Древний Рим - Владимир Миронов

Раб в кандалах

Положение большинства рабов было не только тяжким, но и унизительным. У рабов не было имен, но лишь клички. Жили они в клетушках в земле, больше похожих на хлев для животных. Отношение к рабам было пренебрежительным. В Риме существовал обычай привязывать привратника-раба у дверей на цепь, как собаку. К ним и относились как к бродячей собаке или к животному. Катон, «великий оратор», «правдолюбец», «моралист», говоря о сельском хозяйстве, упоминает и о том, как однажды за негодностью продавал разный рабочий скот, опаршивевших овец, изломанные телеги, сбрую – заодно вместе с престарелыми рабами! Плутарх говорит о нем, что Катон обращался с ними, как «со стадом животных», прогоняя их и продавая, когда состарятся. Я же, говорил Плутарх, не в состоянии продать по случаю старости даже рабочего вола, а не то что престарелого человека, которого в этом случае могут изгнать с родной земли… Рабов держали в бараках, похожих на концлагеря. Им полагалась скудная пища. Вдобавок к месячному рациону зерна (зерно те мололи сами) рабу полагалась горсть полусгнивших маслин из-под деревьев, порция соленой рыбы, уксус. Из обуви и одежды ему выдавали плащ на 2 года, грубую тунику на год и деревянные башмаки.

Танец сукновала. Портрет раба

Их вообще не считали за людей… «Раб, – говорил Катон, – должен работать или спать». Диодор Сицилийский писал: «Люди, которые занимаются работой в рудниках и которые приносят своим господам невероятные по своим размерам доходы, изнывают от своей работы в подземных шахтах круглые дни и ночи, и многие из них умирают от чрезмерного труда. Нет у них ни отдыха от работы, ни перерыва в ней». Немудрено, что в рудниках вспыхивали восстания (Аттика, Фракия, Галлия). У Апулея в «Золотом осле» о рабах в мастерских сказано со всей откровенностью: «Великие боги, что это были за люди! По всей коже у них были видны синебагровые кровоподтеки; рваные лохмотья не закрывали, а только пачкали спину и члены; у некоторых только у живота болтались какие-то грязные лоскутки; решительно у всех сквозь рубище сквозило голое тело; клеймо на лбу, голова, обритая наполовину, на ногах кольца от цепей, мертвенно-бледные лица, слабое и скверное зрение, красные веки, воспаленные в постоянном полумраке, где, словно какой-то чад или дым, всегда стояла тонкая пыль от муки. Эта грязно-белая пыль покрывала им лицо и одежду, так что они напоминали тех, которые, готовясь к борьбе, натерли себе песком тело». В другом месте говорится, как хозяин за проступок любовного характера обмазал раба медом и привязал к муравейнику. В итоге муравьи обглодали несчастного раба, так что к зловещему дереву оказались привязанными «только сверкающие ослепительной белизной кости». Петроний в «Сатириконе» писал, как на двери висело объявление, гласившее: «Если раб без господского приказа выйдет за ворота, то получит сто ударов». И таких примеров множество.

Среди рабов существовала определенная иерархия… По словам Филострата, те делились на классы и имели свою генеалогию. Дорогие рабы из Малой Азии и Греции, скажем, занимали в домах рим-ской знати более привилегированное положение, чем рабы из придунайских провинций или же из Африки. Заметно выделялась из «домовой черни» интеллигенция, служители искусств (поэты и т. д.). Привилегированное положение занимали диспенсаторы, т. е. те, кто ведал финансовыми и торговыми операциями. Это была верхушка рабского общества. Введена была должность посредника между господином и рабом. Таковым стал «виллик», то есть управялющий имением. Через него хозяином и передавались все указания рабскому составу поместий. Этот человек, будучи часто рабом по существу, в силу своего положения возвышался над остальной массой рабов, как император или фараон над своими подчиненными. Господа требовали от управляющего всех достоинств: чтобы не пил, не гулял, не роскошествовал, не прелюбодействовал, трудился день и ночь, был честен и скромен, постоянно находился среди рабов, разрешал их споры, удерживал их от преступлений и воровства и сам не воровал. Он должен был последним ложиться, наблюдая за порядком, и первым вставать. Одним словом, чтобы был не вилликом, а ангелом. Варрон требовал, чтобы тот превосходил подчиненных образованием, обладал авторитетом и знаниями. Самое главное, как писал Цельс, чтобы он приносил своим господам «меньше счетов, но больше денег». Однако все эти прекрасные пожелания могли возыметь результат, если и сам хозяин все же принимал более или менее активное участие в содержании поместья, контролируя его работу. Такой рачительный хозяин должен был бы наблюдать и за действиями виллика.

Римлянин со слугой на улицах Помпей

Он должен был бы, пишет Валлон, попробовать их хлеб и вино, чтобы оценить их качество, должен осмотреть их одежды, плащи и обувь; должен принять и их жалобы на жестокое обращение или обман, жертвой которого они стали. Такая разумная политика и гуманное обращение с работниками действительно могло привести к успешному ведению сельского хозяйства, ибо труженик проявлял бы заинтересованность в результатах труда. Однако такого рода земли и поместья, по словам Плиния, были редким исключением. Валлон продолжает: «Напрасно доказывали владельцу необходимость хозяйского глаза, напрасно приглашали его если не постоянно жить, то по крайней мере посещать свое имение в память предков и ради своего собственного интереса. Он приезжал, только сопровождаемый шумной город-ской толпой, окруженный всей суетой городской жизни, а матрона, некогда верная помощница в его работах и надзоре, теперь считала недостойным и унизительным для себя пребывание там хотя бы в течение нескольких дней. Итак, виллик пользовался абсолютной властью, так как, по словам Помпония, «быть управляющим имения, куда господин заглядывает лишь изредка, это значит быть не управляющим, а хозяином», а мы уже видели, что власть, перешедшая в такие руки, приобретает ярко выраженный деспотический характер». Понятно, что такого рода система хозяйствования не могла привести к чему-то иному, кроме как к масштабному воровству, обману, деспотии, насилию, ненависти рабов к труду и их господам.

Хлебная печь

Впрочем, некоторые трудовые функции возлагали на себя женщины. Так, по словам Плиния Старшего, в Риме почти 600 лет со дня основания города не было пекарей. Квириты пекли хлеб сами, и это являлось «преимущественно женским делом». Однако позднее домашний хлеб выпекался только в богатых домах. Остальные граждане покупали его в пекарнях, в которых обычно было 3–4 мельницы. Итальянцы делали только пшеничные хлеба, сорта и качество были различными. Впрочем, и второсортный хлеб, видимо, был хорошего качества, раз его подавали даже к столу императоров Октавиана Августа, Александра Севера и других. Спустя 17 веков после гибели Помпеи в развалинах нашли 80 обугленных булок.

Коврига хлеба, найденная в Помпеях

К управляющим примыкали люди культурного окружения хозяина: секретари, педагоги, врачи, музыканты, актеры, счетчики и т. д. Ниже стояли чернорабочие и прочая челядь. Часть общества (мелкие и средние собственники) в отношении рабов придерживалась принципов, что сформулировал в «Моральных дистихах» Дионисий Катон. Там сказано: «Если ты гневаешься на провинившихся рабов, удержись, дабы пощадить их»; «не отвергай полезного совета раба, ничьим мнением, если оно может тебе помочь, не следует пренебрегать»; «когда ты покупаешь себе рабов, не забывай, что и они люди». Лукиан в «Нигрине» вообще издевается над богачами, всюду появляющимися в толпе рабов. Афиней высмеял богача, заставившего его поваров выучить наизусть диалоги Платона, чтобы те пересказали их гостям. Киники вообще считали, что каждый человек должен обслуживать себя сам. Счастлив тот, считали они, кто обходится без рабов вообще.

Политика государства в отношении рабов была противоречивой. Разумеется, как редкое исключение, были гуманные рабовладельцы. Так, Плиний Младший писал: «По отношению к моим рабам я руководствовался двумя правилами. Во-первых, указанием наших предков, которые домохозяина называли отцом челяди (pater familias), а во-вторых – словами Гомера: как отец, он был кроток всечасно». Плиний видел в них людей, почти полноправных граждан, признавая все семейно-имущественные контракты рабов, хотя законы не обязывали его так поступать. Действительно, постепенно римляне стали распространять и на рабов положения своих законов. Император Адриан (род. в 76 г. н. э.), умный и образованный человек, не любивший войны (при нем не было крупных военных походов), расположенный к свободолюбию (при нем Парфия и Армения обрели независимость), не только заботился о плебсе, но проявлял гуманность к рабам. «Адриан запретил господам убивать рабов и предписал, чтобы судьи (а не господа) выносили обвинительные приговоры, если рабы того заслужили. Он запретил продавать без объяснения причины раба или рабыню своднику или содержателю гладиаторской школы. Рабочие тюрьмы для рабов и свободных людей он упразднил. Согласно его предписанию, если господин был убит у себя в доме, следствие производилось не обо всех рабах, а только о тех, которые, находясь поблизости, могли что-либо услышать». Это вообще был благородный и щедрый человек. Он проявил небывалую в римской истории щедрость – велел сжечь на форуме божественного Траяна долговые расписки, простил огромные суммы оставшихся недоимок должникам в Риме и по всей Италии. Однако говорить, как это делает Ф. Зелинский, о «гуманном обществе Рима» у нас нет каких-либо оснований. Гуманное общество, если оно и было, составляло там меньшинство.