В поисках любви - Кэтрин Кинкэйд

Наедине с Сантамани он провел больше часа, зато его разговор с махараджей длился совсем недолго, а с набобзадой и того меньше. Не раз он изъявлял желание видеть детей, но их бурная энергия быстро утомляла его, и он был благодарен Эмме, когда та звала айю и поручала ей увести детей.

– Не знаю, почему я стал так уставать, – ворчал он. – Ведь целую неделю я только и делал, что спал.

– И что же тебе снилось? – заинтересовалась Эмма.

– Передо мной прошла вся моя прежняя жизнь. Мне снились люди, о которых я не думал уже много лет… Еще мне снилась ты, Эмма.

Ей хотелось, чтобы он развил эту тему, но он замолчал. Она не знала в точности, что хотела от него услышать, каких поступков ждала. Он спас ее от слона, а она его выходила. Не считая усталости и неутихающей головной боли, он уже почти полностью поправился. Они были квиты. Однако в их отношениях так и не наступило определенности. Ничего не изменилось – или изменилось все?

Вопрос, кто стрелял в слона, по-прежнему требовал ответа. Преступника еще ждало разоблачение. Ждала решения и проблема владельца Уайлдвуда. Скоро Сикандер встанет на ноги. Что будет тогда? Возвратится ли она к себе в бунгало? Может быть, ей следует остаться? Она слишком торопилась с этими вопросами: он еще их не задавал.

Эмма больше не держала на него зла. Однако главные слова еще не прозвучали, а время бередить прошлое еще не наступило. Сейчас довольно было и того, что Сикандер выжил. Как он и она распорядятся жизнью дальше, как воспользуются последним шансом, предоставленным им судьбой, оставалось загадкой.

Глава 25

– Спасибо, что рассказал все, что произошло между тобой и моим сыном Хидерханом, – сказала Сантамани Алексу. – Искренне сожалею, что только несчастный случай подвиг нас на этот разговор.

– А я благодарён вам за визит, Сантамани. – Алекс вытянул затекшие ноги. Они сидели у него на балконе, наслаждаясь вечерней прохладой. Алекс только что откровенно рассказал ей обо всех обидах, нанесенных ему Хидерханом, и о своих ответных ударах. Он очень хотел снова завоевать ее дружбу, даже любовь. Ведь Сантамани поспешила к нему, узнав о грозящей его жизни опасности, и он платил ей откровенностью, хотя это могло больно ее ранить.

– Разве я могла не приехать, когда человек, к которому я так привязана, оказался при смерти? – Она грустно улыбнулась. – Я так часто о тебе думала, Сикандер! Так часто жалела, что не проявила больше мудрости! Сколько слез сожаления я пролила!

– О чем тут сожалеть? Вы всегда были ко мне добры, Сантамани, даже когда все остальные отвернулись от меня.

Сантамани поправила бледно-голубое сари и вздохнула.

– Дорогой мой Сикандер, я не услышала от тебя ничего такого, чего не знала раньше. Для меня не секрет, что представляет собой Хидерхан. Еще когда он был ребенком, я видела, как он завистлив и мелочен, как строит против тебя козни. Почему, по-твоему, я вызвалась приобрести у мисс Уаитфилд Уайлдвуд, лишь только узнала, что ее претензии могут быть признаны обоснованными?

– Вы предложили ей продать вам Уайлдвуд?

Сантамани кивнула седой головой:

– Мое предложение было сделано через посредника, которого не знаешь ни ты, ни она. Однако мисс Уаитфилд отказалась. Я надеялась, что таким способом не позволю Хидерхану завладеть Уайлдвудом. Если бы претенденткой на владение стала я, он отошел бы в сторону. Насколько я понимаю, он тоже выступал покупателем, но мисс Уаитфилд отказала и ему.

– Эта земля слишком много значит для нее.

– Но не больше, чем ты. Я заметила, как она на тебя смотрит, Сикандер, и как смотришь на нее ты сам. В чем же дело? Пока у тебя есть она, Уайлдвуд остается твоим. Ни Хидерхан, ни кто-либо ещё не сумеют его у тебя отнять. Конечно, еще предстоит найти человека, выстрелившего в слона, вернее, того, кто дал ему поручение сделать это. Клянусь, Сикандер, я позабочусь, чтобы с ним поступили по всей строгости, даже если это окажется мой собственный сын. На сей раз я не выступлю в его защиту. Он должен заплатить за свое безумие, раз зашел так далеко.

Алекс был рад слышать, что она отказывается защищать Хидерхана. Но в отношении его и Эммы она не права. Они еще не решили своих проблем, и он не видел способа преодолеть ее недоверие. Сначала Уайлдвуд свел их, а теперь разводил. Эмма полагала, что он стремится завладеть Уайлдвудом, тогда как в действительности ему была нужна только она.

– Мне бы очень хотелось, чтобы за выстрелом слона не стоял ваш сын, Сантамани. Я желал бы видеть его своим другом, а не врагом.

– Это было невозможно с самого начала, Сикандер. Слишком уж он тебе завидовал.

– Зависть? Как это понять? Ведь у него было все, а у меня – ничего. Я был изгоем, кутча-бутча, а он – первенцем, законным наследником, обладателем чистых кровей, высокой касты, будущим правителем…

– Неужели ты действительно так наивен, Сикандер? Хидерхан низкоросл, толст, совсем не красив. Зато ты высок, лицом и сложением ты красив как бог. Своего первого тигра ты убил гораздо раньше, чем он. Ты радовал своих наставников умом и жаждой к знаниям. Ты всегда был жаден до жизни, активен, тогда как Хидерхан – лентяй, предпочитающий нежиться в постели и обжираться сладостями… Как же он тебе завидовал! Именно потому, что тебе пришлось начинать с нуля, и всем, чего ты добился, ты обязан своей смекалке и трудолюбию. Хидерхану не было необходимости трудиться: он все получил по праву рождения. Твоя звезда поднималась, а его меркла.

Британское владычество лишило его наследственных прав, зато ты научился уживаться с колонизаторами и только богател и наращивал свое могущество. Ничто не могло тебя остановить.

– Британцы меня не выносят, – фыркнул Алекс. – Они всегда будут относиться ко мне подозрительно, если не ненавидеть.

– Тогда почему бы тебе не жениться на твоей англичанке? Благодаря ей твой путь и путь твоих детей станет менее тернистым. Вспомни, что ты имеешь право и на британское наследство. Слишком долго ты жил как индиец, но это ничего тебе не принесло. Теперь настало время пойти другим путем. Британцы примут тебя, когда лучше узнают. Ты слишком их сторонился. Немудрено, что люди боятся того, чего не знают.

То был разумный совет. Она облекла в словесную форму мысли, которые давно не давали покоя ему самому. Однако он не торопился прощаться с индийским образом жизни. Теперь он был к этому готов, зато не была готова Эмма.

– Хотелось бы мне, чтобы все обстояло так просто, Сантамани! Но англичанка не верит мне, когда я признаюсь ей в любви. Она считает, что я стремлюсь завладеть ее землей. Вначале я действительно только этого и хотел. Я лгал ей, обижал ее, даже уничтожил документ, подтверждавший ее право на землю, чтобы она не чинила мне препятствий. Я не говорил ей, что Уайлдвуд представляет собой самую ценную часть моих владений; она сама это выяснила.