Средневековые тюрко- и монголоязычные номады и их потомки на Руси, в Российской Империи, странах Запада и Казахстане - Рахметолла Рахимжанович Байтасов

тьма, владения Бердедата Кудаитовича и братьев Касыма и Якуба Мехметовичей), находившихся в вассальных отношениях с властями Великого княжества Литовского и Московского княжества, а также независимых военных сообществ (т. н. „казаков“), не входивших в политические системы вышеуказанных государств»{13}. Эти образования были полиэтничными и «Соответственно, культура „татарских княжений“ и казачьих сообществ также носила синкретичный характер, с постепенным преобладанием русской православной культурно-бытовой матрицы, в ее народном варианте»{13}.

Первым подобным образованием, «по-видимому, стало владение князей Глинских, возводивших свое родословие к сыну беклярбека Мамая, Мансуру-Кияту и ставших впоследствии родственниками московских царей[54]. Согласно сведениям, содержащимся в пространной редакции родословной Глинских: „… после Донскаго побоища Мамаев сын Мансур-Кият князь зарубил три городы — Глинеск[55], Полдову (Полтаву), Глеченицу (Глиницу). Дети же Мансур-киятовы, меньшой сын Скидерь поимав стадо коней и верблюдов и покочевал в Перекоп, а большой сын Алекса остался на тех градех преждереченных“. Мансур и его сыновья, по-видимому, ушли в Литву не сразу после разгрома Мамая в Куликовском сражении, а несколько позже, после гибели Мамая в генуэзской Кафе»{13}.

Наиболее вероятно, что владения Мансура, располагавшиеся в среднем течении р. Ворскла, примыкая к литовской границе, официально не входили в состав Великого княжества Литовского, продолжая оставаться ордынским улусом. Учитывая, что главная ставка Мамая — Шахр ал-Джедид, в 60–70-х гг. XIV в. располагалась в районе современного Запорожья, к юго-западу от «зарубленных градов» Мансура, то вполне вероятно, что земли междуречья Ворсклы и Псла составляли личное родовое владение Мамаевичей.

Позже потомки Мамая подчинили себе южные части Черниговщины и Сумщины, земли современных Курской, Белгородской и Харьковской областей, левобережье Черкащины. Здесь жили потомки славянского племени северян (севрюки) и половцы. Только с XV в. славяне начинают ассимилировать тюркское население этих территорий.

Мансур был убит под Самарой в сражении с войсками Тимура в 1391 г. В 1392 г. сын Мансура Алекса признал власть Великого князя Литовского Витовта, был крещён в Киеве и наречен Александром. Сообщение об этом содержится в краткой редакции родословной князей Глинских: «К великому князю Литовскому приехал из Орды князь Алекса, да крестился, а во крещении имя ему дали князь Александр, а вотчина у него была Глинск, Глиннеца, да Полтава (Полтова). С тою вотчиною к Витовту и приезжал, а Витовт дал ему волость Стайну (Станску), Хозоров, Гладковичи, и женил его а дал за него Князь Владимирову дщерь Острожского княжну Настасью»{13}.

Тогда же был крещён внук Мансура, сын Алексы, именем Иоанн. Этот Иван Александрович в 1399 г. добился от Витовта титула князя Глинского. До 1508 г. владения потомков Мамая оставались автономным княжеством внутри Великого княжества Литовского.

Украинские авторы считают, что вхождение владений внука золотоордынского беклярбека Мамая Олексы в состав Великого княжества Литовского, стало основой формирования современной украинской нации{9, с.24}.

По мнению Л. В. Воротынцева, другим районом расселения «служилых татар» на землях Великого княжества Литовского, была Яголдаева Орда — «владения ордынского бека Яголдая Сараевича. Первые сообщения о „Еголтаевой тьме“ содержатся в ярлыке крымского хана Менгли-Гирея королю польскому и великому князю литовскому Сигизмунду IV Ягелону от 2 июля 1507 г., в котором подтверждались владельческие права правителя Польши и Литвы на: „Курскую тьму з выходы и даньми, и землями, и водами, Сараева сына Егалтаеву тьму, Милолюб с выходы и даньми, и з землями и водами; Мужеч, Оскол, Стародуб и Брянеск со всеми их выходы и даньми, и з землями и водами“»{13}.

Л. В. Воротынцев приводит несколько версий появления Яголдаевой Орды (Еголдаевой тьмы). Согласно одной, она образовалась в результате ордынской междоусобицы 1430–1440-х гг., когда часть татар под предводительством некоего Яголдая Сараевича откололась от орды Улуг Мухаммада и осела на территории ВКЛ, получив землю в обмен на пограничную воинскую службу. Современные польские историки считают, что земельные владения были пожалованы литовским князем Витовтом самому Улуг Мухаммаду, когда он искал убежища в Литве, а после того, как тот вернулся в Степь, перешли к его приближенному Яголдаю. Однако в сборниках документов Великого княжества Литовского XV- начала XVI в. отсутствует информация о ордынском аристократе из окружения хана Улуг-Мухаммада, носившем имя Яголдай (или Еголдай).

По мнению Л. В. Воротынцева основателем «Еголдаевой тьмы» может являться золотоордынский бек Яголдай, сообщения о котором содержатся в торговых договорах с Венецией 1347 и 1358 г. Этот ордынский князь мог оказаться на Северщине либо вместе с предком Глинских Кыятом Мансуром около 1380 г., в качестве изгнанного сторонника беклярбека Мамая, либо, с ханом Токтамышем, ушедшем в Литву после проигранной войны с Едиге в 1397 г.

С. Кричинский считал Яголдая Литовской метрики внуком Яголдая Сараевича венецианских актов середины XIV в. Таким образом, наиболее вероятным временем возникновения вассального владения Яголдая следует считать временной промежуток между 1380–1397 гг.

Территория Яголдаевой тьмы, по всей видимости, охватывала верховья рек Оскол, Северский Донец и южную часть бассейна Десны с городами Мужеч (на Псле), Милолюбль и Оскол. То есть, преимущественно степные и лесостепные районы русско-ордынского пограничья, входившие, до 60-х г. XIV в. в состав улусов Золотой Орды.

В статусе вассального владения, Яголдаева тьма просуществовала до 1497 г., после чего земли бывшего татарского феода были разделены между киевскими боярами — родственниками последнего владетеля «тьмы» Романа Яголдаевича по женской линии, а в 1503 г. вошли в состав Московского государства.

Л. В. Воротынцев выделяет три группы концентрации памятников со славянским населением послемонгольской эпохи, расположенных в предстепных районах Посулья, а также в среднем и нижнем течении рек Ворсклы и Псла.

Первая группа расположена в среднем течении Сулы и представляет собой район, плотно заселенный преимущественно древнерусским оседлым населением, контроль над которым осуществляли представители ордынской администрации. Об этом свидетельствует находка бронзовой пайцзы в районе Лубен. По всей вероятности, именно этот населенный пункт являлся административным центром всей округи.

Вторая группа представлена концентрацией поселений городского типа, некрополями, захоронениями кочевников и земледельческого населения в грунтовых могильниках и курганах, монетными кладами, а также мавзолеями ордынской знати в районе устья Псла. Административным центром этой группы концентрации памятников, вероятно, являлось золотоордынское поселение, расположенное в устье Ворсклы у с. Правобережная Кишенька. Рядом с ним располагается кочевнический некрополь с двумя мавзолеями, в которых захоронены представители ордынской аристократии. Там же был найден обломок серебряной пайцзы с надписью на арабском языке.

Третья группа памятников состоит из двух «кустов» поселений в среднем течении Ворсклы у летописных городов Глиницы, Бельска и Полтавы (Лтавы, Олтавы). Последнее поселение являлось резиденцией баскака или сотника, о чем говорит находка бронзовой пайцзы в окрестностях этого населенного пункта, а также клада джучидских монет и грунтового кочевнического некрополя.

По