Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - Эрл Стенли Гарднер

это зеркало в Медвежью долину и попросил сына повесить его в гостиной. Свидетель временно поставил зеркало в гараж.

— Артур Кашинг был вашим единственным сыном? — спросил Мейсон.

— Да.

— Он был бы вашим единственным наследником?

— Да.

— Вы вдовец?

— Да.

— Вы заинтересованы в исходе этого дела?

— Да.

— Вы наняли всем нам известного адвоката Крестона Ивса, чтобы давать окружному судье советы по данному делу?

— Да! — почти прокричал Декстер Кашинг.

— С целью довести дело до осуждения этой обвиняемой?

— Да.

— Платите ли вы гонорар мистеру Ивсу?

— Да.

— И вы, естественно, очень хотели бы, чтобы обвиняемая была осуждена за убийство.

— Я надеюсь, что ее признают виновной в убийстве и приговорят к казни.

— Вы хотите отомстить за убийство вашего сына?

— Да.

— Насколько я понимаю, вы не хотели бы, чтобы убийца вашего сына остался безнаказанным?

— Я готов потратить все до последнего цента, лишь бы правосудие восторжествовало.

— А если бы обвиняемая была невиновна, то все деньги, которые вы тратите для того, чтобы ее осудили, лишь помогли бы настоящему убийце уйти от наказания. Вы когда-нибудь думали об этом?

— Мистер Мейсон, занимайтесь своим делом, а я займусь своим.

— Вы думали об этом? — вновь спросил Мейсон.

— Не думал и не собираюсь. Она виновна.

— И, исходя из этого предположения, вы прилагаете все усилия, чтобы ее осудили?

— Погодите, вы не слышали обо всех уликах, — произнес Кашинг мрачно.

— Спасибо, я послушаю. Надеюсь, вы тоже. Благодарю вас, мистер Кашинг, у меня все.

Кашинг сошел со свидетельского места.

— Да, кстати, — сказал Мейсон, будто вспомнив что-то в последний момент, — на этот вопрос вы можете ответить оттуда, где вы стоите, мистер Кашинг. Вы когда-нибудь знали мисс Мэрион Китс?

— Нет.

— Ваш сын никогда о ней не говорил?

— Нет.

— Благодарю вас, — произнес Мейсон, скрывая за своей улыбкой удар, полученный от ответа Кашинга. — У меня все. Спасибо.

— Вызывается Нора Флеминг, — объявил окружной судья.

Нора Флеминг оказалась привлекательной, хорошо сложенной блондинкой. Она служила у Артура Кашинга горничной. Она явно неохотно давала показания, опустив свои большие голубые глаза, говорила так тихо, что ее трудно было понять.

Ее рассказ складывался мало-помалу.

Артур Кашинг сказал, что ожидает гостей к ужину вечером второго числа. Она приготовила ужин, и «гости» прибыли в лице Карлотты Эдриан, одной из обвиняемых по делу. Карлотта приехала одна на автомобиле. Свидетельница подала ужин Кашингу и Карлотте Эдриан. Они ужинали вдвоем, причем Кашинг в своем кресле на колесах.

Окружной судья драматическим жестом достал порванный предмет одежды:

— Вы когда-нибудь видели это?

— Да, сэр.

— Что это?

— Это блузка, которая была на Карлотте Эдриан в тот вечер.

— Пожалуйста, возьмите блузку и внимательно ее осмотрите. Есть в ней какое-либо различие по сравнению с тем вечером?

— Да, сэр.

— Какое?

— Оторван лоскут на груди.

— И его не было тогда?

— Конечно, нет.

— Когда вы ушли в тот вечер?

— Кажется, после десяти. Я все приготовила и спросила мистера Кашинга, не нужно ли что-нибудь еще. Он ответил, что нет, и я сказала, что приду утром в половине девятого приготовить ему завтрак. Когда я уходила, они смотрели цветной фильм.

— В котором часу он обычно завтракал?

— Около девяти.

Мейсон задумчиво посмотрел на нее: «Мисс Флеминг или миссис Флеминг?»

— Миссис Флеминг.

— Вы замужем?

— Не сейчас.

— Вдова?

— Разведена.

— Вы давно здесь живете?

— Два месяца.

— Вы давно знали Артура Кашинга?

— Шесть месяцев.

— Вы работали у него до приезда сюда?

— Нет. Его отец нанял меня, когда я приехала.

Было видно, что Хейл собирается выдвинуть возражение в отношении последующих вопросов, но Мейсон застал обвинителя врасплох, неожиданно