Святой десант - Эндрю Харман

Радостно насвистывая, Схрон пробрел мимо припаркованных бок о бок серебристых облаков, пожалуй впервые за всю вечность совершенно не торопясь занять свое место за Верхним Столом.

А затем он увидел, как фигура, явно страдающая избыточным весом, шаркает к выходу из своей посадочной ячейчки, и просто не смог удержаться:

— Эй, Алкан! Славный денек, не правда ли?

Алкан резко остановился и застыл в полной неподвижности от шока. Он не мог поверить своим ушам. «Славный денек?» Конечно, денек был славный. Ведь здесь был Аррай.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? — ухмыльнулся Схрон, догоняя Алкана и слегка от этого запыхавшись.

— Я… вам сказать? — не без некоторой опаски переспросил Алкан. Прошло по меньшей мере четыреста лет с тех пор, как Схрон последний раз обратился непосредственно к нему. Да и то он тогда просто попросил передать ему черный перец. Алкан озадаченно почесал в затылке. Что Схрон вообще-то мог иметь в виду? О каком конкретно событии всех этих лет он хотел, чтобы ему рассказали? На уме у Алкана в тот момент имелось только одно, но это был его личный секрет.

— Ну, Алкан, так что там у тебя за секрет, а? — странным заговорщицким шепотом поинтересовался Схрон. Глаза его сияли блеском интриги.

— С-секрет? — выдавил из себя Алкан. Неужели Схрон знал о Треппе?

— Ага. Валяй, можешь мне все рассказать. Мне ведь лишние приверженцы не нужны, верно? Пока здесь на кухне орудует Тони Фабрицци, у меня есть вся поддержка, какая мне только нужна от вашей шараги. Ну давай, расскажи — откуда ты всех этих новых верующих получаешь?

Алкан внезапно задохнулся. Все и впрямь сработало! Его питомец из Речистых Миссионеров исправно поставлял товар.

— Верующих? — Алкан умышленно сделал вид, что не понял. Не будет ничего хорошего, если он позволит своим методам выйти на свет. Мошенничество в Аррае почетом не пользовалось.

— Нечего со мной разыгрывать дурачка, — проворчал Схрон, хмуря кустистые брови. — Что ты теперь делаешь такого, чего раньше не делал, а? Твой Индикатор Веры только что не лопается от новых горячих поклонников.

Внутренне Алкан подпрыгнул от радости, увлеченно молотя кулаками по воздуху и дико вереща. Все сработало на славу! Команда его верных приверженцев все разрасталась, и Схрон это заметил. Услышанная новость мгновенно подвела его вплотную к Верхнему Столу. Схрон сказал ему чистую правду — сегодня действительно был славный денек!

Однако один этот ответ раскручивал целую сотню разных отчаянных вопросов. Как он продвигался в сравнении с Огдамом, своим давнишним соперником? Было бы в высшей степени непрофессионально со стороны Алкана спросить напрямую, но он должен был знать. Две недели ожидания стали бы сущим мучением.

Закрывая дверцу бухточки, Алкан спросил:

— А мой прирост в цифрах, он… э-э… уникален — или есть и другие, кто демонстрирует схожую тенденцию?

— А какая тебе… — это было единственным ответом, какой Алкан успел получить, когда Схрон врезался в самый конец змеящейся очереди из равнодушно шаркающих божеств. — Что здесь происходит? — проревел верховный ответственный за аппетитные припасы, локтями пробивая себе дорогу сквозь очередь и направляясь прямиком ко входу в «Манну Амброзию».

Алкан попытался уверить себя в том, что все идет славно и замечательно. Не стал бы Схрон спрашивать его о недавнем увеличении числа поклонников прямо на облачной парковке, если бы его цифры не были бы уникальны, разве не так?

Схрон тем временем с ревом пробивал себе дорогу в переднюю часть очереди.

— Что здесь происходит? Почему все тут стоят?

— Такова п-процедура, — официальным тоном ответил Херокс, ответственный за календарное планирование, собрания и важнейшие встречи.

— Что? — прохрипел Схрон, тут же заключая, что сегодняшний денек стремительно становится все менее славным.

Херокс вытянулся в полный рост и, едва пряча самодовольную улыбку, приготовился доложить о капитальном небрежении своими обязанностями одним божеством, его коллегой по организации.

— Мэтр д'Отель не объявился! — объявил он. — Было бы в высшей степени н-непозволительно с нашей стороны п-просто п-предположить, что мы в т-точности знаем, где находятся наши п-посадочные места. Без руководящего и н-направляющего присутствия б-божества, ответственного за организацию рассаживания, чтобы н-нас н-направлять, мы просто не можем войти.

— И Мэтр д'Отель тоже? Где он? — рявкнул Схрон.

Беспомощно разведя руками, Херокс равнодушной лопатой бросил еще несколько фунтов осуждающей почвы в могилу вины.

Схрон заскрипел зубами, а живот его в самой что ни на есть небожественной манере зарокотал.

— Ну ладно, вы можете болтаться тут и искать егою. А лично я точно знаю, где сижу! — Он плечом отворил дверь, протопал внутрь и резко остановился.

Ноздри Схрона раздулись, вдохнули — и все его настроение самым жалким образом нырнуло куда-то в его носки. Чего-то здесь определенно недоставало.

Подобно заброшенной обнаженности дома, в котором бесцеремонно сорвали все рождественские украшения, обонятельный пейзаж «Манны Амброзии» был катастрофически лишен уютного аромата Знаменитого Чесночного Хлеба с «драконсолой» Тони Фабрицци.

Весь Аррай услышал жалобный вой и горестные вопли Схрона, когда он упал на пол и зарыдал, то и дело клянясь, что больше никогда не будет делать поспешных заключений о том, насколько славный сегодня денек, пока перед ним исправно не задымится его ленч.

Внезапно некая ангелица воспарила из голубого простора, распростерла свои крылья и опустилась вниз, сопровождаемая одним из младших божеств — облаченным в длинную бледно-серую шинель и аналогичного цвета фуражку.

Алкан с растущим чувством виноватой нервозности наблюдал за тем, как ангелица что-то шепчет на ухо божеству, бросая взгляд в его сторону. Фе Ликс, главное божество, ответственное за шпионаж, дезинформацию и слежку, еще глубже засунул кулаки в карманы своей шинели и обратил непроницаемый взор на Алкана. Секунды спустя он повыше подтянул воротник и стремительно вышел наружу, на облачную парковку. Флорри оживленно порхала у него над головой.

Наблюдая за их лихорадочным отбытием, Алкан вдруг понял, что у него совершенно пропал аппетит.

Атмосфера на Греховной площади и вокруг нее буквально гудела резонансными волнами сильнейшего напряжения. Эпицентром этого напряжения был Асаддам. Он понимал, что его будущее как главного менеджера Мортрополиса всецело зависело от максимального одобрения одного-единственного дьявола, самого повелителя скверны д'Авадона. Одна унция резкого недовольства д'Авадона — и Асаддама вышвырнут из города, подвергнут остракизму.