Тайна - Элизабет Адлер

Мария-Лаура бросилась через райские сады к дому, в комнату Ребекки. Там она быстро сложила вещи, приняла душ, надела белую футболку, джинсы, красные сандалии и вышла на террасу, чтобы там дождаться Брэда.

Он вернулся в 12.30.

— Как приятно видеть хорошенькую девушку, которая дожидается моего прихода, — весело сказал он, наливая себе виски.

Он предложил и ей выпить, но она отрицательно покачала головой, размышляя, не ошиблась ли она все-таки. Он был таким спокойным, красивым, загорелым… и таким богатым. Он вел себя так, словно ему принадлежит весь мир. Тогда почему, спрашивал ее внутренний голос, почему он собирается отдать ей половину ранчо?

— Ты какая-то притихшая, Мария-Лаура, — сказал он, глядя на нее.

— Я устала. Так много плавала в бассейне, — ответила она.

— Мы можем поесть на газебо, — сказал он.

Она увидела очаровательную белую деревянную беседку на краю утеса. Он взял ее за руку, потом дружески обнял за плечи и повел к беседке, сопровождаемый доберманом.

Вонг принес кушанья, но Брэд предупредил его, что они сами обслужат себя.

На какое-то мгновение, оглянувшись вокруг себя, Мария-Лаура почти собиралась принять это предложение. Эти чудесные сады с тропическими цветами, изумрудные поля, рокочущий океан. Скажи она слово — и половина этого великолепия принадлежала бы ей. Но, взглянув на Брэда, Мария-Лаура заметила странное выражение его лица, холодное и отсутствующее, и мурашки побежали по ее спине.

— Давай поедим, — сказал он, вдруг улыбнувшись. Теперь выражение его лица было вновь нормальным, и она сказала себе, что ей просто показалось: этот добрый взгляд не мог быть ледяным секунду назад.

Она принялась за салат, а Брэд словно и не был голоден. Он молча сидел и смотрел на нее, потягивая виски.

Черные тучи поднялись над океаном, закрыли солнце, и вскоре сильный ветер вздыбил волны, превратив их в огромные, смутно мерцающие горы. Мария-Лаура вздрогнула и нервно взглянула на него, размышляя, почему он так спокоен.

— Брэд, я думаю, мне лучше уехать утром, — быстро сказала она. — Ты чудесный хозяин. Спасибо тебе за то, что показал мне ранчо Канои и Калани, и за твое благородное предложение. Но я не могу его принять. Я просто не чувствую себя частью всего этого.

Брэд пристально смотрел на нее и молчал. Мария-Лаура почувствовала, как по спине поползли мурашки. Хотя Брэд Кейн смотрел на нее, казалось, что он ее не видит.

Мария-Лаура поднялась и нервно пошла к выходу из беседки. Облокотившись на перила, она посмотрела на океан, думая, что сказать, как нарушить странное молчание. Она обернулась к нему, чтобы опять извиниться за свой внезапный отъезд. И увидела пистолет, лежащий на стуле рядом с ним. Это было красивое оружие с полированной деревянной ручкой, отделанной серебром.

— Какой красивый пистолет, — сказала Мария-Лаура, удивленная, что раньше его не заметила. — Но кого ты здесь отстреливаешь?

— Предателей, — сказал он с ненавистью. — Сядь, Мария-Лаура Леконте.

Она вдруг почувствовала, что в воздухе появилось напряжение — опасность такая же материальная, как запах виски. Она, окаменев, смотрела на него.

— Я сказал — сядь.

В его голосе было что-то, что заставило ее подчиниться. Колени ее подогнулись, и Мария-Лаура упала в кресло напротив него.

— Извини, что не могу остаться еще на какое-то время, — испуганно сказала она. — Но так будет лучше. Мой отец был прав: мне не стоило приезжать…

— Замолчи, — нетерпеливо перебил он, — и слушай меня, ты, глупая девчонка. — Ее глаза расширились в испуге, — Конечно, ты права, — сказал он, — тебе не стоило приезжать. И твоему отцу тоже не стоило приезжать. Арчеру Кейау нужно было убить его на вилле «Мимоза», как он убил его мать. Это было бы лучше для всех нас. — Он холодно улыбнулся и сделал еще глоток. — И спасло бы меня от сотни бед.

— Что ты имеешь в виду? — Мария-Лаура отодвинула стул. Она вскочила на ноги и в ужасе отшатнулась от него. Доберман глупо залаял.

— Ты была настолько глупа и наивна, что подумала, будто я собираюсь отдать тебе часть ранчо Канои. Ты видела раячо. Ты знаешь, что оно принадлежит семье Кейнов. Это наше наследство, плоды нашего труда, наш рассудок, наше превосходство. Таким мы сотворили это ранчо. Все, что вложили Мария-Антуанетта Леконте и ее сын, — это деньги, больше ничего. Они не строили дом, не создали Калани, не выстроили авеню баньянов; и этот маленький дом, и больницу, и церковь, и дома для рабочих. Они не сделали ничего, Мария-Лаура.

Он замолчал, и она неприязненно посмотрела на него.

— Я знаю, Брэд, — быстро сказала она, — ты думал…

— Джек был прав, — продолжал он, будто не слыша ее. — Он сказал, что должен был убить Обезьяну тогда, когда они боролись. Он должен был вонзить нож в его сердце и покончить с этим. Он жалел об этом всю свою жизнь. Он говорил мне: «Я костями чувствую, он где-то здесь, ждет, чтобы напасть, как гремучая змея. Он попробует забрать у нас все, сынок. Все, что семья Кейнов создала за эти годы: наш торф, наши земли, наше наследство. Наше имя. Не сделай глупости, когда он приедет за наследством. Мы должны быть готовы действовать… Быстро, без сожаления». У, Мария-Лаура испуганно вздохнула. Брэд поставил пустой стакан и встал, возвышаясь над ней. — Мой отец умер, — закричала она. — Он никогда не хотел требовать ничего от вас — ни Канои, ни Калани. Он не хотел больше никогда возвращаться сюда. И ваше наследство ему не нужно.

— Но ты не умерла, Мария-Лаура. И однажды ты задумаешься о богатом ранчо и этом красивом доме, о Калани и о деньгах. И пойдешь к умному адвокату со своим рассказом и своей просьбой. Тебе нужно будет гораздо больше, чем половина, Мария-Лаура. Ты захочешь все. Понимаешь, я не могу этого допустить.

— Ты сумасшедший, — воскликнула она, отступая от него. — Я сказала, что мне ничего не нужно. Я не хочу, чтобы имя Леконте даже ассоциировалось с Кейнами. Мой отец был прав, говоря о вас. Вы живете по своим законам и не знаете, что такое мораль. Твой дед убил свою жену, чтобы наложить лапы на наследство, и он убил бы Джонни, когда тому исполнилось бы восемнадцать. Я не должна была приезжать сюда. Не надо было слушать тебя. Если бы я вспомнила сразу, что говорил отец!

Лиловая молния вдруг разрезала ночное небо.

— Слишком поздно, — сказал Брэд. Он облокотился на перила, глядя на нее полуприкрытыми глазами.

— Я собиралась уехать завтра, — сказала она. — Но теперь вижу, что лучше мне уехать сейчас.

Мария-Лаура побежала вниз по лестнице, и тут ее настиг его холодный смех, от которого кровь стыла в жилах. Она услышала, как Брэд скомандовал: «Убей», и оглянулась через плечо. Она увидела добермана, который черной стрелой рванулся к ней в ночной тьме. Она закричала и выставила руки, когда огромный пес повалил ее на землю. Она почувствовала боль, когда его челюсти сомкнулись на ее руке. И вдруг услышала крик Вонга.