Страна динозавров - Константин Якименко-Сегедский

— Торпеды товсь! Скорость шесть узлов!

Подводная лодка медленно стала набирать скорость.

— Право один градус! — вновь скомандовал капитан. — Торпеды пли! — с этими словами он быстро опустил перископ и подошёл к акустику:

— Следи за проходом!

Две торпеды, выпущенные практически одновременно, зашипели в воде, выталкиваемые сжатым воздухом в окружающее море и быстро устремились прямо перед подлодкой.

Буквально через десять секунд где-то впереди прогремели практически одновременно два взрыва, после чего послышалась угрожающая вибрация торпедированного ледника — именно то, о чём, возможно, и хотел предупредить капитана Челенджер.

— Как проход? — требовательно спросил капитан.

Акустик внимательно вслушался в пущенный эхо-сигнал, после чего резко обернулся:

— Проход свободен! Только ледник пришёл в сильное движение.

Не успев ещё, наверное, нормально дослушать акустика, капитан бросился к пульту управления, чуть не сбив меня с ног. В руке он держал секундомер и внимательно наблюдал за перемещением на нём секундной стрелки.

— Дифферент на нос 15 градусов! Скорость 8 узлов! Быстро! — скомандовал он, как только вбежал в помещение.

Подлодка быстро наклонилась и нырнула вниз. Моментально прозвучал резкий лязг металла, правда, быстро затихший. Видимо, субмарина лишилась антенны.

— Мы в туннеле! — послышался слабый голос акустика.

«Получилось»! — подумали мы разом, но опасность ещё не миновала.

Позади с грохотом отваливались от ледника, по-видимому, гигантские осколки льда, заграждавшие собой трещину в леднике. Но эти звуки быстро остались позади, а капитан вскоре приказал снизить скорость вплоть до трёх узлов, иначе на такой скорости мы непременно вписались бы в какую-нибудь ледяную стену.

— Ну что ж, первый раунд за нами, — произнёс капитан. — Теперь посмотрим насколько крепко наше с вами судно. Акустик, если на нашем пути будет какое-нибудь препятствие — немедленно доложите!

Мы непонятливо оглянулись.

— Наш корпус повреждён и теперь мощь его переборок нарушена, — продолжил капитан, одновременно давая указания своим помощникам по управлению субмариной. — Если в корпусе имеется какой-нибудь существенный брак, то нас легко может разломать пополам. А точнее, в месте, где у нас находится пробоина.

— Вы хотите сказать, что вы не знали точно, удастся ли нам пройти через это ущелье, не так ли, капитан? И дело даже не в том сумеем ли мы в него попасть, а в том, выдержит ли повреждённое судно подобную глубину? — грозно произнёс лорд. — Теперь у нас не осталось даже надежды на возвращение: проход завален обломками разваливающегося от торпедных выстрелов ледника.

Капитан выдержал паузу, вздохнул и ответил:

— Никто не может точно предугадать, чем закончится то или иное дело. Если бы, предположим, мы решились вернуться и починить корпус, то, во-первых, лишились бы части драгоценного топлива. Во-вторых, не известно, не случилось бы с нами то же самое и во второй раз, и, в-третьих, неизвестно насколько хорошо бы мы отремонтировали пробоину и не дала бы она трещины там, на глубине. Ну а если бы мы остались в Урании вовсе, так и не рискнув проплыть подо льдом, то всё равно рано или поздно, но погибли бы. А так, у нас есть хоть какой-то шанс вернуться в наш мир. Вообще-то, если честно, я не вижу смысла в нашей экспедиции, если о ней не узнает остальной мир, иначе всё это было зря. Поверьте мне, этот шанс стоит того, чтобы его испытать.

Мы молча опустили головы. Это были страшные слова, но всё же в них была доля правды.

— Теперь же, попрошу вас покинуть это помещение, так как здесь предстоит серьёзная работа для нас, подводников. И заприте за собой все перегородки: неизвестно, сколько времени они смогут продержаться под таким давлением. Некоторые из них могут и не выдержать.

— Хорошо, удачи вам, капитан, — произнёс я, и мы молча вышли из пульта управления.

Люк за нами намертво закрылся изнутри, а мы направились в каюту к Челенджеру, где намеревались провести эти минуты вместе.

Мы кратко объяснили профессору, что происходит и молча сели на кушетку, предварительно герметически закрыв входную металлическую дверь. Сели и стали прислушиваться к звукам, время от времени, поглядывая на стрелку глубиномера, находящегося в каждом помещении субмарины, которая уже приближалась к отметке в 160 футов.

Стрелка медленно, но неуклонно перемещалась по часовой стрелке, словно отсчитывая время, оставшееся то ли до выхода из этого туннеля, то ли до нашей погибели.

Странно одно: мы до сих пор не ощущали, какая угроза нависла над нами, слепо веря в то, что всё это скоро кончится и мы ещё долго будем вспоминать эти мгновения, рассказывая их другим с улыбкой на лице.

Однако пока это происшествие не кончилось, всё было не так радостно.

Глубиномер показал уже 300 футов.

Но это была ещё даже не половина той глубины, на которую нам предстояло погрузиться. Мы замерли, прислушиваясь к каждому звуку на подлодке, каждому скрипу металлической обшивки.

360 футов…

390…

430…

Где-то наверху начала поскрипывать переборка, очевидно, прямо возле затопленного отсека.

460…

Пронзительный скрип металлического корпуса пронзил наш слух, но быстро прекратился. Видимо, сдавливаемый метал, нашёл новую опору и перенёс на неё часть нагрузки.

490…

530…

Снова скрип металла.

560…

590…

Где-то наверху забегали, засуетились матросы. Скорее всего, появилась первая течь.

— Может, им нужна помощь? — спросил я.

— Вряд ли мы можем им чем-нибудь помочь, — ответил мне лорд. — Мы только будем мешать. К тому же в таких ситуациях на судах существует своё правило: каждый отвечает за свой отсек. Если один из них окажется затопленным, то ничего страшного не произойдёт — судно всё равно не потеряет способность к передвижению. А вот если все кинутся спасать один отсек и откроют ненароком люк, ведущий в затапливаемый отсек, а вода вдруг хлынет со всей силой, то такая команда погубит кроме отсека и всё оставшееся судно.

Внезапно мы услышали лёгкое потрескивание, словно кто-то снаружи огромной кувалдой долбил с разных сторон по нашей подлодке. Мы оглянулись: глубина уже практически составляла 690 футов.

«Осталось немного, — подумал я. — Ещё совсем чуть-чуть.»

На несколько секунд беготня сверху прекратилась. Наверное, течь удалось устранить.

Глубиномер показал отметку в 710 футов.

Потрескивание корпуса уже стало куда сильнее.

Отметка 760 футов.