Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Эзотерика » Письма из пещер и дебрей Индостана - Елена Блаватская

Письма из пещер и дебрей Индостана - Елена Блаватская

Читать онлайн Письма из пещер и дебрей Индостана - Елена Блаватская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 113
Перейти на страницу:

– Так почему, например, отвергая богов, как сказки, вы между тем носите посвященные Шиве и Хануману предметы? Что это за тайна?

– В этом нет ни малейшей тайны. Все дело в том, что в нашей мифологии нет той басни, которая не была бы основана на истине. Я ношу рудракши и дэндане не потому, что брамины вздумали окружать эту истину туманом той или другой басни, а потому, что дерево и плод, из которого они сделаны, имеют сами по себе свойства, полезные для некоторой предвзятой мною цели.

– Однако, это довольно рискованное для вас дело. Те, кому вы не объясните сущность дела и причину такого действия, не увидят между вами и хатха-йогами никакой разницы.

– Отрешившись от света, мы не видим причины озабочиваться тем или другим его мнением о нас. Люди могут думать о нас что им угодно.

– Вы сейчас говорили о полезных для вашей цели свойствах дерева и плода дэнды и рудракши. Не можете ли вы нам сообщить кой-чего об этих свойствах?…

– Я могу вам сообщить лишь мертвую букву легенды и основанной на ней обрядности. Настоящий смысл открывается нам только после третьего посвящения.

Два глубокие вздоха раздались одновременно в шарабане. Но лицо Ананды осталось бесстрастным, хотя он и взглянул мельком на Нараяна.

– Хануманта-бера (дерево Ханумана) растет лишь на Удаягирских холмах,[249] в Мадрасском президенстве, – начал Ананда своим тихим, однообразным голосом. – Хануманта-бера – любимое дерево обезьян породы Ханумана, и поэтому оно сделалось священным и названо в его честь. Одни невежды-материалисты способны видеть в Ханумане настоящую обезьяну, а в ней – бога. Хануман называется у нас в мифологии ваханом Рамы, то есть седалищем или физическим прототипом того, кто сам представляет олицетворение качеств солнца.[250] Хануман – прародитель дравидов, расы во всем отличной от браминов севера, и назван ваханом Рамы потому, что наши предки были вполне детьми солнца, сурьявансами, союзниками солнца юга и тропиков, как и союзниками великого «царя-солнца» в смысле метафорическом. Хануман, короче сказать, если взирать на него в смысле символическом, есть коллективно взятое представление южных народов, даже на Западе, исторически он Бхимасена, сын Кунти, тетки Кришны, с отцовской стороны, а мифологически – сын Вайю, бога воздуха, хранитель и перевозчик при реке Вираджайя, индусского Стикса, которую каждому смертному приходится переезжать в мире теней и которой никому не переехать без помощи Ханумана. Смысл этого тот, что прежде чем человек достигнет, в других и более совершенных мирах, той точки прогресса, когда он не станет более нуждаться в грубо-объективном образе, он должен начать с исходной точки человечества, под видом обезьянообразного человека, со всеми его животными страстями и инстинктами. Дабы сделаться дэвом, следует сперва родиться человеком. Надо завоевать каждый шаг, каждую ступень, ведущие к высшему прогрессу личными усилиями и заслугами. Не трудно понять, почему брамины учат, что эта река Вираджайя, имеющая, по их учению, такое огромное символическое значение в нашей духовной эволюции, охраняется Хануманом, и затем почему и сам бог-обезьяна находится в таком почете.[251] Купаясь, каждый брамин обязан, при восходе солнца, закрывая пальцами обеих рук ноздри, уши, глаза и рот и сосредоточивая все свое внимание на священном четверосложии «Вираджайя», произнести его трижды и громким голосом. Особенно обязателен этот ежедневный обряд для браминов-брахмачарьев…

– В день Хануманта джайянти[252] поклонники обезьяны-воина постятся целый день и совершают пуджу. Затем, ровно в назначенный посвященными астрологами «счастливый» час, они отправляются на Удаягирские холмы, где, совершив все предписанные церемонии, срезают палки со священных деревьев Хануманта-бера и несут к себе домой.

– Такие же, как ваша палка?

– На вид точно такие. Но так как весьма мало ученых браминов, которые успевают довести до конца приготовление палки, потому что требуется более года ежедневных о ней забот, пока палка превратится в «магический жезл», то в итоге они чрезвычайно редки.

– А какие же свойства «жезла», когда он приготовлен по всем правилам?…

– Это зависит от его обладателя, так же как и в вопросах о рудракши, о тульси и других подобных этому предметах. Сообщаемые ей свойства разнообразны. Если вы спросите о них брамина-сектанта, то он вам ответит, что посредством своего дэнда он может вызывать подвластных ему «духов» и заставлять писачей выходить из завладеваемых ими человеческих тел; что дэнда помогает приобретать и развивать в себе ясновидение; предохраняет обладателя от джиннов (злых духов), болезней и дурного глаза; вылечивает ото всяких недугов; словом, что ее свойства те же, какими обладал великий «обезьяна-бог», и так далее.

– Но вы нам повторяете лишь то чтò, вероятно, ответил бы на наш вопрос сектант. А вы ведь не принадлежите к этому классу? Так вот мы желали бы знать, чтò вы нам ответите.

– Я отвечу, что палка без руки, сообщающей ей силу совершать тот или другой подвиг, бесполезна; что в руке раджа-йога, ум и воля коего действуют вполне сознательно, палка делается проводником этой воли, как телеграфная проволока, проводящая мысли того, кто посылает депешу, но остающаяся в отсутствии такого агента куском простого металла. В руке хатха-йога ее действия часто бывают изумительны, но так как ум двигательной силы действует бессознательно, то и свойства дэнда переменчивы и не всегда согласны с разумом и строгой нравственностью.

– Но разве хатха-йог действует бессознательно, как наши медиумы?

– Нет, не совсем. В принципе действуют его собственные желания и даже мышление; стало быть, он действует не бессознательно. Но, веря в своих несуществующих богов и их помощь, он не сознает своего полного сознания, не признает своего личного контроля. Обособляя действие от причинности, т. е. от своей сознательной воли, потому что большая часть таких чудодейных саньяси не философы, а просто фанатики, он и сам считает производимые им явления работой Ханумана и вводит других в заблуждение, сея вместо знания и добра одно суеверие, а часто и великое зло.

– Так, стало быть, и мой салиграм без моей воли не станет действовать? Но как же мне приобщить его к ней?… Научите, ради истины и во имя человечества. Могу ли я, например, лечить им, производя месмерические пассы?…

– Если воля в вас сильна, желание помочь и любовь к человечеству непоколебимы, то, вероятно, вы на него, со временем, сильно подействуете. Но, повторяю, ваш салиграм обладает еще собственными, специально ему присущими качествами. Это тоже своего рода магнит, с которым вы можете делать разные опыты, разнообразя их до бесконечности, но специфические свойства которого всегда останутся при нем.

– Gare aux vaches, mon colonel,[253] – засмеялась я.

– Ах, оставьте, прошу вас! Не мешайте! – замахал руками глубоко заинтересованный президент. – Ну, а вот ваши рудракши, на шее, тульси и эти tutti quanti[254] аскетов? Чтò ж о них-то?… Такие же, как и дэнда, – a?… Ведь все-то это святыни, Шивы да Вишну, разных рудр да дэват, в которых вы не верите, но эмблемы коих вы все-таки носите, как будто на свете и нет других предметов с такими же полезными вам свойствами? – подмигнул полковник аскету, который и бровью не повел.

– Вы ошибаетесь. Я только не верю в сущность и личность таких богов. Я отвергаю тень, а не самое бытие. Я верю в эти мировые силы, облеченные народной фантазий в формы сохранителя и разрушителя; и зная кое-что из сокровенных соотношений таких сил с силами природы и ее вещественными произведениями, я не могу не верить в них. Иначе такие личности, как такур и даже я сам, не отдавались бы вполне и всецело служению им.

– Но зачем же в таком случае, – спросила я, впервые обращаясь к нему прямо, – именно «такие», как такур, позволяют жертвовать истиной и духом – форме?… Вот наш Мульджи замазал себе в честь Маттры, без сомнения, весь лоб белой золой. Для чего это пачкание?

– Это не «пачкание», мам-саиб, – отвечал немного обиженный «генерал», – а уважение к вековым обычаям…

– Но ведь вы не шаива,[255] для чего же вы следуете обычаю этих сектантов?…

– Потому что он общепринятый.

– Но в чем же заключается философия этого общепринятого обычая? На чем она основана?

1 ... 92 93 94 95 96 97 98 99 100 ... 113
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Письма из пещер и дебрей Индостана - Елена Блаватская торрент бесплатно.
Комментарии