коллективной ответственности.

В договорах XIII в. между Фландрией, германскими городами и Ганзейским союзом также отражена ответственность всех членов сообщества за нарушения, совершенные одним из них в обменах между сообществами [Verlinden, 1979, p. 135; Dollinger, 1970, p. 187–188; Planitz, 1919; Volckart, 2001].

Исторические источники из Флоренции содержат множество свидетельств соглашений и договоров, регулирующих систему коллективной ответственности, что отражает ее роль в правилах работы с нарушениями по обязательствам в Италии XII-ХШ вв. Самые старые из сохранившихся флорентийских торговых договоров относятся к началу XII в. Если брать период с этого момента и до 1300 г., в 33 из 44 сохранившихся договоров (т. е. в 75 %) упоминаются стратегии, связанные с системой ответственности сообщества, действие которой как раз и регулировалось такими договорами. Эти договоры и другие источники содержат отсылки ко всем крупным итальянским городам (Генуя, Венеция, Милан, Пиза, Ром), а также к многочисленным более мелким городам (Сиена, Падуя, Кремона, Лукка, Сан-Миниато, Монтепульчино, Монтальчино, Прато, Ареццо и Масса Требария)[327].