В городе жестоких людей - Арина Александер

— Почему, Денис? Почему-у-у?!! — видела, что перегибает палку. Что лучше промолчать, но не смогла. Сначала хотела махнуть рукой, но теперь понимала — нельзя так. Он ведь с ней не только ради секса. Это видно. Это чувствуется. Так почему же не хочет открыться? — Я совсем о тебе ничего не знаю, — присела на стул, комкая в руках отрезанный ломоть ветчины. Аппетит куда-то пропал. — Я не прошу держать доклад, просто… — замялась, не решаясь поднять лицо. Наверное, настало время поговорить. — Я боюсь за тебя. Переживаю. Я не знаю, чем ты живешь, чем дышишь, какие у тебя мечты, планы… Почему Антон ненавидит тебя. Почему он сказал, что отец нашёл тебя. Почему пошёл в армию, а не поступил сразу в университет. Почему начал жить отдельно…

С каждым её словом Денис напрягался всё сильнее и сильнее. Его грудь высоко и часто вздымалась. До чего же любопытная натура. Теперь он чётко осознавал разницу между Оксаной и такими девушками, как например, Милка. Им было достаточно качественного секса и периодического внимания, Ксюше же… ей было мало его тела и сердца. Она хотело его всего. Со всеми плюсами и минусами. Со всем плохим и хорошим. Тёмным и светлым. А он не хотел оголять свою душу. Не хотел сдирать с себя живьем кожу. Больно это. Да и ей, по большому счёту, не нужно.

— Тобой живу, Ксюш, — ответил на её бесконечный поток вопросов, начав с самого главного. — В последнее время только тобой живу и дышу. — Может, прозвучало слишком громко, но для Дениса это было именно так. Если бы не она, кто знает, как бы завертелась его жизнь после встречи с Крутоголовым. — Или тебе рассказать, как я провел свое детство на улице? Хмм… не думаю, что это будет интересно. Да и нет в этом детстве ничего хорошего. Об отце знаешь. О брате… — запнулся, зыркнув исподлобья, гипнотизируя полоснувшей сердце откровенностью, — тоже в курсе. Да и разве это брат? Так, человек, с котором на двоих одна кровь, и то, разбавленная наполовину.

Ксюша удивленно приподняла брови.

— Почему на половину? — Пускай и сжалась от резкого тона, но стало интересно.

— Потому что разные матери, — нахмурился Денис, тяжело навалившись на стол локтями. Как же не хотелось ворошить прошлое. — Тебе реально интересно?

Понимая, что становится на скользкий лёд, Ксюша всё же кивнула.

— Я не помню своей матери, хотя мне говорили, что она очень сильно меня любила. А я, — шибанул об стол кулаком, — хоть убей, не могу понять, почему тогда оставила. Как можно оставить ребёнка, которого любишь всем сердцем?

Ксюша вздрогнула, наблюдая, как тёмно-карие глаза заволокло туманной дымкой воспоминаний. Хотела, было, броситься к нему, заверить, что не нужны ей такие откровения, не такой ценой. Если ему от них так больно, то и ей тоже плохо.

Денис остановил её взглядом.

— Моя мать была певицей в одном из популярных на то время ресторанов, по крайней мере, так говорила её сестра, моя тётка. Как она связалась с моим отцом, я не знаю, но когда она забеременела, то ушла с работы, не поставив его в известность. После того, как я появился на свет, она… — сглотнул, прикрыв глаза, — повесилась. То ли жизнь её задолбала, то ли родившийся я. Хрен поймешь. Меня растила тётка, а я платил за её доброту тем, что сбегал из дому и целыми днями пропадал на улице. В садик меня не водили. Школу прогуливал. Это если так, вкратце. Всё мое детство — это цыгане, жившие с нами по соседству. С ними я научился воровать, драться, — горько усмехнулся, подавшись через стол к изумленной девушке. — Ты не поверишь, насколько я был тяжелым подростком. Ну, а дальше… дальше всё просто. Тётка психанула отгребать из-за меня и попёрлась к бате, заявив, что у него есть сын, и пускай он сам отвечает за свое непутевое чадо. Он, конечно, не поверил ей сначала, и имел на это полное право… А у меня была всего одна дорога: или тюрьма, или… знаешь, тётка часто говорила, что если я доживу до двадцати, то свершится чудо.

— Судя потому, что ты сидишь передо мной — оно свершилось, — несмело пошутила Ксюша.

— Да, свершилось. У меня появился отец и брат…

Повисла натянутое молчание. Денис не стал внедряться в подробности. Лишнее это. И так вывернулся на изнанку, демонстрируя болезненные точки.

— Больше ни о чем не спрашивай меня, хорошо? — оттолкнулся от столешницы и, подойдя к ней, прижал к себе, обнимая. — Не потому, что не хочу говорить или не доверяю, а потому что не хочу вспоминать. Что касается остального… меня не будет три дня. Я помогу одному хорошему человеку сопроводить груз. Всё. Считай это охранной, командировкой, чем хочешь, тем и считай.

— Это рискованно? — Ксюша уткнулась носом в его шею, пристав на носочках и замерла, почувствовав, как напряглись его плечи.

— Нет, риск минимальный. Тем более, я буду постоянно звонить. Для меня важно, чтобы после университета ты сразу ехала домой. С Александровым, — напомнил, целуя её макушку.

— Хорошо. Обещаю не самовольничать и строго следовать инструкции, — улыбнулась она, вдыхая любимый сладковато-горький аромат полыни. Вот только не смотря на искреннюю улыбку, после всего услышанного на душе скреблись кошки.

Глава 31

Первые сутки без Дениса прошли в оглушающей тишине и ужасном одиночестве.

Неожиданно, просторная квартира сузилась до размеров горошины, давя со всех сторон. Бесцельно слонялась из угла в угол, перебирая вещи, пытаясь заняться уборкой. По несколько раз протирала несуществующую пыль, сидела на полу, всматриваясь в панорамное окно, переставляла с места на место стулья.

Всё делала на автомате, обдумывая услышанное.

Жестокая правда, объясняющая теперь некоторые моменты. Конечно, было жаль Дениса. Знала, каково это — расти без матери. Когда тебя бросают с самого рождения. И сейчас она как никогда была благодарна бабушке, приютившей, вырастившей её. Не позволившей прозябать в детдоме, слоняться беспризорно по улицам. Если бы не она, кто знает, где бы сейчас была Ксюша и кем бы стала в итоге.