Сделай ставку - и беги, Москва бьет с носка - Семен Данилюк

Иван тяжело задышал. Набычась, поднялся. Навис над столом. Лицо Феликса усказилось усмешкой.

- Что ж, тебе решать. Без страховки так без страховки, - сухо кивнув, он подхватил барсетку и вышел.

Иван, опустошенный, осел на место, - до убийства Осинцева!!! пова затеять разговор о кинднепинге Торопин бы не решился.

* В субботу Иван, как уже давно обещал, собрался пойти с семьей в зоопарк. Повода в очередной раз отлынить от обещания не нашлось, и теперь он досадливо слушал, как в соседней комнате препираются раскапризничавшийся сын и одевающая его Таечка. А сам пытался представить, чем в эти минуты занимается брошенная на выходные Анжела. В последнее время в Анжеле проступало недовольство своим положением содержанки, и то и дело она намекала, что придется завести подменного воскресного любовника. Иван всякий раз гоготал, обращая сказанное в шутку, но на душе оставались царапины, - Анжела становилась всё более своевольной.

Телефонный звонок отвлек его от ревнивых раздумий.

Звонил Феликс.

- Он у нас. Нужно, чтоб ты подъехал. Машину выслал.

- Не получилось договориться? - обеспокоился Иван.

- Есть проблемы, - в скупой своей манере подтвердил Феликс.

Иван положил трубку. Дверь скрипнула, неловко надавленная снаружи, - на пороге, вытянувшись вперед левым ухом, стояла прибежавшая на звонок Таечка. Уличенная в подслушивании, она робко и обиженно посмотрела на мужа.

- По работе. Придется ехать, - показал на телефон Иван.

Вгляделся в подрагивающее лицо, успокоительно прижал к себе:

- Да не держи в голове, - действительно по работе. Проблемы у нас. Куда ж от них? Решаешь одну, и тут же получаешь следующую.

* Ехать пришлось далеко, - в гаражный кооператив в Кузьминках. Вход в нужный гараж перегородил поставленный боком "Оппель" с открытым капотом, возле которого возилось несколько спортивного вида парней.

Для Ивана, потеснившись, приоткрыли узкую входную дверцу. Внутри, меж двух разбортированных колес и разбросанного инструмента, на складном стульчике в одиночестве восседал Феликс Торопин. Тоненькой пилкой он обтачивал ногти на длиннющих пальцах. Последнее, что осталось от его неотразимой прежде мужской красоты.

- Засветились, когда брали? - с разгона, подавая руку, предположил Иван.

- Да нет, взяли как раз чисто, - Феликс подул на ноготь. - Прилетел, как обычно, один. Удачно "подставили" таксиста. Так что там обошлось без проблем.

- А в чем проблемы здесь?

- Не хочет с нами разговаривать.

- Это с твоими-то уговорщиками?! - съязвил Иван.

- Попробовали чуток. Чтоб без следов. Но - крепкий еврейчик. Крепкого, его сразу видно. - А насчет автодорожного?

Феликс безнадежно поморщился:

- Даже не дернулся. Умный.

- Причем тут?...

- Он по первым словам, как ему объяснять начали, что хотим, чтоб на нас работал, понял, что ребята мои - исполнители. Потребовал для разговора заказчика.

- То есть свою работу решил на меня переложить? Ты хоть понимаешь, что, появившись перед ним, если не сумею договориться, я засвечусь перед Балахниным(?).

Феликс, отодвинув от глаз кисть, оценил работу.

- Если ты с ним не договорищься, я его так и так отсюда не выпущу, - неприязненно сообщил он. Иван похолодел:

- Погоди, шо значит?.. И для чего? Он же наверняка не знает, кто взял, куда привезли. Мы так не договаривались.

- А мы об этом вообще не разговаривали. Только здесь две большие разницы. Одно дело - был человек и пропал с концами. Ищи-свищи. Другое - похитили и вернули. Вычислить кто, не хитро. А мне война с Балахниным дорого станется. Не та сила. И если кто мне ее навяжет, с того спросится. Так что уж расстарайся. Сам ведь пожелал - без страховки!

Он с откровенной угрозой глянул желтоватыми зрачками на взопревшего Листопада и, не желая тратить время на пустые препирательства, постучал ногой о пол.

Открылся люк, снизу полыхнул свет. И Иван спустился в подвал, оказавшийся меблированной комнатой. Двое "качков", по знаку Торопина, поднялись наверх и закрыли за собой люк.

Перед Иваном за столом сидел директор Хачимовского глиноземного завода Борис Григорьевич Фельдман - пасмурный пятидесятилетний крепыш с крупной залысиной. Маленькими живыми глазками он вгляделся в незнакомца.

- Что ж, давайте знакомиться, - стараясь держаться с развязной победительностью, предложил Иван.

- Не надо. Я Вас узнал. Видел пару раз по телевизору, - перебил его Фельдман. - Только полагал, что Вы поумнее.

- Это почему такой вывод? - невольно оскорбился Иван.

- Да по всему. Начнем с угроз этих детских - огласить, что у меня любовница! - Фельдман поморщился пренебрежительно. - А то моя Нора не догадывается. Ну взрыднет. Фикусом в меня для порядка запустит. Волосы вырвать, и то поздно. А насчет других, - я ведь директор комбината, а не раввин, чтоб за свою нравственность отчитываться.

- Но труп-то - это серьезно, - поднажал Иван.

- Не серьезней, чем когда сбил. Дорожное, оно и есть дорожное. Неужто полагаете, что Балахнин позволит своего директора за двухлетней давности аварию в тюрьму упечь? Или у него своих адвокатов и прокуроров мало? А если и сможете посадить, так мне это дешевле встанет, чем за здорово живешь собственного шефа сдать.

- Не дешевле, - в голосе Листопада Фельдман уловил нечто, что заставило его встревоженно напрячься.

- Даже так? - протянул он. Поджал полные губы. - Тогда и вовсе жалко из-за дурака ни за что погибнуть. Скажи, что ты от меня хочешь? - Помочь отобрать у Балахнина завод, - поколебавшись, объявил Иван.

- Что-нибудь подобное и ожидал! - Фельдман безнадежно покачал округлой головой. - Что ж вы за поколение такое безбашенное? Неужели трудно, прежде чем "наезжать", хоть полюбопытствовать, кто чем помочь может? А теперь и меня к стенке, считай, поставил, - он ткнул на люк, - и для себя ничего не выгадаешь. Потому что реальных полномочий моих!... - он показал кончик желтоватого ногтя.

- Знаю, - оборвал Листопад.

- Знаешь? - удивился Фельдман. Пригляделся обнадеженно. - Тогда нуте-с?

Листопад коротко изложил свой план. По мере того как он рассказывал, скепсис на лице Фельдмана уступил место сначала интересу, потом любопытству, наконец - восхищению.

- Слушайте, план такой нахальный, что может осуществиться, - оценил он. Прищурился насмешливо. - Но мне-то всё это зачем? С чего Вы взяли, что я сначала для виду ни соглашусь, а после, прямо отсюда, не побегу к Балахнину?

- Тогда б Вы об этом не говорили, - отрезал Иван, пробудив на лице собеседника подобие улыбки. - Да и не за что Вам его любить. Завод-то он из-под Вас увел. И из директоров, по моим сведениям, на ближайшем годовом собрании готовится сместить.

Он натолкнулся на набычившийся взгляд, подмигнул:

- Сведения точные. Как видите, не вовсе с наскока.

- Да! Это на него похоже, - с внезапным ожесточением подтвердил Фельдман. - Я на заводе двадцать лет. Со снабженцев начинал. Под себя акционировал, на плаву удержал, когда вокруг всё валилось. А этот залетный пришел и - силой, через колено! Пакет акций пообещал выделить, - слова на ветер! Зарплату положил... - он потряс коротким пальцем, - десять тысяч долларов! Это мне-то, который хозяином всему был. Как кость собаке кинул!

Он сбился, смущенный порывом чувств, что позволил себе перед чужим.

- Теперь вижу, получится у нас, - констатировал Иван. - Может быть. Только Балахнин такое не спустит. Риски для меня непомерно высоки.

- А мы их промерим. Сколько хотите?

- Миллион двести тысяч, - без задержки объявил Фельдман. Отвечая на незаданный вопрос, леконько стукнул себя в область печени. Болезненно поморщился. - Двести тысяч за физический ущерб. Два удара. Я своё здоровье ценю.

Листопад согласно кивнул.

- Есть еще дополнительные условия...

- Принимаю!

Фельдман неодобрительно покачал головой:

- Что ж Вы такой чересчур быстрый? Учитесь дослушивать. Я в том числе имею в виду, что всё это может срастись только при поддержке губернатора. Балахнина он не любит. Не за что. Раньше-то от меня хороший процент имел. Но и против него пойдет только, если будет команда сверху. Он за Хасбулатова играет. Сможете найти выход?

- Придется, - процедил Иван.

Еще затевая комбинацию, он понял, что не миновать идти на поклон к всемогущему спикеру, который давно уже заманивал Листопада на свою сторону.

Противоречия меж Кремлем и Верховным Советом нарастали стремительно. Каждая из сторон готовилась к приближающейся схватке за власть и - вербовала сторонников.

Собственно, едва ли не все сколь-нибудь заметные предприниматели в России были уже размежеваны по причастности к той или иной ветви власти.

А куды в самом деле бедному коммерсанту податься? Чужих грабят все. Белые - тех, что слева. Красные - тех, что справа. Как ни крути, а к кому-то под крыло прибиваться да приходится.

Настал черед и Листопада. А поскольку ковровые дорожки в кремлевских коридорах стелились перед Юрием Павловичем Балахниным, выбора, к кому прислониться, у Листопада не оставалось, - путь его лежал в Дом на Краснопресненской набережной.