Ева. Минус на минус - Инна Георгиева

– Чего тебе надо?

– Ключ… – прошипел демон так, что я едва разобрала короткое слово. И широко распахнул рот. Я мимоходом глянула в бездонную глотку и присвистнула: набор зубов как у акулы…

– Где моя мама?

Демон прислушался, закрыл пасть, скользнул обратно к гробу, молнией шмыгнув вокруг него, и повторил:

– Ключ!

– Сначала мама!

Коврик задумался и вдруг резко прыгнул вперед, на ходу оборачиваясь огромным мохнатым псом. Зарычал так, что где-то, судя по звуку, обрушилась пара сталактитов, и остановился буквально в метре от меня, роняя на землю капли слюны.

Я закатила глаза:

– Уймись, ошибка Создателя! Пока не увижу маму, фигли тебе, а не ключ!

Похоже, такой отповеди демон не ожидал. Он припал на передние лапы, склонил лобастую голову и несколько секунд задумчиво смотрел мне в глаза. Потом вновь обернулся «ковром».

– Мама? – спросил, словно пытался понять, о чем я говорю. – Мама…

Я вздохнула и, обойдя его по дуге, ступила к гробу. Сложно было не догадаться, кого он здесь охраняет.

– Ну здравствуй, Белоснежка… – прошептала, глядя на мирно спящую женщину. Забавно, но в этом ужасающем ящике она действительно напоминала сказочную принцессу. Тот, кто укладывал маму, постарался не ударить в грязь лицом перед братьями Гримм: перинка, бархатная подушечка – все было. Даже платье подходящего фасона подобрали, с рюшечками…

– Ключ… – в третий раз потребовал демоненок.

– Мама! – сквозь зубы процедила я.

– Ключ!

– Мама!

Не знаю, сколько мы бы еще вот так торговались, но кто-то не выдержал. И это явно был не демон: ему, очевидно, дали строгую команду придерживаться последовательности действий. Ну и, конечно, не я, потому что не в моих правилах давать лохматому чудовищу хотя бы малейший шанс избежать сделки.

Похоже, за нами наблюдал кто-то еще. Потому что крышка на мамином гробу дрогнула, перекосилась и рухнула на пол, разлетевшись миллионами сверкающих осколков.

– Ева?.. – спросила Ядвига хриплым со сна голосом.

– Ключ! – на сей раз очень четко рявкнул демон и раскрыл пасть.

Я покосилась сперва на него, потом на маму, глаза которой снова начали закрываться, и поняла, что просто удрать не получится. Магия на хрустальном «ложе» все еще влияла на Ядвигу, и это не оставляло мне выбора.

Я сжала зубы и резко сунула руку с сокровищем Морганы в пасть родичу Азриэля:

– Подавись, скотина!

– Ева, нет! – раздалось от входа в пещеру.

Я аж подпрыгнула на месте, едва не счесав кожу на запястье о нижние клыки демона.

– Алекс?!

К сожалению, «коврик» тоже понял, что появление третьего персонажа не сулит ему ничего хорошего. Потому что выплюнул мою ладонь, отпрыгнул на полметра в сторону и исчез с негромким хлопком.

На мгновение в пещере повисла гробовая тишина. Я круглыми глазами смотрела на заклинателя. Он, играя желваками, буравил взглядом меня. Но пока молчал.

Первой, как ни странно, очнулась Ядвига. Покряхтывая, она села в гробу, подняла на меня мрачный взгляд и с выражением процедила:

– Черт подери, Ева! Ты все-таки это сделала!

Скажу откровенно: от мамы я ждала другой реакции. Например, обнимашек с криками: «Спасибо тебе, доченька, что не бросила в трудную минуту!» А что в результате? Я стояла с видом котенка, поймавшего муху, но попутно изничтожившего рассаду томатов на подоконнике. То есть, с одной стороны, очень гордого собственным достижением охотника… с другой – начинающего понимать, что хозяева почему-то вместе с ним радоваться не желают.

– Мама… – протянула обиженно. – Я ведь тебе жизнь спасла…

– Какой поступок! – всплеснула руками ведьма, поморщилась и прижала пальцы ко лбу. – Черт, голова раскалывается…

Я встрепенулась:

– Тебе больно? Подожди, у меня здесь где-то таблетки лежали…

– Да отстань ты со своим анальгином! – буркнула мама, тем не менее практически выдирая у меня из рук аптечку. – Еще полчаса, и моя голова уже никогда не будет болеть. Есть вероятность, что у меня вообще головы не будет. Ева, ну чем ты думала?!

Я скрипнула зубами:

– Ты уж извини, что не оставила мать в Тартаре!

Ядвига демонстративно хохотнула:

– Милая девочка! Ты не меня из Тартара забрала! Ты Тартар перетащила на эту сторону завесы. Там я хотя бы спала. У меня, знаешь, какой качественный гроб был? Ни один демон его защиту взломать не мог. А что сейчас? Я просто не понимаю твоей логики! Ты спасла меня от смерти, но обрекла на гибель весь мир. Включая меня!

– Но, мама! – уже чуть не плача взвыла я. – Теперь, когда ты здесь, все просто не может быть так плохо! Мы отнимем ключ. Не позволим провести ритуал. Вместе!

– Ева, у меня сил нет! – рыкнула мама, выбираясь наконец из гроба. – Я только ближайшие полгода восстанавливаться буду, так что если у тебя нет помпонов и кричалок для группы поддержки, считай, что помощи от меня не будет…

Она прервалась на полуслове и пошатнулась. Алекс ступил ближе и ухватил ее за плечи:

– Стоять можете?

– Ах и ты здесь! – саркастично выдохнула Ядвига. – Заклинатель! Последняя надежда этого мира! Ты-то как мог разрешить ей отдать ключ?!

– Он не знал! – пискнула я. – Это была только моя инициатива…

– А ты его не защищай! Я, блин, своей свободой пожертвовала, чтобы этот долбоящер не позволил обменять меня на ключ. Надеялась, что уж кто-кто, а Александр Соколов поймет, что этого ни в коем случае нельзя допустить. Ты хоть представляешь, как сложно было блокировать чары забвения, наложенные на семью Соколовых?! Только чтобы он помнил тебя и не пустил меня спасать. И что в результате? Все труды – прахом, мир – собственно, тоже, а они смотрят на меня и хнычут: «Хотели как лучше!»

– Но, мама…

– Не «мамкай», Ева! Ты – Моргалис, потомок древнего рода Пендрагон! Испокон веков наша семья охраняла Книгу Знаний. Думаешь, потому что она дает ценную информацию?! А вот фигушки! Потому что она ее скрывает! Толпа твоих предков пожертвовали жизнями и душами, только чтобы защитить эти знания. Чтобы их внучка потом, в порыве собственного эгоизма вот так пустила «дело веков» под откос?!

– Достаточно, Ядвига! – Голос Алекса прозвучал так резко и властно, что я вздрогнула, а мама со звоном сомкнула челюсти. – Сейчас не время для истерик и взаимных обвинений. Ева сделала то, что посчитала нужным. Изменить это нельзя. Но сидеть здесь и выслушивать ваши упреки я тоже не намерен. Если хотите – возвращайтесь в свой гроб повышенной комфортности и ждите конца света. А я пошел спасать мир. Ева, ты со мной, если не догадалась.

– Ась? – хлопнула ресничками я. – Да… конечно… с тобой!

И, пока он не передумал, пристроилась в кильватере. Похоже, моя смерть откладывалась до полной капитуляции нашего противника. По крайней мере, смерть от руки заклинателя.

– И куда же вы направляетесь? – крикнула вдогонку мама.

Я подняла на Шурика вопросительный взгляд. Он ткнул пальцем вверх:

– Ритуал проводится где-то рядом. Я чую работу «коллеги».

– Кажется, перед последним поворотом по дороге в пещеру я видела развилку, – осторожно подала голос. – Тот тоннель был узким и не освещался, но мне показалось…

Алекс с Ядвигой обменялись быстрыми взглядами.

– Показывай дорогу!

– Да. – Мама тряхнула головой и бодро поковыляла к нам. – Показывай!

Заклинатель изогнул бровь:

– Вы же еле стоите, Ядвига. И все же хотите пойти с нами?

– Может, я и слаба, – фыркнула женщина, – но у меня есть дочь, которую я неплохо обучила. У нее силы хватит на двоих. К сожалению, с мозгами вышел недочет, потому со своей магией она носится как бабуин с гранатой. Нужно же проследить, чтобы не подорвалась.

– Мама!

– Топай, Ева! – шикнула Ядвига. – «Мама», «мама»… А мне такие сны снились. Вот надо было будить?..

Увы, развилку быстро найти не удалось: коридор еле заметным ручейком резко сворачивал влево, еще и загораживался валуном, так что для входа оставалась совсем маленькая щелка. Зато потом дорога расширялась, и идти было проще.

– Мне кажется или мы движемся наверх? – задумчиво пробормотала Ядвига, но Алекс резко обернулся и прижал палец к губам:

– Тихо! Мы близко…

Он согнул ноги в коленях, пригнулся и, жестом велев нам оставаться на местах, побежал вперед. Пара шагов – и вот заклинателя уже не было видно за очередным поворотом. Мы прижались спинами к холодной скале и некоторое время стояли молча. Мама иногда бросала на меня осуждающие взгляды, я ежилась и прятала лицо в тень. Вообще-то моральный прессинг был в стиле Ядвиги: она любила ходить за жертвой, смотреть на нее большими обиженными глазами, полными слез и вселенской тоски, и при этом так красноречиво молчать, что совесть просыпалась даже у самых толстокожих. Что уж говорить обо мне…

– Мама, – шепнула примирительным тоном, – я знаю, что ты хочешь сказать, но Алекс прав: сейчас не время!

– А я разве что-то говорю? – тут же сделала невинное лицо ведьма.