Купидон стреляет трижды - Ирина Славская

Я созвонилась со следователем. Он обещал появиться в кафе. Успею с ним еще пообщаться. Интересно, в ноутбуке есть какая-нибудь информация?

Раздался стук в дверь и в кабинет просунулась голова следователя.

– Привет.

– Заходи…

– Что хотела?

– Получила информацию, что у вас ноутбук Саврасова есть.

– Допустим. И что?

– Накопали что-то?

– Не-а. Пусто.

– Тогда почему такое игривое настроение?

– А что мне плакать, что ли? Я и так вон сколько наработал.

– В пример всем ставят? Премии дают? Ты герой нашего времени?

– Зря иронизируешь. Дело какое раскрутил.

Он сейчас это серьезно? Он правда считает, что он один все сделал? Во наглость… Но я решила промолчать. Не для ссоры и выволочки я сюда его заманила. Совсем для другого.

– Что с ноутбуком делать будете?

– Ничего. Как вещдок он нам ничего не дал. Родителям вернем.

– Когда?

– Что задумала?

– В смысле?

– Ты что-то задумала. Что? Говори.

– Хочу, чтоб мой гений посмотрел ноутбук.

– Зачем? Наши спецы там ничего не обнаружили.

– Они тоже гении?

– Твоя мысль мне понятна. Давай баш на баш договоримся.

– В чем договор будет заключаться?

– Как обычно. Если что нароешь, мне сразу говоришь.

– Договорились. Когда родителям ноутбук отдашь?

– Завтра. Мне их еще раз допросить надо.

– Хорошо, буду ждать звонка.

Он ушел. Я облегченно вздохнула. Думала, что он сопротивляться будет. Ан нет. Привык следователь к дифирамбам, что на работе поют. Мне его сослуживцы уже рассказали, как он резко стал профессионалом. Из мелочи такое громкое дело поднял. Вселенский заговор наркомафии раскрыл. Был средненький следователь, а стал настоящим Эркюлем Пуаро.

Решила вечером навестить подруг. Мара с Кирой меня зачем-то в гости к Маре позвали. Интересное что-то задумали…

– Явилась пропажа, – Мара стоит в дверях.

– Девчонки, а что случилось?

– Ничего. Пить будем.

– За что?

– Мара с бойфрендом рассталась, – поведала мне Кира.

– Праздновать будем или горевать? – я уточняю на всякий случай. Надо же мне знать, как себя вести.

– Горевать… наверное. Хотя фиг его знает, – ответила Маринка.

– Значит, ты не уверена в своих чувствах. И это хорошо.

– Почему?

– Потому. Радоваться надо. Я по себе поняла, что людей надо отпускать.

– Тебе легко рассуждать. Ты замужем побывала. Тебе теперь торопиться некуда. А мы даже не отметились на этом поприще.

– Ну и что? Побывала замужем, а теперь рада, что вырвалась из клетки. Место рядом освободилось. Мужик, как рейсовый автобус: один от остановки отошел, второй придет скоро. Выбирай, на какой садиться…

– Интересно рассуждаешь, – резюмировала Кира.

Девчонки уже до моего прихода накатили. И теперь находятся на той стадии, когда все слезы выплакали. Пришла пора подружек веселить и вселять уверенность в завтрашнем дне. Девчонок убедить надо, что день этот будет счастливым. И прискачет к ним великолепный принц на белом коне.

– Знаете, я поняла одно. Лучше быть одной, чем вместе с кем попало. Теперь мне нервы никто не трепет. Тишина, спокойствие. Да и мужики рядом крутятся. Один другого лучше.

– И замуж зовут?

– Некоторые зовут. Не о чем горевать, девчонки. Мы молодые и красивые. С профессией и с квартирой. Руки, ноги целы. Голова на месте. Как положено, на плечах, а не в заднице. Москва – город большой и женихов здесь хоть ковшом черпай. Выбор не ограничен…

– И туристов немерено, – Кира в своем репертуаре. Она все за иностранца замуж хочет.

Итальянца ей не хватило, чтоб сделать выводы об иностранных женихах. Как человек не поймет, что все мужики одинаковы по своей сути. Иностранцы даже хуже наших. Они изнежены и стерильны в плане чувств. Лично мне жить в чужой стране некомфортно. Я могу там находиться какое-то время, а потом хочу домой. Так сильно хочу, что невмоготу. Наверное, я патриотка, и это уже не лечится.

Иностранные мужчины напоминают целлофановые пакеты. Стерильные, ровные, одинаковые и абсолютно бесцветные. Все как один. О чем с ними разговаривать? Они фильмы наши не понимают. Мультики тоже. Классику даже если читали, то ничего не поняли. Иностранный муж – это не мое…

– А как твой Никита? – переключила Мара внимание на меня.

– Никак. Разводимся.

– Мне очень жаль.

– А мне нет.

– С ума сошла? – Кира удивленно смотрит на меня.

– Понимаешь, Кира. Он разлюбил. А я, наверное, и не любила. Зачем двум людям вместе жить, если они больше не любят? Жить надо с любимыми. И никак иначе.

– А если просто сошлись. От одиночества, от тоски. Чтоб рядом живая душа была. Если просто не знают, что есть любовь. Нет, конечно, слышали про нее, но не видели и сами не ощущали. Как тогда жить? Одинокой или сойтись с тем, кто хотя бы не вызывает тошноты?

– Не знаю. Может и так можно. Но я любви хочу. Чтоб на мне свет клином для него сошелся. Чтоб весь мир во мне одной заключен был. Чтоб он умирал без меня. Чтоб страсти-мордасти были…

– А ты будешь барыней стоять и позволять целовать себе ручку?

– Почему же только ручку? И ножку, и все остальные места, – попыталась я перевести разговор в шутку. Слишком серьезный разговор получался у нас. Не для попойки тема…

– Иришка, колись. Ты хотела ему изменить?

– Нет. Просто хотела уйти.

– Уйти и не отомстить?

– Месть глупа. Она ни к чему хорошему не приводит. Ты тратишь свое время на чужого человека, чтоб сделать ему больно. А становится только тебе горше и больней. Зачем это? Отпусти его, развернись и уйди, чтоб не видеть раздражитель. И займись своей жизнью. Я так считаю…

– Почему ты от своего мужа ушла? Он же тебе, по сути, не изменил, – задала вопрос Мара.

– Почему ушла? Чисто интуитивно. Так захотела. Другого выхода на тот момент не видела. Теперь поняла сама. И попытаюсь объяснить, как это вижу я. Может, со стороны все видится иначе, но для меня все обстоит примерно так.

– Интересно послушать? Я тоже голову все ломала, зачем ты от такого красавца уходишь… – поддержала подружку Кира.

– Понимаете, я всегда считала, что жизнь – это скоростной поезд. В лучшие годы жизни нам кажется, что мы им управляем. Сидим такие в униформе за пультом и только нам решать, куда ехать и с какой скоростью. Хозяева своей жизни. Счастливые от возможностей, которые есть у нас. В обычные времена мы едем в качестве пассажира. Уже не мы решаем куда. Нас везут другие машинисты. Не мы рулим. И униформы красивой у нас нет. Но зато сыто, комфортно и без заморочек. За тебя все другие люди сделают: путь выберут, накормят и напоят. Правда, машинист