Выбор принцессы - Александра Первухина

– Ты уже выучил правила церемонии помолвки? – Она бы не удивилась, если бы её вопрос проигнорировали, как пять предыдущих, но Сейнал всё-таки соизволил ответить:

– А зачем? Она точно такая же, как и у нас, даже построение фраз одно и то же.

– Да? – Эра, забыв о том, что должна сидеть в строго определённой позе, развернулась к своему жениху и с любопытством приподняла брови. Информация действительно была для неё новостью, вызывая очередной приступ исследовательской лихорадки, которой так боялись все сотрудники вспомогательных служб дворца. – А почему? У нас-с-с ведь с-с-совершенно разные культура и традиции, откуда такая идентичнос-с-сть?

– Мы живём в такие времена, когда просто невозможно исключить взаимопроникновение традиций и обычаев, ведущее к полному исчезновению самобытных культур. – Принцесса вздохнула про себя: Сейнала потянуло пофилософствовать. Что ж, лекция на ближайшие час-полтора ей обеспечена, одна радость – после неё Эра будет знать о столь неосторожно поднятом вопросе всё. Её жених, не замечая, какое впечатление произвела его речь на слушательницу, увлечённо продолжал рассказывать: – Ты не обращала внимания на то, что в Галактике уже несколько веков все говорят практически на одном языке, конечно, с небольшими вариациями и местечковыми особенностями, но всё-таки даже диины свободно общаются с людьми, не испытывая трудностей с пониманием? То же самое и с религией. Не знаю, в кого верят диины, но человечество в своём большинстве поклоняется Саану, опять-таки внося некоторые изменения в изначальные обряды, но в целом соблюдая общепринятый церемониал. Да что там религия, даже общественное мнение по тем или иным вопросам в разных странах оказывается на удивление схожим. Правда, надо исключить некоторые особенности, присущие каждой стране и являющиеся, так сказать, её опознавательным знаком. Но здесь действует обратная сторона всеобщей похожести, для того чтобы хоть как-то индивидуализовать себя и собственный народ, приходится пестовать и лелеять несколько отличий, которые общепризнанны в качестве особенности той или иной страны. У вас в Империи это непомерная кровожадность и чрезмерно приниженное положение женщины, у нас привилегии Великих семей и генетический контроль за чистотой наследственных линий, в Земной федерации – права и свободы личности…

– Понятно. – Принцесса насмешливо сморщилась, наблюдая за тем, как прерванный на середине своей занимательной речи Сейнал недоумённо моргнул и обиженно покосился на невежливую слушательницу. В такие моменты у неё появлялось непреодолимое желание подразнить своего жениха, и иногда, например, вот как сейчас, она этому желанию потворствовала. – У каждого с-с-свои развлечения. И с-с-своё мнение, даже подчас-с-с правильное… но не вс-с-сегда интерес-с-сное.

Юноша возмущённо замер, прожигая её взглядом, горящим праведным негодованием, но, как всегда, особого эффекта не добился, что рассердило его ещё больше. Отложив кисть, он скрестил руки на груди, не обращая внимания на новые разноцветные пятна, появившиеся на его рубашке, и горячо заговорил, пытаясь в очередной раз убедить собеседницу в своей правоте:

– Ты совершенно не интересуешься ничем, что выходит за рамки твоих представлений о заслуживающих внимания событиях! Некоторые вещи ты просто игнорируешь! В мире столько всего, а ты преднамеренно ограничиваешь себя такими вещами, как война, интриги и убийства! Так нельзя. – И несколько не по теме потребовал, наконец заметив, в какой позе его прочувствованную речь слушает его натурщица: – Не вертись!

Эра покорно застыла в прежнем положении, наблюдая краем глаза за женихом, снова взявшимся за кисть, и пытаясь понять, что же его не устраивает в её отношении к миру. В конце концов, у каждого свои предпочтения, и их следует уважать. Ведь она же не усматривает трагедию в том, что он, в очередной раз наткнувшись на интересную практическую задачку по экономике или картину какого-нибудь давным-давно умершего художника, в своё время наверняка известного исключительно проблемами со зрением, что позволяло ему создавать неподражаемые «шедевры», забывает всё на свете?! Признав, что совершенно не понимает этого человека, принцесса задумалась о более прозаических вещах, – например, о предстоящей помолвке и связанных с ней возможных проблемах.

Словно в ответ на её мысли за дверью раздались знакомые шаги – и в мастерскую художника ввалилась мать, сердито объясняя кому-то по коммуникатору, что она думает о его способностях и профессиональных навыках. Сейнал, увидев Императрицу, тут же забыл и про обиду, и про портрет. Свою будущую тёщу он всё ещё немного побаивался скорее по привычке, чем по реальным причинам, и старательно скрывал эту, как он считал, слабость от окружающих. Эра, ощутив напряжение, охватившее юношу, обречённо вздохнула и тут же пожалела об этом. Волна непередаваемых ароматов, витавших по комнате, обрушилась на её измученное обоняние с яростью оголодавшего орота[9] и заставила судорожно закашляться в тщетной попытке избавиться от раздирающих горло едких паров. Саан побери, как не вовремя! Нужно было всё-таки заблокировать обоняние! Принцесса безуспешно пыталась справиться с собой и отвлечь мать от её будущего зятя, прекрасно понимая, что в таком состоянии Эфа вполне может перепугать его до смерти, сведя на нет все её усилия последних дней. Знать бы ещё, кто успел довести её до крайней степени бешенства, чтобы потом было кому выразить своё отношение к подобным пакостям!

В конце концов Эра сумела подавить рвущий лёгкие кашель и с удивлением обнаружила, что её вмешательство пока не требуется. Оказавшись в атмосфере, насыщенной до предела запахами красок и прочей дряни, необходимой любому уважающему себя художнику для создания шедевра, Императрица на мгновение оторопела, но быстро справилась с собой и теперь внимательно оглядывалась по сторонам, не обращая внимания на находящихся в комнате разумных существ. Судя по всему, она искала источник газовой атаки. Принцесса изумлённо приподняла уши, ей бы никогда и в голову не пришло, что от этой отвратительной вони может быть толк! Однако перед ней было безусловное доказательство обратного: ароматы мастерской практически мгновенно вывели её мать из состояния неконтролируемой ярости и заставили сосредоточиться на более важных вещах, например, – на вопросе самосохранения во враждебной среде. Эра усмехнулась и, прекрасно понимая, что долгого эффекта ждать не приходится, вежливо поинтересовалась, отвлекая внимание Эфы от единственного в комнате человека, как наиболее уязвимого для её атаки существа: