Невеста фараона - Анна Трефц

— И это все, что тебя сейчас волнует?! — мужчины!

— Не, ну ты же бабка, по факту!

— В своем времени мне девятнадцать лет, между прочим.

— Но ты не в своем времени! Вот ужас, правда?!

— Забей, — я вздохнула, — Целовался ты с губами Даши. Хотя она своего разрешения на это и не давала.

Тут я мстительно усмехнулась и добавила:

— И не даст!

Он ожидаемо поскучнел и теперь готов был к серьезному диалогу.

— Я все еще не понимаю, чего ты хочешь? — мы уже бежали по лестнице, к огромным белым колоннам, украшающим главный вход в музей имени Пушкина. Каблуки Куколки опасно подворачивались на каждой ступеньке, но я терпела. Чувствовала, что времени на сантименты нет. Демона мы изгнали, но в Дуат ли? Возможно, он вселился в другое тело и теперь нас преследует.

— Я хочу вернуться в свое время. А Дашу отправить сюда. Это будет правильно согласно Маат.

— А что там Даша делает? Ну, в вашем времени?

Я на ходу пожала плечами:

— Выживает. И судя по тому, что я все еще здесь, весьма успешно.

— Она сильная! — в голосе Романова послышалась гордость, и он расправил плечи.

Я усмехнулась. А сердце кольнула обида. Он любит Дашу. А я…

Романов купил два билета, и мы снова понеслись вверх по лестнице. Где находится египетский зал мы оба прекрасно знали.

— Я хотел заснять тебя здесь в том белом платье, — шепнул он мне на ухо, когда мы замерли у первой стеклянной витрины, в которую был заключен древний саркофаг.

— Очень романтично. Снимешь еще. Настоящую Дашу.

— Даша не умеет так круто говорить на этом вашем… древнеегипетском.

— Уж поверь мне! Теперь умеет и еще как!

— О!

Кажется до него, наконец, дошло, что Даша от него невообразимо далека. И он надолго замолчал. Мы проследовали до нужной мне витрины и замерли, пялясь на мою косметическую ложечку в виде обнаженной девушки плывущей с цветком лотоса в руках. Краски на ней потускнели, а крышечка утратила штырек-задвижку, но она все еще была моей. Единственной вещью в этом времени, принадлежащей Танеферт, девушке, которая жила за полторы тысячи лет до рождения новой религии. Той, которая заменила наших богов. Эта ничтожная бытовая вещичка превратилась в единственно возможный путь домой.

— Я должна взять ее в руку, — шепнула я Романову.

Он посмотрел на меня круглыми глазами, потом перевел взгляд на музейный экспонат, потом снова на меня и прошептал потрясенно:

— Ты спятила?!

— Только так я смогу вернуть свою Ба в тело Танеферт, а Ба Даши в ваше время. Вот…

Я вытащила из заднего кармана джинсов бутылек с розоватой жидкостью:

— Это зелье единения. Я должна его выпить и коснуться предмета из моего мира.

— А через стекло нельзя?

Я отрицательно помотала головой. Да и не стекло охраняло мою ложечку. А что-то куда более твердое и противоударное.

— Почему ты не захватила хотя бы монтировку из мастерской? — запоздало посетовал Романов.

Я пожала плечами. Потом оглянулась, в поисках того, чем можно было бы разбить противоударную витрину. Но это же музей. Не то, чтобы молотки и кувалды тут стояли у каждой стены.

Романов снова кивнул на мои ноги. Я перевела взгляд и усмехнулась:

— Каблуки?

Он наклонился, обхватил меня за лодыжку и приподнял ногу, согнув ее в колене. Потом поставил на место, разогнулся и отчитался:

— Набойка пластиковая, даже не металлическая. Толку от нее ноль.

— Молодые люди! — со своего стула активизировалась смотрительница зала — строгая старушка в форменном темно-малиновом костюме. Она встала и потопала к нам, чеканя каждый шаг квадратными каблуками, — Отойдите от экспоната.

— Что уже и смотреть нельзя?

— Смотреть можно, а хулиганить нельзя!

У бабушки сверхъестественное чутье. Впрочем, по моим наблюдениям работницы выставок и библиотек всегда обладают повышенной проницательностью. Нас с Ахмесом библиотекари старались вообще не пускать в хранилища. И даже папина разрешительная табличка не всегда помогала.

Но тут случилось странное, бабушка вдруг глумливо усмехнулась и топнула каблучком. Мы с Романовым на всякий случай попятились.

— Но… если очень хочется, то можно. Так ведь?

С этим она левой рукой махнула в сторону дверей в зал. И те с треском захлопнулись. А правую она выкинула к огромному саркофагу, который с грохотом опал трухой на пол.

— Вот жжет бабка! — не то восхитился, не то ужаснулся Сашка.

— Она не бабка! Ну, более или менее…

Сложно такое заявлять, глядя на женщину преклонного возраста, пусть и разрушающую камни одной лишь силой воли.

— Так что Танеферт, — пророкотала женщина тяжелым густым басом, — Начнем переговоры?

Романов вышел вперед и задвинул меня за себя. Хорошая попытка. Но, боюсь, он вряд ли может хоть чего-то тут решить. А было бы здорово делегировать ему полномочия. Я так устала от ответственности, честное слово. В моем мире мне надлежит руководить септом, а в этом и вообще решать судьбу мира. И почему все время я?

— Чего ты хочешь? — я старалась говорить твердо, чтобы голос не дрожал. А пальцы я сцепила в замок позади спины.

И тут их накрыли теплые ладони Романова. Он поддерживал как мог. Ну, что за парень! Даше очень повезло! Если нас всех не убьют, и она к нему вернется.

— Идем со мной! Будем править этим миром!

— Красиво, но не долго, — я держалась за руки Саши, за свою единственную опору, — В этом времени только магии не хватает. Все что могли из оружия, люди тут уже придумали.

— Как однобоко, — бабуля презрительно сплюнула под ноги, — Разве магия только разрушает? А как же Великие пирамиды? А как же целительство?

— Пирамиды? Серьезно?! — восхитился мне в ухо Романов, — А я всегда знал! Нельзя построить такую махину кучкой рабов с медными топориками.

— Мы станем спасителями этого мира. Мы станем святыми. Новым пришествием, как принято тут говорить. Мы отправим людей к дальним звездам, излечим болезни, одолеем голод, закончим войны, приведем человечество в Золотой век.

Я склонила голову на бок.

— Ты говоришь мы. Но что могу сделать я? У меня нет такой силы, как у тебя.

— О, это поправимо, детка! Я могу показать, на что ты способна. Но ты должна выбрать: я или он.

Я замерла. Романов рядом со мной оцепенел.

— Я не знаю, кто ты. Но на будущее, никаких старых теток. Мне нравится этот парень. Хочу его.

— Эй! — Романов попытался меня удержать, но я уже затопала к старушке.

— Даша! Черт! Как там тебя! Ты же обещала вернуть мою Дашу! — неслось мне вслед. Я поморщилась.

А музейная работница улыбнулась. По-мужски, как собственница. Сердце