Казачий дух - Юрий Иванов-Милюхин

— Твоя троюродная сестра Софья крепко похожа на тебя, — шагая по ступенькам, определил Захар.

— А твой троюродный брат Петер на тебя, словно вы дети одних родителей, — не осталась в долгу Анна. — Но я надеюсь, что какие-нибудь различия у меня с дальней сестрой все же найдутся.

— Кажется у Софьи голубые глаза, но вы с ней абсолютно одинакового телосложения, — Захар сошел на землю и подал руку Анне. — А вот у Петера зрачки коричневые, такие же, как у меня.

— Не повезло тебе, Захарка, — по русски и с непривычными жалостливыми нотками в голосе, отозвалась сестра. — И здесь постарались англичане, вечные наши враги.

— При чем здесь англичане? — недоуменно поджал губы брат.

— Ты же старше Петера на целый год.

— Ну и что ты хочешь этим сказать?

— Получается, что они первым клонировали тебя, а не его.

— Зато тебя эти англичане обошли вниманием.

— Прошу прощения, месье Захар, я не какая-нибудь Нормандия, чтобы представлять для них серьезный интерес. А вот ты со своими лекциями о преждевременности всеобщих глобализма с космополитизмом давно попал в поле зрения весьма влиятельной организации со штаб-квартирой в Лондоне.

Захар весело засмеялся и, перекинув сумку в левую руку, обнял сестру за талию:

— Еще один необоснованный вывод и я отправлю тебя обратно в Париж, — сказал он. — Вот уж обрадуются наши отец с матерью.

— Вряд ли, вопреки резким их суждениям по поводу нашего отъезда в Россию они уверены в нашей с тобой самостоятельности.

В рыцарском замке семейства Даргстрем на острове Святого Духа, что находился в пределах акватории перед столицей Шведского государства, царила примерно та же атмосфера, что и при проводах Захара с Анной в родовом замке герцогов Д'Арган близ французского городка Обревиль. Христиан и Элизабет, хозяева маленького острова с древней крепостью на нем, глазами, полными тревоги и сочувствия, смотрели на своих детей, опасаясь отпускать их в сумрачную Россию с еще более диким Кавказом на ее окраине. Им вдруг стало казаться, что их дети — Петер с Софьей — еще не выросли, и что в головах у них настоящая чехарда из глупых мыслей. Но все было тщетно, брат с сестрой категорически отказывались прислушиваться к разумным советам, они рвались в Россию, объясняя свое стремление проснувшимися в них казачьими генами и тоской по родине своих предков. Ничто уже не могло помешать им в осуществлении их замыслов. К тому же, приехали из Франции их троюродные брат с сестрой, такие же взбудораженные, с жутким интересом к войне на Кавказе и с кучей планов по урегулированию этого конфликта, не совсем понятного для многих в Европе и в Америке. Словно от немедленных их действий зависел мир на всей земле. И Христиан, достигший к этому времени должности командира сводной флотилии надводных кораблей, а так-же его жена Элизабет, возглавлявшая одно из благотворительных шведских обществ, сдались на милость победителей. Они вынуждены были признать, что гены действительно способны творить чудеса, у современных людей иногда отрастают длинные хвосты, а тела покрываются шерстью. Что уж говорить о каких-то мелочах, когда их детей, праправнуков терских казаков, потянуло всего лишь на историческую родину. Не успела Организация Объединенных Наций объявить, что разрешило евреям возвратиться в землю обетованную, как в Израиле яблоку стало негде упасть. Хотя с момента изгнания их со святой земли прошло почти две тысячи лет.

Буквально через день белоснежный катер покачивался у крохотного причала перед могучими стенами замка на острове Святого Духа, а его команда помогала погрузить необходимые вещи всех четверых любителей острых ощущений. Нужные документы были оформлены у них надлежащим образом. А еще через пару часов за стеклами шикарного лимузина, принадлежащего семейству Даргстрем, замелькали фронтоны старинных зданий столицы Швеции, украшенные зеркальными витринами, простерлись чистенькие площади с ухоженными памятниками и безупречная водная гладь прудов и водоемов с лебедями и утками, с ондатрами и бобрами в норах на берегу. В конце идеального проспекта с вековыми деревьями по бокам показалось здание аэропорта, привлекающее еще издали взгляд своими угловатыми современными линиями.

— Прощай ухоженная Европа с привычным укладом жизни, — с нотами грусти в голосе сказал Петер, сидевший рядом с шофером на переднем сидении. Он успел насмотреться документальных фильмов о России и о Кавказе, не уступающих по накалу страстей американским триллерам. — Придется ли нам снова окунуться в твой упорядоченный ритм, чтобы довести наши замыслы до логического конца.

— Петер, не пугай женщин своими мрачными мыслями, — весело откликнулся Захар. Он чувствовал себя легко и свободно, словно собрался отдохнуть на острове Капри близ мыса Сорренто в Италии, где стоимость самой простенькой виллы исчислялась десятками миллионов долларов. — Кстати, что означает слово лапси, которым твоя мать проводила нас за ворота замка?

— В переводе с суоми это дети. Так когда-то называл нас водитель-финн, — пожал тот плечами под смущенно-лукавые улыбки спутниц. — Тебе не понравилось?

Захар посерьезнел, окинул быстрым взглядом всех пассажиров вместительного салона:

— Твоя мама, баронесса Элизабет Даргстрем, ошиблась, наши родители не заметили, как мы выросли, — твердо произнес он. — Наша задача состоит в том, чтобы добыть как можно больше сведений о войне на русском Кавказе и рассказать о ней правду цивилизованному Западу…

Трасса "Дон", бегущая через весь Северный Кавказ, была забита военной техникой, медленно текущей в одном направлении как железная вонючая река, выпущенная из доменной печи в прочные желоба. Грохотали мощными двигателями тягачи с танками на тралах, выпускали сизые клубы дыма высокие "КрАЗы" и "КАМАЗы" с артиллерийскими снарядами во вместительных кузовах. Более ходкие "Уралы" с ящиками для патронов пытались выехать на полосу встречного движения и проскочить по ней хотя бы несколько сотен метров. Сноровистые "БМП" и "БТРы" загрязняли воздух вдоль обочин синим туманом из отработанных газов, не отставали от них самоходки с зелеными стволами орудий и с лафетами, облепленными солдатами, грязными и расхристанными до невозможности. Казалось, русская армия, как пятьдесят с небольшим лет назад, снова поперла всей своей мощью на врага, только теперь она двигалась не на Запад, а на своенравный Юг, нужный ей, если рассудить по справедливости, лишь из-за немерянных амбиций неграмотных людей, дорвавшихся до власти в стране. Что можно было взять с Кавказа, кроме вечной агрессивности его жителей, способных лишь торговать на базарах своим урожаем, да сбиваться в волчьи стаи для обирания безответного опять же русского народа. Не Урал с его кладовыми драгоценных камней и металлов, не Сибирь, заполненная по самые некуда нефтью и газом, лесом и пушниной, алюминиевыми рудниками и золотыми копями. Не Крайний Север и не Дальний Восток с сундуками, набитыми теми же сокровищами, даже не Курильские острова, созданные природой из нерповых лежбищ, из красной рыбы, икры и женьшеневого корня, проросшего на них. За одни эти острова японцы готовы были отблагодарить Россию внедрением в ее никудышнюю экономику новейших технологий, постройкой современных дорог от своего острова Хоккайдо до бывшего немецкого города Кенигсберга, а ныне Калининграда, засранного опять русскими. Не соглашались русские на подобную сделку, они упорно прибирали к рукам ненужный им Кавказ с неприступными горами, покрытыми вечными ледниками, и с горскими племенами, живущими по законам каменного века.