Страж могил - Михаил Кликин

– Больно… – Страж поморщился, осматривая свою рану, осторожно касаясь ее кончиками пальцев. Откашлявшись, прохрипевшись, он поднял голову, спросил недоуменно, обращаясь к собирательнице: – Но зачем? Ты же знаешь, что меня нельзя убить.

– Что происходит? – Гиз только сейчас заметил, что ни на лезвии тесака, ни на пропоротой рубахе Стража нет крови.

– Просто я хотел, чтобы ты испытал боль, – сказал ухмыляющийся Огерт, встав рядом с Нелти. Некромант не опирался на костыли, он крепко держался на ногах. – Я думал, что это сделает тебя более человечным… – Голос Огерта переменился, но Гиз уже не раз слышал эти интонации.

И теперь он знал, кому принадлежит чужой голос.

– Кхутул – это Огерт?

– Не совсем так, – покачал головой Страж, прикрывая ладонью рану.

– Расскажи ему, старик, – велел Огерт-Кхутул, и Нелти кивнула. – Пусть охотник Гиз узнает всё, прежде, чем подчинится мне.

– Да-да… – Страж, поколебавшись, присел, положил руки на столешницу, сцепил пальцы. – Я расскажу. Я знаю, что вы меня сейчас слышите… Так вот… Я выяснил, как выглядит Кхутул, но узнал так же, что это не единственный его облик. Иногда он появлялся в виде слепой, но всё видящей женщины, которую сопровождала большая кошка.

– Нелти? – Гиз глянул на собирательницу и опустил меч, чувствуя страшное опустошающее разочарование.

– Да, охотник, – сказал Огерт, хмыкнув. – Я не только твой брат, но и сестра тоже.

– Да, – подтвердил Страж. – Умирающий Кхутул разделил свое сознание, разорвал свою душу и перенес их в несколько тел. Помнишь, как это случилось? Он посмотрел в глаза маленькой девочке, и она ослепла. Он коснулся ноги мальчика, и он охромел. Ты ведь должен знать три главных охотничьих правила: не смотреть, не касаться, и не говорить. Вы нарушили их. Если бы это был обычный мертвяк, то, наверное, ничего страшного не произошло бы. Но вы столкнулись с самим Кхутулом. И он схватил Огерта за ногу, передав ему часть себя. А потом заглянул в самую душу Нелти, оставив там свой отпечаток. И…

– И заговорил со мной, – прошептал Гиз. – А я ответил.

«…Кхутул. Запомните это имя…»

Словно жидкий пламень ожег все нутро. И что-то тяжелое надавило на грудь, сжало горло, не давая вздохнуть.

Гиз схватился за шею, царапнул кожу скрюченными пальцами, сорвал тонкий кожаный шнурок амулета.

Полегчало.

– Кхутул – во мне?

– Да, – горько сказал Страж. – У Кхутула есть и третье обличье. Очень редко он представал перед своими соратниками в виде воина со светящимся мечом. В теле охотника на мертвяков.

– А разве ты не помнишь, брат? – издевательски спросил Огерт. – Неужели и у тебя случались провалы в памяти? Ну конечно же! Так напрягись, припомни все свои сны и видения. Может некоторые из них были очень яркими? Такими яркими и неприятными, что ты тут же заставлял себя забыть о них. Или это я заставлял тебя? Как думаешь?..

Огерт уже ничего не говорил, рот его был закрыт, губы не шевелились. Но Гиз слышал каждое слово:

– Ты думал, что мотаешься по миру бесцельно? Наугад ищешь нежить? А ведь это я вел тебя туда, где ты был нужен! Мне нужен!..

Гиз слышал себя.

Свой чужой голос.

– Уймись, Кхутул, – сурово потребовал Страж. – Дай мне поговорить с ними.

– Говори. Они же тебя слышат, ты сам сказал это.

– Дай им возможность отвечать.

– Нет.

– Ты же понимаешь, что я могу тебя убить.

– Только вместе с ними.

– И я пойду на это.

– Тогда почему ты медлил?

– Сперва я хотел привести их сюда. Я не мог расправиться с тобой, пока ты находился вне Кладбища. Ты бы опять ускользнул, нашел бы новые тела. Но здесь ты в ловушке. Земля Кладбища впитает твою душу, едва только я освобожу ее.

– Так вот для чего ты позвал их! Чтобы убить! А знаешь почему я позволил им прийти сюда?

– Ты хотел снова меня увидеть.

– Да.

– Ты хотел быть рядом со своей армией.

– Да. Но не это главное. Я здесь, чтобы предъявить тебе ультиматум.

– У тебя нет власти надо мной.

– Но я могу топтать твои цветы!

– Я остановлю тебя.

– Но ты не сможешь остановишь целую армию. Они будут вытаптывать здесь все, пока ты не согласишься прислуживать мне.

– Не боишься растоптать себя?

– Я пойду на этот риск. Меня же трое.

– Твое войско не сможет сюда прорваться.

– Ты уверен? Неужели еще ничего не чувствуешь?

– А ты? Ты ничего не чувствуешь?

– Торжество!

– Нет, не то. Прислушайся к себе. Загляни в душу. Они еще там, они там останутся, и ты ничего не сможешь с этим поделать. Где вы, Гиз, Огерт и Нелти? Однажды вы уже победили его! Сможете и теперь!

– Не смеши меня! Твои призывы бесполезны!

– Вы сумеете, я верю. Я знаю!

– Заткнись, старик!

– Я позвал вас к себе, потому что хотел дать вам шанс. Нелти, дочка, слышишь меня?! Ты не простая собирательница! Твой дар шире, сильнее! Гиз, малыш, ты же охотник! Соберись, сконцентрируйся, это твое тело, ты в нем хозяин! Огерт, мальчик мой! Ты же всегда боролся со своим проклятьем, ты хотел остаться человеком!

– Заткнись!

– Ты заткнись! – Страж вскочил, ударил кулаком по столу. – Отпусти их!

– Нет!

– Я требую!

– Никогда!..

Три слитных голоса вдруг раскололись.

– Никогда… – прохрипела Нелти и судорожно схватилась за Огерта. – Никогда…

Страж шагнул к собирательнице, поддержал ее, с надеждой глянул в ее слепые глаза:

– Я здесь дочка, я с тобой, ты можешь, я знаю, ты сумеешь, справишься…

– Я сумела, – прошептала Нелти. – Я слышала тебя, отец, я справилась, смогла! – Она вздрогнула, резко шагнула назад, едва не упав. – Он во мне! Кхутул! – Голос ее окреп, зазвенел отчаянием. – Я – Кхутул! Потому мертвяки меня не тронули!..

– Ты сдашься! – наступая на нее, проревели Огерт и Гиз. – Ты не сможешь противиться мне!.. – Они тянули к ней руки, желая схватить, стиснуть, не дать убежать.

Но Нелти и не думала бежать.

– Я смогу! – выкрикнула она и шагнула к братьям.

Кхутул поймал ее, заключил в объятия.

А она не сопротивлялась. Напротив, она как можно крепче жалась к нему.

Жалась к своим друзьям.

К братьям.

Обнимала их…

– Что ты делаешь? – Страж пытался расцепить, растащить их, но у него не хватало сил. – Отпусти! Слышишь меня? Отпусти их!..

Нелти не слышала его.

39

Она улыбалась.

Ей было страшно и больно, гнев мешал дышать, злоба туманила разум.

Но она улыбалась – совершенно искренне, легко.

Она думала о добром и светлом. Вспоминала детство: игры с тряпичным мячом, скачки на соседских свиньях, рыбалку штанами, поиски края радуги, ночное на берегу реки…

Они всегда и везде были втроем.

Огерт – главный заводила.