Всего один шаг - Комарницкий Сергеевич

Вот интересно — почему они опять и опять направляются на Селигер, хотя отчётливо помнят, что с ними было? Другой бы ни ногой…

Да, помнят. Но даже меж собой не могут поговорить на эту тему. Психоблокада всё ещё нерушима, мама Маша к работе относится серьёзно. И именно это, похоже, толкает их сюда, с общего молчаливого согласия. Потому что люди тянутся к чуду, пока они живы.

— Да, жаль Романа нету. — произносит Эдик, и я понимаю: ему нелестно одному быть младшим в команде меж двух профессионалов.

— Даже не попрощался, уехал. — ворчит Михалыч.

Да, это штучки папы Уэфа, он мастер на такие легенды. Уехал куда-то на Дальний Восток, не попрощавшись. Ничего, переживёте, люди. Главное, вы живы. Все вы живы.

Я переношу поле внимания на планету Свир. Это очень легко, как перевести взгляд. Попробуйте, сами убедитесь.

В маленьком бассейне, выложенном цветными камушками, плещется знакомая свирка, первая Всевидящая, выявленная и инициированная на этой планете. В профиль её голова напоминает облик Нефертити, несмотря на всю необычность черт…

"Ну здравствуй, Ро-ма. Вот не думала, что ты используешь свой дар для подглядывания за купающимися девушками, да ещё иного биологического вида" — несомненно, она почувствовала меня, иначе какая же она Всевидящая?

"Извини, я не нарочно. Проверка связи"

"А я думала, тебе понравились мои ноги"

Я улыбаюсь во сне. Да, свирки своими ногами гордятся как никто больше. У свиров «красавица» и «длинноногая» обозначаются весьма похожими словами.

"И ноги тоже"

Я перевожу взгляд на следующий знакомый мне мир. Всевидящий Цанг сидит на оранжевых подушках и кормит внука — отрывает от грозди плоды, весьма напоминающие сосиски, а малыш с урчанием смачно их поедает. Да, генетикам сэнсэев пришлось повозиться, создавая вот эти "сосисочные деревья", способные заменить мясо потомкам хищников.

"Ну здравствуй, Рома. Балуешься?"

"Балуюсь" — соглашаюсь я. — "Проверка связи"

Вообще-то мне немного обидно. Сам ведь знает, что в сонном состоянии я свои видения контролировать не могу. Или уже могу?

"Вполне возможно"

Я снова переношу поле внимания.

…Шаги эхом разносятся под высокими сводами. Новый Повелитель Вселенной не питает страсти к деревьям, его вполне устраивают бесконечные залы дворцов, наполненные гулкой пустотой.

"Ну привет, очередной Повелитель Вселенной. Который по счёту, кстати?"

Лицо Повелителя бесстрастно, как у покойника. Вот что значит не иметь мимических мышц.

"Что тебе нужно, пернатый?"

"Твои предшественники обзывали меня биоморфом"

"Мне всё равно, что думали мои предшественники. У тебя тело пернатого, у тебя мозги пернатого — какой ты уже теперь биоморф? Что в тебе осталось от того мохнорылого, взятого за основу?"

"Многое. Моя память. Моя любовь"

"Эти виртуальные сказки оставь для своих собратьев по гнезду, по-вашему родных"

"Я знаю, что это понятие тебе недоступно. Музыка для глухих не существует"

"Музыка — набор ритмических звуков, лишенная смысла. Как, похоже, и твой виртуальный визит"

"И всё-таки смысл есть, в обоих случаях. Но ты не ответил мне — как вы ведёте счёт Повелителям Вселенной?"

"Никак. Повелитель Вселенной вечен и неуничтожим. Меняются только конкретные лица"

"В последнее время они меняются так часто, что я не успеваю их запоминать"

"Чего ты добиваешься, пернатый?"

"Для начала я хочу, чтобы Повелители у вас менялись так часто, что само это понятие стало бы виртуальным"

"Ты глуп, пернатый. Это будет означать смерть нашего мира"

"Биомасса весьма живуча. А всё остальное у вас давно умерло. Так что бояться нечего. Я просто хочу дать вам надежду"

Скрежещет, царапает напильник по стеклу — начальник кладбища изволят смеяться.

"Ты глуп, пернатый. Как будто тебе под силу разрушить устройство нашего мира!"

"Я глуп, но мудр. Истинно Разумные сделают всё сами. Я же буду зажжённой спичкой, брошенной в склад динамита"

"Проклятая пернатая тварь!"

Вспышка света!

…

Я открываю глаза. Ну конечно, как же могло быть иначе…

"Ну конечно, Рома, как же могло быть иначе. В такие минуты мне лучше быть с тобой"

Я привлекаю жену к себе, ласкаю. Она не против, послушно отставляет крылышки, чтобы мне было удобнее…

"Ты со мной не высыпаешься, родная"

"Высыпаюсь. Не о том мы сейчас говорим, Рома. Совсем не о том. Ты ПОНИМАЕШЬ, что ты видишь? И что происходит с тобой вообще?"

Я вздыхаю, прижимая жену к себе.

"Понимаю. Ночной вампуар уже просыпается, и сейчас, очевидно, будет взят живьём"

— Нет, это немыслимо. — смеётся Ирочка уже вслух. — Рома, ну разве можно быть таким балбесом?

…

…

Да, не надо было набирать столько. Как говорят аборигены на одной далёкой планете: "на халяву и уксус сладок". Я изо всех сил молочу крыльями, но набрать высоту мне так и не удаётся. Не пришлось бы бросить продовольствие… Или вызвать транспортный кокон? Вот жену насмешу…

Я влетаю в комнату, едва не падая. Не разбудить бы Мауну, она сейчас спит-почивает на пару с Нечаянной радостью.

"Все твои повеления выполнены, о Владычица моей души!"

— Рома, иди скорее! — перебивает меня жена, не дослушав. — Да иди же ты, смотри!

Ирочка сидит перед огромным виртуальным экраном, развёрнутым во всю стену. На экране стоит довольно многочисленная группа ангелов обоего пола, и среди них я узнаю Иоллу-старшую. Ирочкина бабушка выглядит молодцом и улыбается смущённо-радостно, так, что я невольно начинаю улыбаться в ответ.

— …Сегодня мы имеем честь восславить наших учёных, которые окончательно и бесповоротно решили проблему бессмертия. Отныне каждый ангел станет подлинным хозяином своей жизни и смерти. Не будет больше тех внезапных, трагических и нелепых смертей, которые до сих пор разрушали счастье семей, и не так уж мало их число. Слава! Слава! Слава!

— Слава! Слава! Слава! — кричит Ирочка, одновременно тыкая пальцем в белую светящуюся кнопку, похожую на висящее в воздухе кольцо дыма, пущенное опытным курильщиком. — Голосуй же, Рома, чего ты?

Я охотно отдаю свой голос «за». Ещё бы не "за"!

И тут я замечаю, что Ирочка плачет.

"Всё, Рома. Вот теперь всё. Лабораторные испытания закончены, значит, самое большее через полгода все ангелы будут бессмертны. Воистину бессмертны. Ты понимаешь?"

Да. Да, я понимаю. Отныне у нас не будет живых потерь даже в самых сложных операциях. Отныне я смогу идти на встречу с Иванами с широкой улыбкой, и мне ничего за это не будет…

— Ты прав. ТЕБЯ НИКОГДА НЕ УБЬЮТ, Рома! И папу, и маму, и всех-всех-всех!