Демонтаж патриархата, или Женщины берут верх. Книга для мужчин - Леонид Михайлович Млечин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рузвельт отменил сухой закон, чтобы американцы могли себя немного подбодрить. Безалкогольная эра закончилась, люди охотно компенсировали упущенное. В Белом доме вновь подавали спиртное. Но Элеонора не одобряла излишеств и решила, что гостей будут угощать только американским вином.
«Миссис Рузвельт сообщила, – записал в дневнике министр Айкс, – что всем предложат по два бокала вина, и сдержала обещание. Шерри было еще туда-сюда, но шампанское пить было просто невозможно. Я сделал один глоток и отставил бокал».
Элеонора считала, что Белый дом не вправе тратить слишком много казенных денег на еду. Она составила самое дешевое меню для обитателей Белого дома: омлет с кетчупом, поджаренный хлеб, картофельное пюре, пудинг из чернослива, кофе или молоко… Элеонора знала, что в еде ее муж эпикуреец, но не хотела с этим считаться.
Скромностью меню страдания президента не исчерпывались. Если он заказывал кофе, домоправительница могла принести чай. Или вообще забыть о его просьбе. И эту женщину Элеонора не позволяла уволить, словно сознательно хотела доставлять мужу неприятности.
Не свидетельствует ли это о сложностях ее натуры, о подавленной агрессивности в отношении мужа? Эти подавленные чувства иногда вырывались наружу: она вдруг становилась желчной и язвительной. Ее голубые глаза превращались в льдинки, и температура в комнате опускалась до абсолютного нуля.
Домоправительницу Генриэтту Несбитт уволила жена следующего президента – Бесс Трумэн. Летом 1945 года новая первая леди должна была участвовать в обеде вскладчину в клубе. Ее попросили принести немного масла. Но Генриэта Несбитт отказалась выдать масло жене президента: на кухне Белого дома лишнего масла нет.
Домашние дела не были коньком Элеоноры Рузвельт. Она считала, что женщины предназначены для чего-то большего, чем домашнее хозяйство. Пока ее муж пытался изменить экономику страны, Элеонора пыталась изменить место женщины в Америке. Она использовала всякую возможность, чтобы продвинуть женщину на заметный пост. Элеонора всегда говорила, что мужчины идут в политику ради победы на выборах, а женщины – для того, чтобы изменить мир. Но при этом повторяла, что женщина, занимающаяся политикой, должна обладать такой же толстой кожей, как у носорога.
В детстве она была стеснительным и одиноким ребенком. В политической жизни расцвела. Ездила по стране, беседовала с людьми, не боялась проблем, врагов встречала с открытым забралом. Будучи первой леди, она заботилась о том, чтобы самой зарабатывать на жизнь. Она вела колонку в газетах, читала лекции, выступала по радио и радостно писала подруге: «Я это сделала! Я зарабатываю столько же, сколько Франклин». Элеонора сама оплачивала свои счета. Одевалась с достоинством, носила только американское, не заказывала туалеты за границей, что в те годы делали все модницы.
Она добивалась запрета детского труда, равной оплаты женщинам и мужчинам, федеральных ассигнований на медицинскую помощь матерям и маленьким детям. Когда Элеонора считала, что ее муж не выполняет своих обязательств, их отношения портились. Она наказывала его ледяным молчанием. Так было, когда она добивалась создания программы помощи молодежи. Наконец он сдался. Элеонора вспоминала:
«Я зашла в его комнату, когда он собирался спать. Я описала ему мою идею. Не скрыла, что у его помощников есть серьезные политические опасения. Франклин посмотрел на меня и спросил: «Они считают, что это правильная идея?» Я сказала, что, по их мнению, это очень поможет молодежи, но они не хотят, чтобы ты забыл, что с политической точки зрения это может быть неразумно.
Многие люди видят, как нацистская Германия строит свою молодежь, и опасаются, что мы намерены сделать нечто подобное. Франклин сказал: «Если это нужно сделать, давай сделаем. Я думаю, мы переживем критику. И я сильно сомневаюсь, что нашу молодежь можно построить».
26 июня 1935 года Рузвельт объявил о создании Администрации по делам молодежи, чтобы помочь студентам завершить образование и найти работу выпускникам учебных заведений. Обязательное требование – руководствоваться принципом равноправия женщин и мужчин и в особенности противостоять расовой сегрегации.
После Великой депрессии администрация Рузвельта по-новому выстроила отношения бизнеса и труда. Рузвельт сумел в 1935 году провести через Конгресс закон о социальном страховании, который избавил половину пожилых людей от нищеты, обеспечил пособия безработным и небольшие выплаты инвалидам. Рузвельт добился принятия закона о сорокачасовой рабочей неделе, закона, запрещающего детский труд, закона, вводящего минимальную оплату труда, закона, позволяющего создавать мощные профсоюзы и заставляющего предпринимателей подписывать с профсоюзами контракты…
Франклин Рузвельт понимал, что, отрезая рабочим большую часть экономического пирога, его реформы подрывают тяготение к командной государственной экономике, которая в разных формах – социалистической или фашистской – получила поддержку по всей Европе.
Президент говорил:
– Люди, которые голодают, которых лишили работы, – это питательная почва для диктатуры…
На правом фланге жаловались, что Рузвельт сеет семена социализма, на левом требовали, чтобы он шел дальше. Но мощный рост американской экономики заглушил идеологические битвы. Полная занятость позволила промышленным рабочим перейти в средний класс, они могли содержать семью на одну зарплату, иметь медицинскую и пенсионную страховки, давать образование детям.
Перед Второй мировой не только в Европе, но и в Северной Америке многим казались соблазнительными идеалы коммунизма или фашизма. Рузвельт предложил другой, демократический, путь обеспечения экономической безопасности:
– История человечества движется странным путем. Есть поколения, которым многое дается. От других поколений многого ожидают. Нынешнее поколение американцев ждет свидание с историей…
Рузвельт оказался прав. Выбранный им курс привел страну к процветанию. Его жена была страстной противницей фашизма и сторонницей демократии. Она поддерживала левые организации и даже коммунистов. Это вызывало подозрения в аппарате Федерального бюро расследований, которое считало коммунистов главными врагами Америки. ФБР затеяло проверку федеральных служащих. Агенты занялись и Эдит Хелм, секретарем Элеоноры Рузвельт. Она пожаловалась мужу и генеральному прокурору.
Кроме того, Элеонора написала письмо директору Федерального бюро расследований Эдгару Гуверу, с которым никто не желал ссориться. Немногие в Вашингтоне позволяли себе высказываться столь откровенно:
«Ваше объяснение, что расследование в отношении миссис Хелм было следствием ошибки, свидетельствует о некомпетентности того, кто отдал приказ о проведении расследования. Достаточно было просмотреть анкету, заполненную миссис Хелм прошлым летом, чтобы убедиться, что она работает в Белом доме с начала президентства моего мужа и что, кстати говоря, ее отец и ее муж – адмиралы военно-морского флота Соединенных Штатов. Ваши методы слишком похожи на методы гестапо».
Эдгару Гуверу пришлось извиняться, это был редчайший случай, и Элеонора Рузвельт обрела в его лице
