Scar_Tissue_rus - Kiedis Anthony

Теперь настало время возвратиться домой, чтобы закончить работу и сконцентрироваться на своей чистоте. Но я сделал всё наоборот. Мой дом был заражён особой энергией, он представлял собой прекрасный маленький, изолированный от мира замок на вершине холма. У меня были ворота, поэтому никто не мог подойти непосредственно к двери. Я решил, что лучшей из плохих идей будет снова удалиться в эту кокаиновую и героиновую зону. В итоге, я нашёл одну мексиканскую бильярдную на окраине, где мог достать всё. Не нужно было ехать на привычные углы, покупать на улице и у разных людей. Я мог просто пойти туда и взять себе пиво, и, закончив играть в пул, они подходили ко мне с контейнерами от автоматов с жевательной резинкой, которые были наполнены пакетиками с комками кокаина и героином. Иногда, я встречал там тех, кого не хотел видеть, молодых белых ребят из Голливуда, которые легко могли узнать меня. Я начал прятать волосы под бейсбольную кепку и надевать очки, что было довольно хорошей маскировкой.

Затем я прыгал на мотоцикл и ехал в какое-нибудь пустынное и безлюдное место на окраине, доставал трубку, набивал её наркотиками, курил, и, казалось, паровой двигатель взрывается у меня в голове. Глаза закатывались, сердце бешено билось, а в ушах начинало звенеть. Тогда я снова мгновенно взбирался на мотоцикл, обращал все свои ощущения в скорость и ракетой мчался домой.

Я приходил, закрывал главные ворота, входную дверь и выключал телефон. В доме было два или три места, где я находился, будучи под кайфом. Одним из них была кухня, где хранились все орудия моего саморазрушения. Но в итоге, я оказывался на третьем этаже дома. Там у меня был причудливый старый диван пятидесятых годов, телевизор и стерео система на полу. Я шёл туда и брал с собой свои принадлежности для творчества: блокноты, краски, маркеры, огромное количество карандашей, чернила и другие странные вещи, которые я мог разрезать и разбросать по комнате. Я погружался в это фиксированное состояния, принимал наркотики и придумывал разные странные создания, детально и точно рисовал лица, голых женщин, причудливые тела, грудь, рты, глаза, а также страшных японских демонов. Шли дни, а я просто сидел там, мне было комфортно, потому что всё моё тело привыкло к химикатам, которые я принимал. Я также брал с полок разные книги по искусству и изображения обнажённых моделей, чтобы видеть их, куда бы я ни шёл.

Иногда, я виделся с Линди или Фли. Они спрашивали, когда нужно забронировать время на студии, чтобы я записал свой вокал. Моей отговоркой от работы была странна желудочная инфекция, связанна с моим приключением на Борнео, я постоянно ходил к этому воображаемому доктору и покупал всё больше и больше времени. Я даже ел кожуру грецкого ореха, которая должна была избавить моё тело от “паразитов”. Это было таким очевидным враньём, но это срабатывало. Никто не спрашивал, почему я не появлялся на студии.

Я погружался глубже и глубже в этот однообразный мир. Джэйми приезжала ко мне, но всё было отнюдь не хорошо, мне было плохо, а она не знала, в чём дело. Грустно, но люди не хотят верить в то, что их любимые потеряли рассудок от алкоголя или наркотиков. Поэтому, когда вы даёте им даже неполное ложное объяснение, они всё равно хотят этому верить. Девушке, не знающей ничего об этой болезни, оставалось только блаженно верить всем низким уловкам своего друга-наркомана. Таким образом, я смог быть под кайфом весь конец лета и осень, притворяясь, что ничего такого не происходило. Я просто говорил: “Я болен”. Это был физический и моральный упадок. Джэйми мирилась с ситуацией, и это хорошо её характеризовало, она была не из тех, кто покинет корабль во время кризиса. Она не отстранялась и не уходила, просто была рядом, чего я не могу сказать об остальных. Хотя я не знаю, могу ли я сказать это даже о себе.

Я понемногу начал раскрывать свой секрет. Однажды я приехал на студию, Фли подошёл к машине и увидел на полу открытую упаковку чипсов Читос. Это было большой подсказкой, потому что, когда я чист, я даже не думаю о такой суррогатной пище. Но Фли подумал, что его могла оставить Джэйми, поэтому так и не добрался до правды. В другой раз Джэйми была у меня, и мы заказали на дом еду. Я остановил доставщика на пороге дома и сказал, что дам ему на чай сто долларов, если он отдаст все имеющиеся у него наличные деньги; чаевые и остальные деньги он получит с моей кредитной карты. Джэйми подслушивала весь разговор на верхних ступеньках лестницы. Я потворствующим шёпотом пытался провернуть эту грязную сделку с доставщиком, который, кстати, проникся моей проблемой. Джэйми спросила: “В чём дело?”, и мне снова пришлось строить из себя отвратительную машину лжи.

В середине октябре мы дважды играли с Rolling Stones. Это было странное время, потому что в город приехал мой отец и остановился у меня дома. Я пришёл после первого концерта, придумал какое-то объяснение и поехал вниз по холму и вернулся с небольшой дозой наркотиков. Я не был Джимми Хендриксом или Джэнис Джоплин (Janis Joplin). Я не мог разрушать себя, а потом на сцене превращать это в порыв души. Делая это, я становился получеловеком, и радости во мне было немного.

Но, в любом случае, играть на разогреве у Rolling Stones дерьмовая работа, которую я никому не рекомендую. Ты получаешь это предложение и думаешь: “Исторически они вторая по важности рок группа в истории музыки после The Beatles. Мы прикоснёмся к истории”. Но сегодня аудитория Rolling Stones фактически состоит из адвокатов, докторов, людей из Комиссии по сохранению и доступу, подрядчиков и работников недвижимости. Это консервативная и состоятельная прослойка общества. Никто не отрывается, как следует. Цены на билеты и атрибутику астрономически высоки. Это больше навевало мысль: “Пойдём на ярмарку Rolling Stones и посмотрим их на большом экране”.

Весь этот опыт был ужасен. Ты приходишь на место, и тебе не позволяют сделать саунд-чек. Тебе дают какую-то восьмидесятую часть сцены. Они отделяют этот крошечный участок и говорят: “Это для вас. У вас не будет света, и вам нельзя использовать свою звуковую систему. И, кстати, ещё одно, видите этот деревянный пол? Это напольное покрытие из старинной древесины, привезённой из Бразилии специально для Мика (Mick), на нём он танцует. Если вы позволите себе хотя бы даже смотреть на него, вам не заплатят”. Вы, собственно, представляете собой маленький телевизор на сцене, играете в то время, как восемьдесят пять тысяч богатых и насквозь ленивых фанатов медленно ищут свои места. Все они, одетые в кожаные куртки с надписью Rolling Stones, листают свои каталоги, решая, какую футболку Rolling Stones и какие штаны Rolling Stones им купить. Мы были сопровождающей музыкой для рассадки, покупки еды и одежды. Это был просто кошмар.