Почему сердце находится слева, а стрелки часов движутся вправо. Тайны асимметричности мира - Крис Макманус

в Соединенных Штатах уже предоставляют каталоги с описанием доноров, включая «религию донора… сексуальную ориентацию, лево- или праворукость, языковые навыки, музыкальные навыки, любимый цвет и любимые виды спорта» (курсив мой). Несомненно, здесь есть простор для того, что можно было бы назвать «генизмом», возможно, предвосхищающим ситуацию, в которой, как говорит Винсент в «Гаттаке», «я думаю, что никто больше не указывает левшам». Тем не менее, возможно, стоит надеяться на теорию, которую я предлагал ранее – что левый ген существует, потому что он наделяет творческими способностями и особыми талантами тех, кто его несет – и в этом случае левши также могут быть в выигрыше[427].

Многие проблемы, с которыми левши сталкиваются в обществе, возникают из-за ложных суждений о левом и правом – ошибок, которые на удивление широко распространены. Некоторым из них будет посвящена следующая глава. И эта, и следующая за ней глава представляют собой собрания разнообразных, часто занимательных, но неизбежно разрозненных заметок – так было необходимо. Читатель, которого больше интересует рассказ о симметрии и асимметрии во Вселенной, может сразу перейти к главе 14.

12. Простые заблуждения

В 1646 году во время Гражданской войны в Англии сэр Томас Браун (рис. 12.1) опубликовал одно из самых любопытных произведений английской классической литературы «Pseudodoxia Epidemica». Всего тремя годами ранее, в 1643 году, Браун, практикующий врач из Норвича в Восточной Англии, опубликовал книгу «Religio Medici» – свои размышления о религии, медицине и жизни, сразу завоевавшие успех. Столь же успешной оказалась и «Pseudodoxia Epidemica», выдержавшая шесть изданий и переведенная на французский, немецкий и голландский. Снабженная подзаголовком «Исследования очень многих признанных учений и общепринятых истин», эта книга стала более известна под названием «Простые заблуждения». Это не столько книга для чтения, сколько энциклопедический каталог многих ошибок, которые в то время были заразительными, то есть «эпидемическими». Сегодня мы бы считали их «мемами» – своего рода «испорченным телефоном» культуры или городскими легендами, переходящими из уст в уста, устойчивость которых поддерживается их привлекательностью для человеческого разума[428].

Рис. 12.1. Сэр Томас Браун (1605–1682)

Стиль этой книги нелегок для современного читателя: покойный Винфрид Зебальд говорит, что Браун писал, используя всю свою эрудицию, привлекая множество цитат и авторитетных имен, со сложными метафорами и аналогиями, сложными и запутанными предложениями, которые иногда занимают одну-две страницы, пышностью напоминающие то ли торжественные шествия, то ли похоронный кортеж.

Книга, однако, замечательна «перечислением многих не связанных частностей». Предшественницей ее были «Erreurs populaires» – «Распространенные заблуждения», книга французского врача из Монпелье (где сам Браун учился в 1631 году) Лорана Жубера, опубликованная в 1578 году. Книга Жубера также отличается размахом, охватывая самые разные темы, в том числе медицину, секс и воспитание детей, в таком духе: «Верно ли, что по узлам на пуповине после родов можно сказать, сколько еще детей будет у роженицы», «Люди моются дома слишком горячей водой» или «Правильно ли говорить, что груша с сыром хорошо сочетаются». Неудивительно, что там нашлось место и вопросу «Хорошо ли запрещать детям пользоваться левой рукой»[429].

Книга Брауна появилась на пике интеллектуальной революции, на рубеже между гуманистической ученостью Ренессанса с ее упором на тщательное чтение классической литературы и цитирование источников и только начинавшейся научной революцией. Хотя Браун так и не стал членом только что основанного Королевского общества – говорят, что его сочинения были слишком цветисты, – он был хорошо знаком с некоторыми выдающимися учеными своего времени, в том числе с Робертом Бойлем, открывшим газовый закон, увековечивший его имя (закон Бойля – Мариотта), и Уильямом Гарвеем, первооткрывателем круга кровообращения. В своем доме в Норвиче, который он называл «элабораторией», Браун провел первые эксперименты по химической эмбриологии, возможно, под влиянием эмбриолога Фабрициуса, работавшего в Падуе, где Браун некогда учился[430].

Браун оценивал «простые заблуждения» с помощью «трех определителей истины – авторитета, здравого смысла и разума». Таков во многом и подход современной науки: авторитет – цитирование мнений, размышлений и экспериментов ученых-предшественников; здравый смысл – наблюдение и сбор экспериментальных данных посредством чувств; и разум – логика и доказательство. Заявив о таком подходе, Браун не применяет все три способа одинаково, и его выводы часто подпирают его собственные убеждения, соответствующие учению протестантской церкви. Сэмуюл Джонсон в биографии «Жизнь сэра Томаса Брауна», опубликованной в 1756 году, особенно критически настроен, отмечая:

«Невзирая на все рвение к обнаружению старых ошибок, ему, похоже, нелегко принять новые положения; так, о движении Земли он упоминает только с презрением и насмешкой, хотя в то время идея о движении Земли уже обретала популярность и, несомненно, была вполне правдоподобной, даже до того, как ее подтвердили более поздние наблюдения»[431].

Ряд заблуждений, упомянутых Брауном, явно касались разных форм право- и леворукости. Поэтому, прежде чем обратиться к более современным примерам, мы начнем эту главу с одного из приведенных Брауном случаев, явно привлекшего его любопытство.

У барсука ноги с одного бока короче, чем с другого

Браун сообщает, что это суждение хотя и «не очень старое, все же очень распространенное», особенно подчеркивая, что его разделяют те, кто каждый день охотится на барсуков. Хотя Браун об этом и не упоминает, суждение это, кажется, восходит к поверью, что ноги разной длины позволяют барсуку бегать по вспаханному полю, длинные ноги – в борозде, короткие – на гребне. Образ совершенно очаровательный. И ничуть не удивительно, что «короткие ноги чаще оказываются слева», поскольку в символике левого и правого более короткое непременно должно быть слева[432].

Браун не склонен доверять этому суждению и бросает на борьбу с ним все три своих метода. Прежде всего он говорит нам, что авторитет, Альдрованд, «ясно утверждает, что такого неравенства не наблюдается». Во-вторых, он без особого энтузиазма попытался сам обнаружить различие: «Со своей стороны, предприняв беспристрастное исследование, я не смог обнаружить разницы». Особенно интересен третий его метод, с использованием разума и доказательства. Признавая, что в некоторых случаях ноги у животных бывают разной длины, он подчеркивает, что разница неизменно обнаруживается между передними и задними ногами, а не между левыми и правыми. Далее он признает, что у омаров часто «клешня с одной стороны больше, чем с другой», но утверждает, что это не настоящая нога, но, скорее, род руки. Затем он отмечает, что барсук с более короткими ногами с одного бока оказался бы «плохо продуманным» чудовищем, а подобное свойство плохо бы соотносилось с эффективным передвижением, и поэтому «неправильность [суждения] легко обнаруживается». Любопытно, что Браун вовсе не упоминает возражение, которое современные мыслители сочли бы очевидным: что